– Сейф находится в Москве?

– Не волнуйся. В самом центре города. Совсем недалеко отсюда.

– Кто будет со мной в тот момент, когда я буду открывать его?

Полковник снова взглянул на Счастливчика.

– Мне не нравятся твои вопросы, – зло процедил он, – ты сегодня какой-то очень любопытный. Не волнуйся, я сам пойду с тобой. Лично. Нам не нужны лишние свидетели. А мои ребята нас будут просто подстраховывать.

– Значит, ты, полковник, решил идти со мной на пару? – громко спросил Счастливчик.

Тарасов оглянулся.

– Если бы это было не в моей машине и если бы я тебя лично не обыскал, я бы решил, что ты говоришь специально для того, чтобы меня скомпрометировать. Кончай трепаться. Я тебе уже все сказал.

Он резко затормозил.

– Можешь выходить.

– Когда встречаемся? – деловито спросил Счастливчик, открывая дверцу автомобиля.

– Вечером. В одиннадцать часов. И без глупостей, Счастливчик. Я ведь тебя и под землей достану.

– Вечно вы меня пугаете, гражданин начальник, – ерническим тоном сказал на прощание вор, выходя из машины.

Полковник резко рванул с места. Он еще несколько минут никак не мог успокоиться.

«Шут, – зло подумал Тарасов. – Ничего. Ему осталось жить не больше одного дня».

В три часа дня к казино подъехали два автомобиля с людьми Короткова, притормозившие в разных местах с таким расчетом, чтобы держать под контролем оба выхода из здания. В половине четвертого подъехала первая машина с оперативниками. Через сорок минут появилась вторая машина, из которой вышли двое сотрудников МУРа, проследовавшие в здание казино. Еще через двадцать минут приехал сам Гвоздев, также решивший войти в казино. Без десяти пять подъехал Коротков со своими двумя боевиками, но не стал входить в здание, решив выждать, когда подъедет Пирожков со своими людьми.

Без трех минут пять подъехали еще два автомобиля. В первом сидел Пирожков со своим водителем. Во второй – четыре человека, которых он рекомендовал Счастливчику.

– Они приехали, – сквозь зубы произнес Коротков, с ненавистью глядя на возможных конкурентов.

Один из сидевших с ним в автомобиле боевиков взялся было за ручку дверцы автомобиля, намереваясь выйти, но Крот, обернувшись к нему, строго сказал:

– Передай Василию, пусть запишет всю их беседу. И чтобы мы знали все, о чем они будут говорить.

Парень кивнул, выходя из машины. Тем временем Пирожков, выйдя на тротуар, ожидал, когда к нему подойдут все четверо «его людей», вышедших из второго автомобиля. Он опять сильно нервничал.

– Не нужно так дергаться, – строго сказал ему Хонинов.

– Вам легко говорить, – огрызнулся Пирожков, – пошли за мной.

Они отправились в казино. У главного входа, где охранники проверяли, нет ли у гостей с собой оружия, Пирожков кивнул знакомому руководителю охраны. Тот знал Пирожкова в лицо. И знал, по каким «деликатным» вопросам он обычно приезжает сюда.

– Эти ребята со мной, – показал на свою четверку Пирожков, – мы идем в ресторан.

– Хорошо, – ответил старший охранник, – проходите.

Пирожков прошел мимо охранников, и за ним поспешила молчаливая четверка. Счастливчик как обычно сидел за столом, и перед ним стояло блюдо с его любимыми маслянистыми черными оливками. Увидев вошедших, он приветливо кивнул им, не вставая со стула.

– Привел, – выдохнул Пирожков, проходя к Счастливчику.

– Садись, – усмехнулся ему тот, указывая на стул рядом с собой.

Пирожков суетливо уселся на стул, достал платок и вытер лоб. Его редкие волосы блестели. Он часто моргал глазами, стараясь не встречаться со взглядом Счастливчика. Впрочем, тот и не смотрел на него. Он глядел на стоявших перед ним четверых молодых мужчин.

– У меня к вам будет важное дело, – сказал он громко и, подняв листок бумаги, передал его Пирожкову, показывая, чтобы тот передал им бумагу. Пирожков вскочил и передал листок Хонинову. Тот прочел, кивнул и передал следующему. Так, по очереди, все четверо прочитали написанное на листке сообщение.

– Мне нужно, – громко продолжал Счастливчик, – чтобы вы помогли мне сегодня в ночном нападении на ювелирный магазин. Десять процентов ваши. Я укажу точные места, где именно вам нужно будет нас ждать, чтобы прикрывать в случае необходимости нашу машину.

Хонинов кивнул головой, давая понять, что понимает уловку Счастливчика. Тот также кивнул ему в ответ и продолжал говорить:

– Я надеюсь, вы все понимаете. Операцию нужно провести очень аккуратно. Я на вас рассчитываю. Вот здесь, – достал он из кармана следующий лист бумаги, – указаны все адреса.

Хонинов шагнул вперед и взял бумагу.

– Когда и где мы получим деньги? – громко спросил он.

– Завтра утром я с вами рассчитаюсь, – осторожно сказал Счастливчик, – надеюсь, вы сами понимаете, что это произойдет только в том случае, если вы сработаете достаточно четко.

– Все ясно, – кивнул еще раз Хонинов, – сделаем все, как договорились.

– Я на вас рассчитываю, ребята, – тяжело выдавил Счастливчик и, неожиданно поднявшись, подошел к ним. Снова обошел их строй, заглядывая каждому в лицо. Вытащил из кармана мобильной телефон, тот самый, о существовании которого не знал никто. И протянул его Хонинову. А затем, не сказав больше ни слова, вернулся к столу.

– До свидания, – кивнул Счастливчик.

Пирожков поднялся, чтобы уйти со всеми, но Счастливчик покачал головой.

– Ты останься, – сказал он.

Хонинов оглянулся, но, не сказав ни слова, вышел первым из комнаты. За ним потянулись остальные. Когда они вышли, Счастливчик улыбнулся.

– Хорошие ребята, – с одобрением сказал он.

– Да, – улыбнулся в ответ Пирожков, – ребята неплохие.

– Пошли, – махнул ему рукой Счастливчик.

Он легко поднялся, и Пирожков, поправляя свои волосы, последовал за ним. Когда они вышли в коридор, Счастливчик завернул за угол и остановил Пирожкова, шедшего вплотную за ним, прижал его к стене.

– Тихо, – приказал он, осторожно наблюдая за комнатой, где они только что сидели.

Туда на цыпочках вошел официант, обычно приносивший оливки. Счастливчик смотрел, как он осторожно открывает дверь и входит в комнату. Официант не стал закрывать плотно двери, и было видно, как он подходит к столу, наклоняется и снимает какой-то прибор, прикрепленный к внутренней стороне его крышки. Счастливчик удовлетворенно кивнул, снова поманив за собой Пирожкова. Они прошли дальше и вошли в мужской туалет, на дверях которого висела табличка, извещавшая посетителей, что здесь идет ремонт. Счастливчик вошел первым. Когда за ним последовал ничего не подозревающий Пирожков, вор обернулся и вдруг бросился на него. Резко толкнул Пирожкова на стену, и когда тот ударился об нее и обмяк, в руках у Счастливчика блеснуло лезвие ножа. Он прижал Пирожкова к стене левой рукой, правую с ножом поднес к горлу Пирожкова.

– Правду! – быстро крикнул он. – Правду!

– Что? – испуганно прохрипел Пирожков.

– Кто они? – спросил Счастливчик, прижимая кончик ножа к сонной артерии Пирожка.

Даже если он всего лишь сомневался бы в этих ребятах, то теперь, увидев испуганное лицо Пирожкова и его бегающие глаза, он обязан был догадаться обо всем. Но ему нужна была правда, сказанная именно Пирожковым.

– Они… они… они мои люди, – пролепетал Пирожков.

– Правду! – закричал Счастливчик, из тонкого пореза на шее Пирожкова скользнула струйка крови. – Правду, или я сейчас перережу тебе глотку.

– Нет, – захрипел Пирожков, пытаясь вырваться, – не нужно. Я не виноват. Меня заставили. Я ничего не знал.

– Говори, – продолжал напирать Счастливчик, отлично сознавая, что этим напором бьет по нервам и без того перепуганного Пирожкова.

– Меня заставили, – бился в истерике Пирожков. Слезы текли по его набрякшему лицу, – я не виноват.

Официант, снявший магнитофон, вынес его к ждущему в соседнем помещении боевику Крота.

– Все записал, – радостно сказал он, протягивая черную коробку.