Юмако присела на одну из ступеней:

– Так ты ещё и не закончил свой рассказ.

– Верно, – кивнул Хидео. – После победы Изаму я решил проследить за ним. Несколько опытных человек следили за ним с мощных квадрокоптеров.

– С коптеров? А как же старая добрая слежка? Она уже не в почете?

– В почете! Ещё в каком почете! И я даже послал одного человека упасть ему на хвост. Вот я был наивный… После того, как хинин весьма искусно избавился от хвоста, я решил больше не рисковать – слишком уж профессионально это было сделано. Хинин вычислил идущего за ним, поводил по городу, словно издеваясь, а потом завернул за угол и просто исчез. Растворился. После такого я решил наблюдать только сверху.

– Издеваясь? Что там было такого издевательского?

– Я проверил потом маршрут хинина по навигатору. Стыдно признаться, но этот стервец провел шпика так, что получилась фраза. И это фраза: «Иди на х..»

– Понятно, – кивнула Юмако. – Мы таким тоже баловались в своё время.

– Да уж, старая шутка. Правда, тогда чертили по картам, а не по навигатору. Так что будет интересно узнать – откуда этот стервец узнал про старую шутку агентов?

– Ладно, я уже поняла, что он не так прост. Однако, пока что он наработал только на белого агента.

Хидео улыбнулся. Что же, первая часть доводов принята. Треть сомнения в умственных способностях ректора отметена. Осталось ещё две части.

– А вот как раз про другое… Хинин Такаги сумел вывести из игры шестерых мастеров. Он провел невероятную работу по привлечению на свою сторону курсантов. И сделал это так филигранно, что остальные четверо, которые как раз и были тактической группой, собранной против него, даже не чухнулись.

– Да уж, всего лишь два раза на моей памяти уходили с арены бойцы. А видела их я не мало…

– Вот как раз такая работа по привлечению, проработка и перевербовка не может оставаться без внимания. А уж как он унизил четырех аристократов в конце… Это просто сказка. Сначала вымотал их, прикрываясь постоянно от возможных атак одним из них. И вот эти переломы пальцев, чтобы вывести окончательно… Красивый бой. Техничный и с неожиданной концовкой. Мне даже показалось на миг, что он просчитал всё в тот момент, когда заключил договор с Камавурой.

– Кстати, где Камавура? Что-то давно не было вестей от этого преподавателя.

Хидео покачал головой:

– И вряд ли какие вести будут – в Токийском заливе сегодня выловили тело преподавателя боевых искусств. Ты знала, что на самом деле Камавура Тэкеши рыжий? Он был поражен ударом Костяных Кинжалов. А до этого… До этого он испытал невыносимые муки – его губы были искусаны в кровь, а на ладонях остались следы впившихся ногтей. Сдается мне, что он решил завершить начатое своими учениками, но у него не получилось справиться с хинином. Тот оказался сильнее. Даже после изматывающего боя. Но это мы вряд ли узнаем, только если вызывать Такаги на допрос с пристрастием. Однако, что-то мне подсказывает, что если он так легко справился с хвостом, то и допрос не даст ощутимых результатов. Он просто будет отказываться от всего и стоять на своём до конца.

Юмако поджала губы. Она вздохнула, покачала головой. Надо же какие подробности всплывают. А сначала Такаги показался ей обыкновенным выскочкой. Тем парнишкой из нищего квартала, которого богатый покровитель пропихнул в военную академию. Причем было неизвестно – за какие заслуги. Вряд ли род Окамото решил просто так, с бухты-барахты, взять шефство над бедным мальчишкой.

Ещё одна тайна. Что-то слишком много тайн собралось вокруг этого белобрысого хинина.

– Хорошо, хинин достоин быть черным агентом. Но призраком? С чего бы такая честь?

– А вот как раз с этим ещё проще. Ты спросила – не будет ли проблем с татуировкой хинина? Так вот, никаких проблем не возникнет.

– И почему же? – вкрадчиво поинтересовалась Юмако.

– Расскажу тебе одну старую историю… – загадочным голосом произнес Хидео. – Случилась она давным-давно с одним наемным убийцей, который убил много людей. Так много, что его сердце обратилось в камень. И не знал он ни жалости, ни страха, ни любви. Хотя нет, он любил деньги, ради них был готов убить даже собственную мать…

– Давай-давай, я люблю сказки, – улыбнулась Юмако.

– Тогда слушай и не перебивай. В глухой провинции Отака как-то раз прошел слух, что там появляется ведьма-оборотень. На самой вершине холма Фидзеро и у его подножья стояли два чайных домика, очень похожих друг на друга.

Каждый путник, перед тем как попасть в центр Отаки, непременно заходил в чайный домик на вершине холма. Попивая горячий чай, радостный и веселый, он поглядывал вниз на город. А покидая Отаку, путник непременно заходил в домик у подножья холма и за чашкой чая мысленно прощался с городом.

И всему этому благолепию пришел конец, когда пошли слухи про ведьму-оборотня. Люди стали обходить стороной эти домики. Перестали заходить туда, а если и заходили, то тут же убегали прочь. Поговаривали, что некоторые даже поседели от ужаса. А чье-то сердце и вовсе не выдерживало встречи с ведьмой.

Тогда и решили послать туда наемника-убийцу, который не знал страха и не отступал ни перед каким-либо сложным заданием.

На вершине холма убийца остановился и вздохнул с облегчением, увидев внизу крыши городка. «Дай немного отдохну», – подумал он и зашел в чайный домик.

Видит наемник: стоит спиной к нему в глубине дома какая-то женщина и трудится над чем-то. Спросил путник у нее, поправляя завязки на своих дорожных сандалиях:

– Хозяйка, дай мне чего-нибудь горячего.

– Сейчас, сейчас, – отозвалась женщина, не оборачиваясь.

Захотелось наемнику с ней разговориться. Захотелось вызнать информацию про слухи и про ведьму.

– Слышал я, что в прежнее время здесь ведьма-оборотень водилась. Ну, а теперь появляется она здесь?

– Появляется, частенько ее видят!

– Хо! Скажите! Ну, а какова она видом? – спросил наемник, поглядывая на хозяйку.

– Ведьма-то? Какова она видом? А вот такая!

И с этими словами круто повернулась к гостю. Взглянул он на нее и, завопив от ужаса, бросился вон из чайного домика, позабыв о своем дорожном мешке. У женщины вместо лица был, что называется, ноппэрапон – гладкий шар без единой отметины. Не было на нем ни глаз, ни бровей, ни рта, ни носа.

Помчался наемник вниз по холму. Добежал до подножья и влетел почти без памяти в другой чайный домик. Тогда он впервые понял, что такое страх. И от этого знания ему стало не по себе. Задыхаясь, ухватился он за столб посреди домика, опомнился немного и кое-как добрел до скамейки. Смотрит: в чайном домике тоже стоит спиной к входу какая-то женщина и трудится над чем-то.

Стал он ей рассказывать дрожащим голосом про то, что с ним случилось.

– Ух, и набрался же я страху! Первый раз в жизни видел ведьму. А ты, хозяюшка, неужели не боишься жить в таком страшном месте?

– Я-то? Вот уж нисколько, – отвечает женщина, не оборачиваясь.

– Неужели! А я так чуть не умер от страха. Стоит вспомнить, так сразу холод пробирает.

Вдруг женщина в глубине дома спросила:

– А ведьма эта поди на меня похожа! – и повернулась к путнику. Взглянул он на хозяйку, а у нее тоже вместо лица – ноппэрапон – ни глаз, ни рта, ни носа, словно рыбий пузырь на шее качается.

У наемника от ужаса встали волосы дыбом. Трясясь всем телом, стуча зубами, выскочил он опрометью из чайного домика и помчался к городу, прочь от страшного холма. Да так быстро бежал, что не выдержало каменное сердце, да и разорвалось на куски.

Нашли потом жители Отаки этого мужчину на дороге. А чайные домики сожгли… Только на пепелище не было никого. Ни сгоревшего тела, ни ведьмы. Но, с тех пор, говорят, ведьма пропала. Или ушла прочь…

Хидео замолчал, наслаждаясь тишиной. Юмако три раза хлопнула в ладоши, а потом произнесла:

– Очень интересная сказка. И убийце воздалось по заслугам, как будто ведьма его ждала, и сама ушла прочь. Но к чему ты мне это рассказал?