— Нужно идти дальше.

Никто ничего не ответил. В глазах своих спутников я видел, насколько тяжело им отходить от костра, горячего, дарующего жизнь и идти в холод. Но выбора не было.

— Идем, — буркнул Генка.

И засунул в ботинки стельки.

Мы натянули влажную одежду. Потом еще некоторое время постояли у костра, глядя, как тот угасает.

— Если доберемся до тепла, — произнес вдруг Кинг. — Если выживем — на дачу вас приглашу. Шашлык будем жарить. Костер сделаю — пионерский. Чтобы полыхало до самого неба. И шашлыки пожарим. Вы любите шашлыки? У меня есть один рецепт. Я вам приготовлю. И вина возьмем. Хорошего вина.

— Лучше портвейна, — произнес мечтательно Генка.

— Нет, — покачал головой Кинг. — С шашлыком нужно пить вино. Обязательно красное. Или водку. Но в меру. И лучком закусывать зеленым. Все бы сейчас отдал за стопку водку и перышко зеленого лука.

— Кинг, хватит дразниться! — буркнул Генка.

— Ладно, — пошли! — улыбнулся я.

Мы отошли от костра, завернули в небольшую низину, которая шла вдоль реки и метров через двадцать должна была привести нас вновь на нужный маршрут.

Но не успел и пройти и десяти метров, как за спиной раздался хриплый голос. Мне даже на мгновение показалось, что это пролаяла собака.

— Далеко собрались?

Мы обернулись. Это был Костя.

С последней нашей встречи он сильно изменился. Окровавленное лицо было перекошено гримасой ненависти, а глаза светились злобой. Употребление наркотиков дало о себе знать. Бандит окончательно свихнулся, это было видно теперь не вооруженным взглядом.

«Да он и был не адекватен еще в первую встречу!» — подумал я, глядя на противника. А потом пришел другой вопрос — как он смог догнать нас? Он же ведь через реку не шел? Верно знает обходной путь. Он тут больше обитает, чем мы. А может, это мы сделали бессмысленный глупы крюк?

Я принялся вспоминать на путь, но не смог его восстановить. Да, шли, но страх иногда заставлял стереть основную дорогу. Видимо, и в самом деле заплутали. Да еще эта погоня, тоже внесла общую лепту во все это. Если бы не эта ситуация, если бы мы Алика не встретили, то уже давно бы выполнили задание и сидели бы сейчас дома, попивая горячий чай.

Мне не было страшно. Напротив, рвался откуда-то снизу истеричный смех.

— Думали, можно от меня убежать? Нет, от меня не уйдешь.

Я потянулся к поясу, где у меня покоился пистолет. Думал, что делаю это незаметно.

Не вышло.

Костя вскинул ружье и выстрелил. Я почувствовал жгучую боль в руке — словно укусила пчела.

— Не дергайся! — рявкнул Костя.

Еще до конца не осознавая, что произошло, я глянул на руку. Увидел на ней кровь. Перевел взгляд на своих спутников и увидел их выпученные испуганные глаза. И только потом осознал, что в меня стреляли.

И попали!

Я схватился за руку, чтобы остановить кровь. Начала наваливаться боль, нестерпимая, острая. И страх. Он обвился вокруг горла, зашептал в ухо — а что, если перебиты кости руки? что, если я не смогу больше взбираться на горы? что, если вообще останусь без руки?

Паника. Колючая, удушающая. Уже не обращая внимания ни на что, я вскинул руку глянул на рану. Ничего толком не рассмотрел — все было в крови. Осторожно пошевелил пальцами. Те дернулись. Кажется, мышцы в порядке.

Немного успокоившись, я понял, что Костя стрелял дробью. Но промазал, и основной пучок заряда не попал в меня, оцарапало лишь несколькими дробинами, изорвав рукав и кожу. Я облегченно выдохнул.

— Прежде чем вас убить, я хочу знать одно, — произнес Костя. — Кто он такой?

Бандит кивнул на Кинга.

— Просто интересно стало, зачем вы этого толстяка на себе столько времени тащили? Он — какая-то партийная шишка? Или прокурор? Морда вон какая. Прокурор?

— Нет, не прокурор, — сквозь зубы процедил сам Кинг.

— Из самолета? Я видел, что в горах разбился самолет. Алик рассказывал, я не поверил, думал придавило после травы. А потом сам увидел черный дым. Это ведь твой самолет?

Кинг кивнул.

— Вот повезло! С такой высоты грохнулся — и жив остался! Но не обольщайся. Не разбился тогда, подохнешь сейчас. Уж я об этом позабочусь!

Костя вскинул ружье.

— Стой! — крикнул я.

Бандит недоуменно глянул на меня.

— Думаешь, продлить жизнь? Зря. Лучше не оттягивать. Сразу заряд в голову получить — и порядок. А так только нервы себе трепать.

— Стой! — повторил я. — Давай договоримся?

— Чего? — Костя хрипло рассмеялся. — Ты хочешь договориться со мной? Мне ничего не нужно от вас. Кроме одного.

Костя вновь вскинул оружие.

— Мне нужна ваша смерть.

— Зря ты шел за нами, — произнес я, заставив Костю на мгновение удивиться.

— Ты что, щенок, угрожаешь мне⁈ — прошипел он, сверкнув от ярости глазами.

— Нет. Просто говорю, как есть. Зря ты шел за нами.

— Это еще почему?

— Потому что не только ты один делал это.

— Ты чего мелешь, парень? Или с ума сошел? Я видел такое — как люди с ума сходили от страха.

— Нет, с ума я не сошел.

За спиной Кости раздался хруст веток. Он обернулся, пригляделся.

— Кто там?

Потом резко повернулся к нам, прорычал:

— Кто там прячется? Кто-то из твоих?

— Людей там нет, — ответил я. — Но есть настоящий хозяева этого места.

— Чего… — только и смог промолвить Костя.

Кажется, он начал понимать к чему я веду.

Он вновь обернулся. И увидел.

А потом увидели и мы.

Все это время тот самый медведь со шрамом на лице не мог выкинуть из головы то, что упустил нас. Вот и шел по следу, целенаправленно, упорно. И дошел. Настиг он нас здесь и теперь хотел только одного — наконец получить свою законную добычу.

Но на его пути встал Костя.

— Брысь! — выдохнул он, увидев зверя. — Брысь!

Костя вскинул ружье, выстрелил. Но дробь прошла выше медведя. Я понял, что это единственный момент, который у меня есть. Я схватил пистолет и направил его на Костю. Но выстрелить не успел.

Тот вдруг резко обернулся. И нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, и я вдруг почувствовал резкий сильный толчок в живот.

Я упал на землю. Мне показалось, что меня кто-то толкнул и даже попытался встать. И лишь когда теплота растеклась по животу, понял, что случилось.

— Андрей! Уходим! — выдохнул мне в самое ухо Генка.

Я почувствовал, как меня подхватили руки и потащили. Но я продолжал наблюдать за медведем и Костей. Зверь вдруг рванул к человеку и одной рукой сбил с ног. А потом придавил его всем своим телом. Послышался жуткий хруст ломающихся костей. Костя закричал, но крик его резко оборвался. Зверь заревел. А потом стал рвать жертву на куски.

Я не смог выдержать этого жуткого зрелища и отвернулся. Хотел сказать ребятам, чтобы отпустили меня, ведь я и сам могу идти. Но не смог. Во рту пересохло, а силы куда-то утекли.

«Подстрелили!» — обожгла вдруг мысль.

Я глянул себе на живот и увидел там черное пятно. На одежде была дырка, вся пропитанная темной кровью.

— Зажми! — просипел Кинг. — Зажми рану!

Мне в руки сунули тряпку. Я положил ее на живот. Хотел зажать, но не смог — стало нестерпимо больно. Я застонал.

— Потерпи! Ты зажми рану! Зажми!

Я стиснул зубы и придавил тряпку к животу. Захотелось кричать во все горло, но я понимал, что делать этого нельзя — там, совсем недалеко, медведь жрет человека. И хватит ему этой еды минут на сорок. А потом он вполне захочет продолжить трапезу.

Еще я понял, что крови тоже нельзя течь на землю — чтобы зверь не почуял след. Поэтому я прижал тряпку сильней к ране. Показалось, что там, внутри живота, разлился кипяток. Все жгло и было нестерпимо больно.

Кинг и Генка, увидев медведя, вдруг обнаружили в себе второе дыхание и бежали теперь вприпрыжку, причем умудрялись еще и волочь меня. Я ощущал свое пятой точкой все камни и выбоины, но не жаловался. Одно только осознание того, что мы уходить все дальше от медведя заставили меня молчать и не жаловаться на судьбу.