Хэллоуин третьего курса для Гарри снова стал совсем не праздничным днем. А все из-за Сириуса Блэка, который каким-то образом проник в замок и порезал портрет Полной Дамы, когда та отказалась пропустить его в общежитие Гриффиндора. В результате всех учеников разместили в Большом Зале, где директор Дамблдор лично наколдовал всем розовые и голубые спальные мешки. Гарри посмотрел на доставшийся ему розовый спальный мешок, после чего тряхнул головой и перекрасил его в зеленый цвет, чем вызвал бурю негодования Рона, который расположился рядом. Для Гарри с каждым днем становилось все сложнее терпеть постоянные прилипания к нему Рона и Джинни, нотации Гермионы, да и вообще его все раздражали, хотя он мог поклясться, что никогда не был таким раздражительным.

В середине ноября Гарри напоролся на очередную шутку близнецов, которую те разместили у входа в Большой Зал. Сама шутка была вполне безобидной, так как перед Гарри на нее попались уже много учеников. Она всего лишь меняла цвет глаз случайным образом, но с Гарри никогда ничего не происходило, как планировалось. Едва он преступил порог Большого Зала в компании других гриффиндорцев, как в зале смолкли все разговоры, а те, кто стоял возле него, отшатнулись.

— Что случилось? — поинтересовался Гарри.

— Дружище, т-т-твои г-глаза, он-ни кр… — заикаясь начал Рон, как был перебит близнецами.

— Да здравствует Темный Лорд Поттер! — прокричали они хором, подбежав к Гарри и упав перед ним на колени.

— Что за черт? — не до конца понимая ситуацию, спросил Гарри.

— У тебя красные глаза, Гарри, — ответила Гермиона, протягивая ему зеркальце.

Из зеркальца на него смотрел он сам, но радужка его глаз была не зеленой, какой должна быть, а кроваво-красный. В этот момент Гарри снова почувствовал легкую эйфорию, но вместе с этим он почувствовал, что страшно зол. И как удобно, что виновники его состояния лежат на коленях перед ним, еле сдерживая смех.

Близнецы не выдержали, и Фред вскочил, хохоча на весь зал. Вслед за ним встал на ноги и Джордж. По большому залу поползли смешки, но они были прерваны громким хрустом и стоном Фреда, который упал на пол, прижав руки к челюсти. Гарри ударил первого близнеца, едва сдерживаясь от частичной развертки своего НД. Джордж прекратил смеяться и хотел было достать палочку, но был прерван ударом ноги в живот, а затем в его щеку прилетел кулак Гарри. Странное ощущение, похожее на то, что Гарри испытывал когда в купе поезда зашел дементор, опьяняло его.

— Мистер Поттер! Прекратите сейчас же!

Окрик профессора МакГонагалл словно вывел Гарри из транса.

— Мистер Поттер! Минус двести баллов с Гриффиндора! Как вы могли! Это была всего лишь шутка! — распалялась МакГонагалл. Профессор Снейп и большинство слизеринцев одобрительно хмыкнули, глядя на валяющихся на полу близнецов.

— Шутка? После того, как вся школа в прошлом году считала меня Наследником Слизерина? Сейчас красные глаза, а что дальше?! Они наложат на меня Империус и прикажут убивать направо и налево?

— Минус сто баллов с Гриффиндора, мистер Поттер!

— За отсутствие чувства юмора, профессор?

— Минус пятьдесят баллов!

«Да пошли вы!» — подумал Гарри, вскинув руки вверх.

Выйдя из зала, он направился в гостиную факультета, бормоча про себя свою мантру, которая не раз помогала ему в занятиях окклюменцией. Странное ощущение эйфории слабело с каждым словом, уступая место обиде.

На следующий день мало кто из гриффиндорцев решался заговорить с Гарри, так как заклинание близнецов еще не сошло, и сходить не собиралось. Напоминание про второй курс охладило пыл некоторых голов, которые были недовольны потерей свыше трехсот баллов, но и возвращать их Гарри не планировал, пока не сойдет заклинание, снять которое ему не составило бы труда, но тут он решил пойти на принцип. При желании, Гарри мог набрать все эти баллы до конца рождества, но желания у него не было, поэтому он просто сидел на уроках и скучал, стараясь выполнять задания под конец урока.

Подобный статус-кво сохранился и после того, как близнецы были выписаны из больничного крыла. Как оказалось, Гарри сломал Фреду челюсть, когда ударил его, забыв деактивировать щиты НД. Джорджа он бил уже с выключенными щитами. Но к рождественским каникулам Гарри надоело, что все шугаются от него, и он снял заклинание. Хотя, реакция большинства учеников и некоторых профессоров была крайне забавной. Та же профессор МакГонагалл вздрагивала, когда ее взгляд пересекался со взглядом Гарри. Но до того, как Гарри снял заклинание, у него состоялся разговор с одной интересной особой с факультета Слизерин.

— Поттер, можно тебя на минутку? — окликнул Гарри девичий голос, когда тот возвращался с библиотеки.

— Гринграсс, — поздоровался Гарри с окликнувшей его слизеринкой.

— На пару слов, можно? — указала Дафна кивком на пустой класс.

— Веди, — ответил Гарри, поняв, что разговор предстоит приватный.

Зайдя в класс, Гарри наложил заклинания защиты от подслушивания, что повторила Дафна.

— Темный Лорд Поттер не хочет, чтобы его разговор со слизеринкой услышали грифы? — с усмешкой, спросила Дафна.

— Правда, красный цвет мне идет? — спросил Гарри и стал строить ей глазки.

— Знаешь, с такими глазами это не смешно, это страшно.

— Что ты хотела, Гринграсс?

— Мне нужен твой совет. Как того, кто рос среди маглов, — ответила Дафна, а Гарри удивленно изогнул бровь.

— Ледяная королева Слизерина интересуется маглами?

— Это не смешно, Поттер. Я видела, как ты подсадил Малфоя на магловские игрушки. И я знаю, что ты в них разбираешься. Скажи, как маглы отстаивают свои права на наследство, не имея гоблинов?

— Решила ввязаться в магловский бизнес, Гринграсс?

— Ближе к делу, Поттер.

— Ну, у них есть такие люди, как адвокаты. Они выполняют некоторые функции гоблинов, но они еще более продажны.

— Насколько продажны?

— Могут работать на обе заинтересованные стороны, а иногда и на третью. Если у тебя прямой интерес, я бы воспользовался Феликсом Фелицисом и напоил бы им нужного человека во время рассмотрения дела. Но, если тебе так интересно, я могу тебе подобрать несколько книг.

— Хорошо, Поттер. Пришли мне их совой.

— Обложку зачаровать?

— Обязательно.

Тем временем в одном английском особняке.

— Чаю, мисс Олькотт? — спросил мужчина средних лет у девочки с длинными светлыми волосами.

— Спасибо, мистер Гринграсс. Скажите, а какой у вас интерес в том, чтобы я сохранила свое наследство?

— Мисс Олькотт, я был другом вашего отца, и я не могу смотреть, как всякие шакалы рвут друг другу глотки за наследство его дочери, — ответил мистер Гринграсс, наблюдая за тем, как Сесилия Олькотт допила чай.

— Но все-таки, в чем же ваш интерес?

— Видишь ли, Сесилия, хоть мой брат, твой отец, и был сквибом, но он все-таки оставался моим братом, несмотря на Кодекс Рода. Прости, племянница, Обливиэйт!

Выходя из кабинета, где осталась сидеть Сесилия с остекленевшим взглядом, мистер Гринграсс прикоснулся к своим часам и активировал портключ в Гринграсс-мэнор.

— Надеюсь, Поттер был прав, и суточной дозы Зелья Удачи хватит для того, чтобы завтра дело о наследстве родителей Сесилии решилось в ее пользу, — пробормотал мистер Гринграсс, отдавая домовому эльфу свой плащ.

Сириус Блек предпринял еще одну попытку пробраться в замок, но в этот раз он пробрался в гостиную Гриффиндора и напасть на Рона. На этом фоне как то померк урок по ЗОТИ, который вел профессор Снейп, замещая профессора Люпина. Профессор Снейп задал всем ученикам в качестве домашнего задание длиннющее эссе про оборотней. Близнецы продолжали считать произошедшее в Большом Зале невинной шуткой, а Гарри практически спал на занятиях.

Пока Гарри работал над улучшением брони НД, сам НД вовсю собирал из материалов, присланных гоблинами в Рождество, лазерные винтовки, довольно журча при этом сервоприводами. Закончив работать с броней, Гарри выждал следующего похода в Хогсмид, после чего под мантией-невидимкой вышел на крышу Астрономической Башни и развернул НД и решился на безумный поступок.