Объяснить можно только с позиций того, что в различных районах мира в разное время шла локальная (обусловленная географией: изолированным расположением материков, трудно преодолимыми преградами: океанами, морями, горами, джунглями и т. д.; условиями существования: питанием, конкуренцией и т. п.) деградация когда-то единого, родственного по генетическому типу, сообщества людей. От ствола человечества отходили все новые ветви. Они в виде изолированных популяций переходили к автономному существованию. Причем изоляция могла быть не только экологическая, но и этнокультурная. Ничто и никто не мешал им спокойно деградировать во времени. К примеру, на протяжении последних трех миллионов лет человечество стремительно теряло свое типологическое единство. Вот откуда взялись все эти деграданты (по выражению Р. Вирхова, по отношению к неандертальцу), которых ошибочно записали в наши предки. И в общем, нет ничего удивительного, что деградировали они по-разному, очень несхожими способами. Их черепа очень различны по объему черепной коробки, надбровным дугам, скулам, лицевому углу и прочим особенностям. Сложить из этих черепов восходящую цепочку к человеческому черепу крайне сложно, так как свои отличия в анатомии головы деграданты приобретали независимо друг от друга под воздействием разных условий, в которых они оказались, и несхожего образа жизни, который вели. В результате тех же самых процессов уже совсем недавно образовались многочисленные расы и народности современных людей.
Конечно, нас не может не радовать, что все люди братья и происходят из одной популяции, но тенденция к расщеплению ствола человечества продолжается, несмотря на объединяющую роль цивилизации. Все мы, несмотря на биологические и социальные различия, восходим в своей истории к единому стволу человечества. Но надо все же набраться духу и признать, что помимо отдельных регрессировавших индивидов и их потомков, которые традиционно как бы и в расчет не принимаются, в человеческом обществе существуют устойчивые образования людей, которые трансформируют свое былое видовое единство не столь стремительно, как единицы. И делают это исключительно в пределах крупной общности людей. Именно такие общности людей образуют разные расы и народности, отличающиеся друг от друга цветом кожи, глаз, волос и другими биологическими признаками, а также культурой и укладом жизни. Гордиться здесь особо нечем и считаться не из-за чего. Все мы, белые, черные, желтые, по-видимому, с одинаковой скоростью съезжаем с горы инволюции. Кто-то, может быть, чуть быстрее, кто-то чуть медленнее, но этими различиями в скорости падения можно пренебречь. Удручает сама тенденция. Конечно, процесс этот не одного дня, но время работает против нас!
Более сильную инволюцию претерпели бывшие люди, отказавшиеся от цивилизации вообще и еще раньше отдавшие предпочтение дикому существованию. Их популяции быстро деградировали. Они жили и продолжают жить в состоянии одичания уже десятки миллионов лет. Именно они превратились в человекообразных обезьян. А вот почему факты с удивительным постоянством выводят нас на определенного рода закономерности, которые способны поразить любого, даже несведущего в науке человека, мы рассмотрим далее.
Отделение групп живых существ от сообщества людей проходило на протяжении всего существования человека, чья история абсолютно не такая, как представляется сегодня. Вновь отделившиеся образовывали свои собственные сообщества и группы, некоторые из них довольно долго оставались в таком состоянии — десятки и даже сотни миллионов лет. Другие же начинали стремительно спускаться вниз по лестнице инволюции, перегоняя своих предшественников, отказываясь от все большего числа признаков, сближающих их с человеком. Эти «новички» обладали большей динамикой и изобретательностью, так как все ниши к тому времени были уже заняты. Между «новичками» и «стариками» завязывалась жестокая межвидовая борьба за сферу обитания. Иногда побеждала «молодость» и энергия деградантов, как это случилось с динозаврами, почти передушившими всех млекопитающих. Иногда побеждали опыт и вековые «традиции». И «новички», проиграв сражение, вынуждены были спускаться еще ниже, занимая самые нижние ступени. Не в этом ли кроется разгадка уникальной живучести и мута-бельности многих примитивных животных, их уникальная приспособляемость к любым видам токсичных препаратов? Деграданты поистине неистребимы! Достаточно вспомнить крыс, тараканов и мух. В данном случае на их стороне выступают групповые интересы вида. Их колоссальная плодовитость и изменчивость приспосабливает вид к любым естественным и искусственным передрягам.
Выше уже было сказано, что условием роста популяции может являться не эволюция признаков, как предполагалось раньше, и совершенствование и рост нервной системы, а инволюция и переход сообщества живых существ на более низкую ступень организации. Благодаря этому процессу и осуществляется захват новой экологической ниши и начинается бурный рост численности популяции. Отсюда вполне объяснима жесткая закономерность, существующая в природе, что чем ниже спускается живое существо по лестнице инволюции, тем больше численность популяции и тем шире ареал расселения. У более примитивных животных роль деградирующего индивидуального мозга берет на свои плечи «групповое сознание», которое заботится об интересах и комфортном проживании каждого индивида, входящего в состав популяции. Вполне очевидно поэтому, что популяция живых существ «мыслит» себя как единый организм, компенсируя этим утрату ума отдельными особями.
Картину «коллективного единомыслия» мы можем наблюдать и на примерах организмов человека и животных, представляющих собой, по меткому выражению Р. фон Вирхова, «государство клеток». Русский ученый В. Караваев говорил, что организм — это «сообщество клеток», чем выше уровень и тоньше специализация клеток, тем выше организация всего организма. Таким образом, признаемся себе, что более организованным и сложноустроенным организмом среди всех обитателей Земли является человеческое существо. Следовательно, человеку и быть одновременно и венцом творения Бога, и родоначальником всех животных, растений и микроорганизмов, которые представляют собой лишь его несовершенный слепок. К примеру, растение очень даже похоже на перевернутую фигуру человека. Мозг соответствует корню — самой важной части растения. Выражение «раскинь мозгами» как нельзя лучше подходит к корням деревьев: у кого более раскидистые корни, те более жизнеспособны. Руки и ноги человека соответствуют стволу или стеблям и листьям растений. Цветы, это знает любой школьник, — половые органы. Именно здесь яйцеклетка оплодотворяется спермиями с помощью ветра или насекомых, образуется завязь, созревает плод. В семячке плода содержится крохотный зародыш, вся остальная масса семечка — это питание зародыша, наподобие того, как желток яйца служит питанием для зародыша цыпленка. Упав в землю, семечко начинает прорастать, точно так же, как росли его родители, — вниз головой.
Все даже очень складно: растения — растущие вниз головой бывшие люди! О деревьях, дарующих силу, существовали целые трактаты у друидов. Недаром эзотерики любят в минуту слабости прижаться к «своему» дереву. И Есенин писал: «…Как жену чужую, обнимал березку…» Смутное понимание того, что деревья и трава — это тоже люди, сопровождало человечество всегда!
Если бы у грибов была способность говорить, они могли бы поведать биологам историю своего происхождения. Биологи до сих пор спорят, куда отнести грибы — к растениям или к животным. У древних людей на грибы был свой взгляд. В поверьях одного из племен Малаккского полуострова бог Кари наделяет грибы, упавшие на Землю с неба, живыми душами. У греков Зевс сверг своих детей с неба и обратил в грибы. У ацтеков люди превратились в грибы, потому что прогневили Бога. Как бы то ни было и что бы там ни говорили биологи, но грибы похожи на эмбрион человека или позвоночных животных на ранней стадии: собственно зародышу соответствует шляпка, а желточному мешку — ножка, грибница гриба очень похожа на сеть кровеносных сосудов, формирующихся в плаценте. С той лишь разницей, что грибы растут в земле, а плод человека и зверей в матке. Через грибницу гриб всасывает все питательные вещества, содержащиеся в земле. Через плаценту матери зародыш питается веществами, доставляемыми кровью. Сходство между грибом и эмбрионом усиливается и тем, что споры грибов созревают именно в том месте, где у зародыша находятся первичные (недифференцированные) половые клетки. Кто и когда пересадил зародыши человека или позвоночных животных в землю из материнской утробы или они сами повыпрыгивали — это есть тайна, покрытая мраком. Главное — другое: это переселение, вероятно, усилило плодовитость грибов во много раз. Другое дело, что при этом заметно пострадало качество. Грибы «научились» размножаться в зародышевом состоянии, дорасти до взрослых животных, а тем более до человека им теперь не досуг. Им и так вольготно и привольно в компании «единомышленников» где-нибудь под елкой или осиной. Благо, что «плацента» у них одна на всех.
