— Или не получится выполнить его заказ, — виновато поясняет он, кивая в мою сторону.

— Не проблема. Есть счёт в банке, где рабочий день тоже начался. У нас есть три минуты? — Жойс исчезает в комнате и возвращается вооружённая навороченным ВАРВАРОМ.

Следующие пять минут они с Гутей занимаются непосредственно переводом и сверкой реквизитов.

— Принял! — Рапортует Гутя через какое-то время, отрываясь наконец от экрана. — Спринтер, ну ты за час добежишь сам знаешь куда?

— Я с ним могу? — попирая все правила приличия и наши с ней договорённости, через мою голову уточняет у него Жойс.

Гутя коротко кивает. Затем, явно стесняясь, обращается ко мне:

— Такое дело…Твои Хаас, если что, могут пособить в разговоре?.. У нас тоже возникли вопросы походу. Им самим ничего делать не надо! Пусть они со своей колокольни скажут только, что думают по поводу… — он в пару предложений описывает интерес Кола ко всему происходящему.

— Будешь ржать, Анна Хаас вон там за стенкой спит, — отвечаю, размышляя на ходу.

— Уже не сплю! Меня Жойс разбудила, когда свой комм из-под подушки вытаскивала! — раздаётся из комнаты.

А ещё через секунду на балконе появляется заспанная Анна, в труселях и майке армейского образца. Которая, зевая, обращается к голограмме моего знакомого:

— Я Анна Хаас. На какие вопросы нужно ответить?

— Одевайся и иди с ним! — тут же принимает какое-то решение Гутя, взмахивая рукой в мою сторону и отключаясь.

— Что за тип? Куда идти надо среди ночи? — не раскрывая глаз полностью, вопрошает Хаас. — Что за тон вообще?!

— Он из такого места звонит, где только на ты общаются. — Поясняю машинально. — Там свои лингво-страноведческие реалии. Не парься. Ты ему, кстати, тоже только «ты» говори и не вздумай выкать. Э-э-э, — до меня с запозданием доходит гротеск ситуации. — А ты сходишь со мной в салон связи за Набережной?

— Да пошли, если надо. — Чуть сомневается Хаас, тоже просыпаясь.

— Я с вами, — хлопает её по спине Жойс. — Не переживай.

— Да там нечего переживать! Круглосуточный салон телекома там! — глубоко вдыхаю, переводя взгляд с одной на другую. — А по пути поговорим о том, как часто в дела друг друга теперь можем лезть через голову. — Добавляю исключительно для Жойс.

— Хорошо. — Кротко вздыхает она. — Но давай вначале этот разговор окончим. Готова спорить, это как-то с тем оводом связано. Ты же не думаешь, что я тебя одного отпущу?!

— Вот ещё по этому поводу мы не скандалили.

— Там всего лишь салон связи. — Напоминает она мне мои же слова. — Вдруг узнаешь что-то такое, что потребует совета со знающим человеком?

На самом деле, благодаря чипу вижу, что любопытство составляет минимум пятьдесят процентов её решительности.

А с другой стороны, сам аргумент тоже не лишён смысла. Куда-то же с утра этого Мали собрались переводить на ровном месте. Вопреки целому ряду согласованных муниципально-федеральных процедур.

Ставя крест на любых попытках завершить следствие на территории этой муниципальной единицы.

Я не ахти какой правовед, но благодаря Анне знаю: федерация — это система ниппель. Если что-то или кого-то у тебя отсюда изъяли на время, значит, увидеть это или этого ещё раз тебе уже никогда не придётся.

Правило без исключений.

— Жену надо брать исключительно после армии. — С уважением смотрю на уже одевшихся Хаас и Жойс, пританцовывающих перед дверью.

Я в это время ещё только натягиваю штаны.

— Ну сколько можно копаться! — делает серьёзное лицо Жойс, но я вижу, что она просто развлекается от скуки.

На самом деле, моей вины в задержке нет. Просто сначала в комнате одевалась Хаас, а я тактично ждал на балконе. Затем Жойс заняла санузел на три минуты, а моя постиранная перед сном форма сушилась там на разделителе.

— Ждал, пока ты из сортира выйдешь. — Отвечаю абсолютно нейтральным тоном.

— А что ты там забыл, в сортире-то? — удивляется она на Всеобщем.

— Форма сушилась. — Хлопаю себя по груди.

— А запасная где? — ещё больше удивляется она. — В санузле я что-то шкафа для одежды не заметила!

Не дожидаясь моего ответа, она прямо в обуви стремительно проходит к встроенному в стену шкафу и распахивает дверцы.

— Ты дурак? — уже озадаченно спрашивает моя вторая половина, растерянно обозревая пустое убранство местного аналога шифоньера. — А ВЕЩИ ТВОИ ГДЕ?

— Нет у меня никаких вещей, только бельё! — чуть рассержено говорю ей, заканчивая одеваться.

Мы все дружно сбегаем вниз по внешней лестнице наружу, где Жойс продолжает давить всё на ту же шарманку:

— Так а куда ты дел остальные комплекты формы?

— Часть безвозвратно утрачена в ходе тренировок. Часть на дуэли. Часть сжёг этот пацан у меня в квартире, прямо на мне. Сейчас хожу в том, что выдала Камила, выпуская из госпиталя последний раз. Пытался сунуться на принтер за запасом — но мужик, что там заправляет, пошёл нудить о лимитах и о том, что я один его на картриджах разорил в этом месяце.

— Нет слов. — Коротко вздыхает моя подруга через десять секунд долгого молчания. — У меня нет слов. Иметь чемодан денег на счёте, находиться рядом с действующими хозяйственниками и принтерами — и ходить в единственной форме… Выданной, к тому же, на замену в медсекторе. Алекс, ты хуже дебила иногда. Как ты только до этих лет дожил.

— Может, я не очень хорошо договариваюсь? — предполагаю в ответ. — А просить мне не позволяет моя религия? И вообще, чего ты насела из-за пустяшного вопроса?

— Оно не настолько пустяшно, как тебе кажется, — угрюмо отвечает она. — Это элементарные навыки выживания в среде. У Карвальо почему не распечатался, наконец? — не отстаёт бравая сержант, севшая, видимо, на какого-то своего конька. — Там точно такой же принтер, если что.

— Да ну, неудобно как-то, — признаюсь. — Подумал: если у того деда картриджи в подотчёте, и расход с них как-то нормирован, то вставлять Камилу на расход ресурса будет вообще не комильфо.

— А я поняла сейчас, — весело прорезается сбоку Хаас. — Ты его идиотом назвала, да? — Анна неподдельно радуется, так, что почти подпрыгивает на ходу. — Больше, правда, ничего не поняла. Надеюсь, это не из-за меня?

(примечание: в оригинале Жойс сказала «Imbecil»)

— Ты вообще ни при чём. — Великодушно отмахивается Жойс. — У кое-кого проблемы и с головой, и с коммуникацией. Настолько, что он ходит в одних и тех же штанах, не потрудившись распечатать два-три комплекта на запас.

— Ну, вообще-то, это всё оплачивается родителями заранее, перед семестром. — Рассудительно припоминает Анна. — Я чётко помню: там вносится какой-то аванс, он же — питание, одежда, расходники и так далее. Обычно берётся с запасом. Редко, но бывает такое, что учащийся выбирает всю сумму полностью. Тогда её надо пополнить. Например, упражнение с редким типом расходников не идёт…

— Например?! — влезаю между ними, прихватывая обеих под руки. — Любопытно просто, — поясняю Анне под неодобрительным взглядом Жойс. — На каких типах снаряги тут можно разориться?

— По моему профилю — некоторые виды огнеупорных динамических защит, — тем же позитивным тоном отвечает Анна. — Бывает такое, что каст не идёт и не идёт. А ты садишь и садишь по изображающему мишень сокурснику. А у него защита прогорает раз в десять минут. Ещё, говорят, у майора Стоуна выпускники какие-то хитрые припасы ящиками нажигают на паре упражнений. Там сердечник какой-то непростой, один выстрел как две или три монеты. Видимо, у него ноль на авансе, — доворачивается она к Жойс. — Он же за себя не платит? Поэтому ему отказали.

— Беру слова обратно. — Хмуро резюмирует моя подруга. — Это не Алекс дебил, вернее, не только он. Это у вас у всех… гхм, групповой сдвиг. Это как жить у реки — и рыбы себе не поймать. — Неподдельно недоумевает она. — Представляю, как ваши хозяйственники тут имеют с перепродажи неизрасходованных картриджей… Золотое дно, чё. С такими вот дисциплинированными детишками.