– Но я… Мне не за кого мстить. Мне некого возвращать с того света. И я…

– И ты пока ещё только на пути Идущего во тьму. Где твоя тонкая тропинка перейдет в автобан? Где начнется та черта, за которой будут уничтожены тысячи, а то и миллионы?

Казимото соскользнул с плеча сэнсэя и подошел ко мне. Было забавно смотреть на то, как игрушечный медвежонок переваливается с лапки на лапку. Он похлопал меня по ноге. Со стороны это должно было выглядеть успокаивающим жестом, но я с трудом удержался от хихикания.

– Ты не переживай. Мы постараемся что-нибудь придумать. Мы найдем выход. Оива не получит тебя. По крайней мере, до тех пор, пока ты жив. А дальше…

– А дальше, как пойдет? – спросил я.

– Ну да. Нам планы богов неизвестны. Никто не знает, что будет в дальнейшем…

Он произнес это так глубокомысленно, что я ещё сильнее захотел хихикнуть. Но потом взглянул на сэнсэя, а тот поднял брови.

– Сузу! – в один голос воскликнули мы.

– Чего? – не понял Казимото.

– Сузу, – пояснил я. – Знакомая девочка, которая обладает даром предвидения.

– Изаму как-то спас девочку и её семью, – произнес Норобу. – А потом эта девочка оказалась провидицей. Так что у нас есть знакомая, которая знает, что будет в дальнейшем.

Казимото почесал голову:

– Так у вас есть оракул, а вы ещё не господствуете над миром?

Сэнсэй вздохнул в ответ:

– Увы, прорицание Сузу отнимает много сил. И заглянуть она может не очень далеко. Поэтому и не господствуем над миром. И якудза клана Казено-тсубаса не…

Сэнсэй осекся. Я горько усмехнулся.

– Она видела… – вздохнул Норобу.

– Да, и поэтому господин Сато не стал вписываться в эту борьбу. Вроде бы и перед властями чист, и ребят из нижнего состава Тараути-гуми к себе затащит. Но это просто домыслы, сэнсэй. Хотя, они очень похожи на правду…

– Надо поговорить с Сузу, – буркнул Норобу. – И с оябуном тоже перетереть.

Так как по легенде я всё ещё был на военных сборах, то решили навестить оябуна и Сузу. Сэнсэй созвонился и, спустя полчаса неторопливого разговора, он получил разрешение на встречу.

Мы выехали вдвоем. По пути я обратил внимание, что ребят, которых я вывел из подземелья, не было на месте. Как сказал Норобу – они сейчас вернулись на «Вокзал мечты». Правда, там сейчас находятся новый управляющий и новые воспитатели. Старые же пропали без вести, оставив после себя покаянные письма о том, что осознали, как неправильно жили и теперь хотят начать новую жизнь.

Сэнсэй сказал, что управляющим стал наш старый знакомый по кличке Кот. Вроде как старику на пенсии скучно, а тут он будет при деле. Я даже не удивился, что Бизон и Змей тоже захотели поучаствовать в воспитании молодого поколения. Поваров и прочий персонал посоветовал Керо Накамура, муж Мэдоки.

Блин, они всё сделали за один день. За время, пока я спал… Шустро!

Я не стал вдаваться в подробности о судьбе прошлых работников. Если сэнсэй сжал зубы, рассказывая о записках, то лучше не копаться во вчерашнем дне. Всё равно мне на них наплевать, а сэнсэя могу расстроить.

В офисе Казено-тсусбаса нас встретили поклонами и проводили к оябуну. Мы встали, когда провожатый постучал в дверь, дождался ответа и засунул туда голову.

– Господин Сато, сэнсэй Норобу и ученик Изаму Такаги прибыли по вашему приглашению, – проговорил якудза, а после открыл перед нами дверь.

Оябун сидел в привычном кожаном кресле и играл в го с Сузу. Черные и белые камни занимали уже большую часть игровой доски. Судя по всему – Сузу выигрывала.

– Добрый день, господин Сато, – с поклоном проговорил Норобу, а потом повернулся к Сузу. – Привет, провидица Сузу.

– Здравствуй, сэнсэй. Рад видеть тебя здоровым и невредимым, – с улыбкой кивнул господин Сато. – И Изаму тоже рад видеть. Я сейчас прикажу принести чай.

– Нет-нет, не нужно утруждаться, – поднял руки сэнсэй. – Мы уже сытые. Нам за радость просто лицезреть вас.

Сузу немного подросла за то время, когда я её видел в последний раз. Она уже не была той испуганной девчонкой, какая прятала лицо на груди матери. Теперь это уже маленькая госпожа в дорогом кимоно, расшитом золотыми нитями. Карпы среди кувшинок – такой рисунок шел по голубому шелку одежды Сузу. О такой одежде всего полтора года назад дочка хининов даже мечтать не могла.

Теперь же она благодаря своему дару жила в хорошем доме. Её родители трудились на якудзу, но были на непыльной работе, перебирая бумажки в бухгалтерии. Мне даже казалось, что им специально дали эти должности, чтобы не болтались без дела и не отвлекали Сузу от её основной работы.

– Я же говорила, что они откажутся, – ровным голосом произнесла Сузу и поставила ещё один белый камешек на поле. – И они вернулись в тот день и в тот час, который я назначила. Вы снова проиграли, господин Сато.

Оябун огорченно крякнул:

– Ни разу ещё у неё не выиграл. А ведь я за этой игрой провел большую часть жизни. Что за достойная противница…

– Я всего лишь знаю, куда вы поставите следующий камень, господин Сато, – пожала плечами Сузу, не отрывая взгляда от доски. – С таким знанием нетрудно выиграть. Добрый вечер, сэнсэй Норобу. Рада, что у вас появились новые ученики. Их много, но я уверена, что вы сможете сделать из них достойных граждан. И лучше всего будет, если вы их снова разделите на группы.

– Я так и сделаю, провидица Сузу, – с легким полупоклоном ответил Норобу.

– Привет, Сузу! – окрикнул её я. – Как там Сибата поживает? Ещё не разжирел на дармовых харчах?

– Привет и тебе, гость из другого мира, – Сузу улыбнулась и подняла на меня глаза.

В этот момент её лицо исказилось от страха и она закричала изо всех сил.

Успокоить Сузу удалось только после нашего ухода. До этого момента она продолжала кричать и плакать. Чего-либо внятного добиться от неё не получалось. Вбежала её мать, попыталась успокоить.

Оябун Сато только развел руками, когда вышел к нам спустя десять минут.

– Изаму, что-то связанное с тобой… Сузу пробормотала, что ты уничтожишь половину мира. А твои дети расправятся с оставшейся половиной. Как-то так. И что оммёдо уйдет из этого мира с приходом воплощения мести. В общем, что-то путанное, неразборчивое. Сейчас она уснула. Вам лучше пока уйти, чтобы не попадаться на глаза девчонке. Вот первый раз вижу такую истерику. Бедная девочка… Мне и самому стало интересно – что же такое она увидела?

Сэнсэй поклонился:

– Хорошо, оябун Сато, мы уйдем. Но прежде можно ли нам будет узнать вот что…

Норобу сделал паузу. Я понимал его. Спросить напрямую – не предал ли нас оябун, понадеявшись на видение Сузу, это непросто.

Оябун смотрел на Норобу исподлобья. Он терпеливо ждал.

– Я хотел узнать по поводу Тараути-гуми… вы все нижние чины к себе забрали?

Всё-таки не смог спросить. Я поджал губы. Да, такие вопросы требуют подготовки и являются очень щекотливыми. Так просто их не задашь. Обвинить оябуна, с которым не один год трудился бок о бок, ой как непросто. Поэтому сэнсэй и спросил не напрямую.

Но господин Сато понял вопрос. Он глубоко вздохнул, выдохнул и ответил:

– Порой бывает очень трудно принять решение. Когда находишься между молотом и наковальней, то остается только закаляться. В этом сражении наши души превратились в катаны древних мастеров. Пришлось пожертвовать многим, но взамен Казено-тсубаса-кай увеличилась и стала куда как сильнее.

– И ради общего блага можно было пожертвовать мелкими окалинами, – покачал головой сэнсэй.

– Никакой жертвы не было, – поднял руки оябун. – Мы наперед знали, что из яростного горнила выйдут закаленные клинки. Ни одна стружка и окалина не пропали даром. Все пошли в дело становления славы и могущества острого оружия.

Сэнсэй помолчал. По его непроницаемому лицу невозможно было ничего прочитать. В конце концов он проговорил:

– Оябун, я служил много лет клану Казено-тсубаса-кай. Мы всегда понимали друг друга. И сейчас я тоже понимаю ваше решение. Понимаю мудрость шагов… Это счастье, что всё закончилось хорошо. Или всё только начинается… Оябун Сато, наши мысли близки друг другу. Уважение неразделимо и неотрицаемо. Поэтому, пользуясь своим заслуженным правом обратиться к вам с просьбой, я сделаю это.