Изображение колдуна, обернувшегося оленем из верхнепалеолитической (12–40 тыс. лет тому назад) пещеры Трёх Братьев, Франция.

Сходные с описанными в античной литературе ритуалы существуют сегодня у многих племен Африки, например, у дагомеев. Совершив ритуальное жертвоприношение в виде цыплят и козленка, жрецы под бой барабанов на центральной площади на глазах у изумленной толпы превратили девушку во взрослую самку леопарда, которая тут же выскочила из круга и исчезла в тени деревьев. Жрецы сообщили принцу, в честь приезда которого был показан этот редкий обряд, что девушка стала леопардом навсегда.

Другое название оборотничества — ликантропия («ликос» — волк). Это слово восходит к Зевсу Ликейскому, требовавшему человеческих жертв. Одно из имен Аполлона — Ликейос. В Аркадии, основателем которой, по преданию, считался царь Ликаон, проходили пышные празднества — Ликайи, во время которых посвящаемые в мистерию становились волками на девять лет — после того как они собственноручно приносили человеческую жертву. В Древнем Риме проходили волчьи празднества — луперсалии: ведь Ромул и Рэм, основатели вечного города, были вскормлены волчицей. Геродот пересказывал историю об одном североевропейском племени, члены которого на несколько дней в году превращались в волков. Подобные обряды отмечены были у многих европейских племен. К примеру, у балтов были воины — слуги бога-волка, которые шли в бой, объевшись белены и натеревшись с головы до пят особой мазью. Во время сражения такие воины считали себя волками. Что интересно, волками их считали и воины противника, утверждавшие, что на них напали настоящие, а не мнимые волки. Кое-кто из воинов так прочно «застревал» в образе волка, не желая выйти из него после сражения, что приходилось его убивать, дабы он не нанес ущерба людям и стадам. Воины, павшие на поле брани, после смерти, согласно поверьям, превращались в волков. Это было почетно, так как сами главные богискандинавов и германцев — Один и Вотан — были воинами-оборотнями.

Да и конец земного мира представлялся в древние времена, как пришествие Фенрира — вселенского Волка, который откроет пасть от земли до неба и пожрет всех и вся. Первые отцы Церкви решительно отрицали как само превращение человека в животное, так и существование оборотней, считая все волчьи культы языческими. Однако в раннем Средневековье теологи заколебались. Святой Бонифаций из Майнца утверждал, что дьявол не способен превратить человека в волка, если только сам человек не захочет стать им. Позже самого сатану стали рисовать в образе волка. Люди Божьи представлялись как овцы, их поглотитель — как волк, а Бог — как милостливый пастырь. Папские буллы XV века выступили против колдовства и ересей, утверждая, что дьявол может превращаться в человека, а человек — в волка. Первая кампания по выявлению оборотней прокатилась по Европе в XIV веке и коснулась не только пришлых, подозрительных, худых и волосатых людей, но также кошек и собак и, разумеется, волков. Запылали костры инквизиции, и тысячи оборотней, по крайней мере под пытками признавших себя таковыми, были сожжены заживо, вкупе с кошками и собаками. Вторая кампания длилась с 1570 по 1610 г. и сопровождалась мощной теоретической дискуссией на тему: сам ли человек по доброй воле превращается в оборотня или в том надо видеть козни дьявола? Одни утверждали, что алхимики могут превратить розу в капусту, а вишню — в кабачок, так же и дьявол способен менять облик человека на облик волка. Другие им возражали, что низменный человек, стремящийся в душе к звериным инсктинктам, теряет человеческий разум и превращается в зверя, но не без помощи сатаны. Речь шла о свободе и несвободе воли человека. Теологические споры завершились выводом, что дьявол не превращает человека в волка, а одевает его облаком и заставляет других видеть в нем зверя. Жертва своей волей не может справиться с роковой метаморфозой. Решили, что можно заразиться оборотничеством при контакте с человекозверем, через порез на коже или укус, когда в кровь попадает слюна оборотня. Считалось, что в быту оборотня можно опознать по шелудивым ногам, запавшим глазам, которые могут светиться в темноте отраженным светом, по шерсти на ладонях, по тому, что указательные пальцы у него длиннее средних, а при нарождающемся месяце на бедре выступает тайный знак.

Средневековые трактаты о превращении человека в зверя описывают превращение так. Это присходит внезапно, чаще всего в полночь. Стать оборотнем может любой человек. Сначала человек испытывает легкий озноб, головокружение, затем все это переходит в лихорадку, сопровождающуюся головной болью и сильнейшей жаждой. Потом тело покрывает испарина, трудно дышать, мешает обувь, пальцы ног искривляются и делаются цепкими. За этим следует тошнота и спазмы, рассудок человека мутится. Язык отказывается повиноваться, и вместо криков о помощи это существо издает гортанные рыки. Затем оборотень в страстном порыве стаскивает с себя одежды, становится на четвереньки, и его туловище мгновенно покрывается шерстью. С потерей человеческого обличья этим существом овладевает жажда крови, и оно убегает в ночь, воет на луну и убивает всех, кто попадается ему на пути. Удовлетворив свою кровожадность, оборотень падает на землю и засыпает, а к утру он снова становится человеком, ужасаясь содеянному, терзаясь муками раскаянья.

Превращение человека в зверя.

Оборотничество (ликантропия) — это особый вид безумия. Страдающие этой напастью, чувствуя приближение очередного приступа, стараются скрыться в потаенных местах или заранее убежать в лес.

В селе Лучасы Смоленской губернии когда-то жил человек, превращающийся в волка. Пойдет, бывало, на гумно за чем-то и пропадет вовсе. Однажды нашли за овином воткнутый в землю нож и вынули его. С тех пор этот мужик пропал бесследно, и не было его три года, пока один знахарь не посоветовал родным воткнуть нож обратно. Так и сделали. Вскоре мужик возвратился в избу на четвереньках, голый и весь обросший густой шерстью. Истопили баню и парили того мужика, пока шерсть вся не сошла. Оборотень рассказал, что превращался он в волка, перекинувшись через нож. Когда нож вынули, он не смог превратиться в человека. Так он и пробегал три года в полях волком, измучился весь от жизни такой не людской…

Сохранились многочисленные документальные свидетельства о звере из края Верхний Жеводан, который во второй половине XVIII века наводил ужас на всю округу. Эти свидетельства в виде докладов и сообщений господина Маньи де Мероль и других очевидцев хранятся в Национальной библиотеке Франции. Абель Шевале, один из очевидцев этих событий, описал их в книге под названием «Зверь из Жеводана». С 1764 по 1767 г. этот бесовский зверь загубил немало людей, в основном это были крестьянские дети, пасшие скот и работающие в поле. Зверь почему-то предпочитал нападать именно на детей, возможно потому, что они были более легкой добычей. На поимку зверя из Версаля прислали отряд драгун, но они оказались бессильны. На него устраивались многочисленные облавы с помощью местных крестьян, в него много раз стреляли и наносили ранения, но убить его никак не удавалось. Тогда к делу были привлечены местные охотники, но и они не в силах были убить зверя-людоеда. Тот всегда нападал внезапно и там, где его никто не ждал. Убить зверя удалось после мессы, происходившей при огромном стечении народа в священном месте Жеводана, на месте бывшего женского монастыря. Будущий убийца зверя Жан Шатель попросил священника осветить три пули, что и было исполнено. Зверь вышел именно на Шателя в тот момент, когда тот дочитал молитву, обращенную к Деве Марии. Шатель закрыл молитвенник, снял и сунул очки в карман, вскинул ружье и уложил зверя первой же пулей. Этот зверь вроде бы оказался выдающимся экземпляром самца волка с рыжеватой шерстью. Однако в его анатомии были некоторые странности, не позволившие исследовавшим труп медикам точно определить, что тело принадлежало волку. Труп было решено забальзамировать. После пышных торжеств, устроенных жителями Жеводана по случаю своего избавления от напасти, многие крестьяне стали вспоминать, что перед появлением волка иногда видели полуголого грязного бродягу, обросшего шерстью…