— Ведьма-ведьма, — засмеялся директор и полетел вперед, — Что она с наместником делает — уму не постижимо. Вьет из него веревки, как…

Тут он посерьезнел.

— Лика… Матушка Виринея забирает в свое пространство, когда хочет. Неудивительно, что ты плохо помнишь, как туда попала. Расскажешь, какова она? Никогда с ней не встречался…Большая честь, что она захотела с тобой разговаривать.

В общих чертах я описала ее дом, рассказала про внешность, как легко она меняется и как необычно ее настоящее лицо. Винсент слушал внимательно, не перебивал, только в конце поинтересовался, не спрашивала ли она о свадьбе.

— Нет, как-то не подумала, — пожалела я.

А ведь, правда. Если женщина — кто-то наподобие сущности, то почему бы не узнать у нее пару важных моментов. Эх, жаль, не сообразила!

— Полетели в Академию? — прервал мои размышления директор и я рассеяно кивнула.

Море уже приелось, пейзаж никак не менялся, да и освежающий вначале ветер теперь холодил насквозь. Я со всех стороны попыталась вспомнить предсказание или хотя бы намек на него, но в голове звучало только предупреждение — не ходить к ясновидящей. Необычно. Даже не верится, что это в самом деле.

Винсент не стал возвращаться назад, к острову, ведь мы уже отлетели далеко. Он каким-то невероятных образом, прямо в полете призвал портал, и темно-синий купол внезапно появился в воздухе и накрыл нас.

Мы оказались во дворе Академии также внезапно, как покинули ее. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что вся эта беготня, летание, брыкание, попадание в разные тяжелые ситуации жутко утомляет. Мне так хочется обычной, спокойной жизни! Я по ней уже успела порядком соскучиться.

Винсент опустил меня на пол и сказал идти в свою комнату. Ни тебе объяснений, что это вообще было, ни предложений закончить эти странные свидания, которые и свиданиями-то назвать язык не поворачивается.

Я послушно кивнула и даже не стала высказываться вслух. Это уже потом, приняв душ и растянувшись на кровати, я подумала, что пора бы ему высказать свое фи. Теперь я не в таком зависимом положении, как раньше. Да, пусть он и стал директором, но у меня все еще оставалось чувство безопасности — рядом Джун и Вий, наместник…

Я почувствовала, что засыпаю, но все-таки не стала окунаться в блаженное неведение. Настало время подумать: о своем месте в этой жизни, о том, что я вообще хочу извлечь из этой ситуации, и что мне в ней не нравится. Так меня учила мама: если тебе что-то непонятно, остановись, выдохни, подумай, зачем ты вообще в нее вляпалась.

Вот я и решила как следует подумать перед сном. Итак. Что мы имеем? Меня, бедную, красивую и талантливую. На последней мысли я улыбнулась сама себе. Да, нужно уверять себя в том, что я смогу, что я — талантливая, сильная, а не просто чудом попавшая в Царство фей попаданка. Мне судьбой предначертано посетить это место, пройти обучение и научиться счастью. Правда, некоторые хотят раньше, чем я пойму, что же такое — мое счастье, выдать меня замуж. И пусть жених — симпатичный мужчина, и старше меня лет на десять, то есть вполне подходящий по моему новоиспеченному статусу кандидат, почему-то совсем не хочется пускаться с ним во все тяжкие, становится его второй половинкой, соучастницей, подельницей и прочим сомнительным элементом, а ведь придется, если он возьмет меня замуж.

Нет, выходить за того, кто обладает тьмой — это как минимум опасно!

Я же не смогу отдать под суд собственного мужа! А вдруг он убьет кого-то или слетит с катушек?

От таких мыслей я даже проснулась. Нет, это слишком некрасиво думать о Винсенте в таком роде. Он все-таки меня защищал!

А дальше меня охватили такие муки совести, что я даже не смогла заснуть, продумывая, правильно ли я отношусь к Винсенту, и не стоит ли мне просто ему сказать, что не уверена в свадьбе.

— Очнись, глупая! — воззвал инстинкт самосохранения, — Ты начала его романтизировать. А ведь он чуть не спустил тебя с сотни метров в пучину морскую. И, кстати, сказочная история прекрасно может проиллюстрировать, как расправлялись с любимыми, но не угодившими женами. А ты ведь ему даже не жена!

Я завелась настолько, что пришлось еще раз принять теплый душ, смыть грустные мысли и усилием воли заставить себя засыпать. Спала я плохо, а утром, даже не накрасившись в самом хмуром настроении пошла пить кофе.

— Ты же не любишь? — раздался удивленный возглас, когда я уже поставила чашку на поднос.

Не оборачиваясь, взяла парочку красивых миникейков и один огромный маффин с вишневым кремом и элегантной мармеладной вишенкой. Впрочем, маловероятно, что это ягода — действительно вишенка, потому что она была ярко сиреневого цвета и слегка приплюснутой формы. Но для себя я ее окрестила вишенкой, так что у ягодки — можно сказать, второе рождение.

— Лика, ты же не любишь кофе, — упорствовал Джун и взял себе стаканчик с соком, — Может, тебя и на сладенькие крейки вдруг потянуло?

— На что? — у меня было такое хмурое утро, что на улыбку Джуну сил не оставалось.

— Ты же взяла, — парень ткнул пальцем в миникейки и притворно удивился, — То есть ты действительно решила выйти замуж в положении?

— Не говори чушь, — вспыхнула я, — Мне просто захотелось.

— Всем беременным хочется, — с завистью вздохнул женский голос в очереди, и я обернулась посмотреть, кто это такой язвительный.

Девушка не была мне знакома, но выражение ее лица мне активно не понравилось. Она что, действительно верит в то, что говорит? Я повернулась обратно к Джуну. Брюнет с равнодушным видом рассматривал фрукты и лениво перебирал вилкой виноградины. Или не виноградины, совсем запутаешься с этими иноземными фруктами.

— Мне просто хочется сладкого, потому что жизнь — боль, — вздохнула я, — И кофе я решила выпить чисто для того, чтобы проснуться. И незачем выдумывать на пустом месте то, чего нет.

— Но Гюрон сказал, что ты в положении, — Джун смотрел прямо перед собой, гипнотизируя виноград, и не было понятно, как он относится к этой новости.

Лично я опешила. То есть ему мало того, что все в курсе наших взаимоотношений, так еще и наговаривает на меня?!

— Это не так! — горячо сказала я, и случайно поднос покачнулся, — Блин, кофе разлился…

— Тебе налить другой? — участливо, как у больной, спросил Джун.

Я посмотрела в эти честные карие глаза, но не увидела издевки. Вот же наглец! На сто процентов уверена, что притворяется. А ведь не подловишь…

— Нет, уж, спасибо! В следующий раз!

Я налила себе воды и села за свободный столик. Ларри в столовой не было. Как и Вия, кстати. Отмахнув ненужные подозрения — все-таки ребята не настолько дружны, чтобы куда-то отправляться вместе, я легонько позавтракала.

Лекция профессора Ллойда пролетела незаметно. Нам выдавалось много теории, я записывала буквально каждое слово. Джун сидел — ниже травы, тише воды, и его поведение, после наводящих вопросов в столовой, казалось подозрительным. Меня никто не трогал и ни о чем не спрашивал, так что я даже смогла расслабиться и спокойно послушать лекцию. Такая редкость!

На второй лекции у нас стояла физкультура и я, переодевшись в костюм лавандового цвета, даже умудрилась примчаться к нужному времени.

Джун продолжал меня изводить. Это становилось невыносимо. Когда тебе помогают так, будто делают великое одолжение — хочется оттолкнуть и сделать всё самой. Вот только в парных упражнениях это, в принципе, невозможно, и мой напарник прекрасно это знал! Поэтому-то он и строил такой обреченный вид и переспрашивал по несколько раз за одно приседание, не болит ли у меня чего. А еще периодически останавливал Рональда и с самым невинным видом интересовался, не вредит ли такое приседание будущему ребенку? А мне, если я стану мамой?

То ли физкультурник решил не вмешиваться, то ли до него просто не доходили прозрачные намеки напарника, но, почесывая затылок, преподаватель с запинкой говорил, что обычно, как он слышал, физические нагрузки укрепляют женский организм. Но никогда об этом не задумывался, ведь у него такое никто и не спрашивал. Да.