Мира готова была поклясться, что в этот момент Адан ухмыльнулся. Не так, как это делает Ллэр. По-другому. И в его глазах не было насмешки, вызывающей желание ляпнуть какую-нибудь обидную колкость в ответ.

Ну вот, опять. Почему не получается не думать о Ллэре? Даже сейчас, когда обсуждают её жизнь, может быть, её будущее. Прошлое уж точно. А она, как дура, представляет его. Как он сидит, как смотрит, как ухмыляется.

Интересно, а он может об этом знать? Вдруг чувствует? Ведь он может читать её мысли и… Например, вчера, когда…

Мира поняла, что краснеет. Какого чёрта?! Выкинуть его из головы. Выкинуть! Сейчас же и навсегда. Не думать, не чувствовать, да так, чтобы ему нечего было прочитать, когда влезет в голову в очередной раз. Чтобы только сунулся, а там красивым искрящимся почерком надпись: «Вали отсюда нафиг!»

— Моя кровь приглянулась, — продолжал рассказывать Адан. — Якобы доа — что-то такое этакое. Нечто особенное. Честно говоря, с трудом верится, потому что пока ощутимой пользы не быть человеком я не получил. Даже в собственном доме пришлось сидеть без электричества, да и… Ладно, как-нибудь разберусь, — тон снова стал серьёзным. — Ты была права, Роми. Способности у меня с рождения. Таль утверждает, что почувствовала, потом анализ подтвердил её теорию, и что она всего лишь хотела узнать, как их расшевелить. Я склонен ей не верить. Знаете, как-то слишком невинно для дряни, спавшей со мной только для того, чтобы воровать кровь для усиления собственных возможностей, — опять послышался смешок. — Хотя она утверждает, что не могла рассказать. Мол, я бы не поверил. Может, и не поверил, но уж точно не позволил проделать такое со мной. И точно не с Мирой. Она — случайная жертва, подвернувшаяся Таль под руку. У нас какая-то там генетическая совместимость. Была. Вернее, есть. А теперь, благодаря Таль, ещё и общее биополе.

— Ты хочешь сказать, в Акатарионе нашли ген, отвечающий за способности, и научились прививать обычным людям? — спросила Роми.

— Именно.

— Как ты умудрился не понять, что из тебя в буквальном смысле кровь сосут?

— Ты бы, конечно, сразу обо всём догадалась, да? Не сомневаюсь. Ни секунды. А я вот не умудрился. Представь себе, мне даже нравилось, как сосут, — хмыкнул Адан. И Мира снова почувствовала, как он усмехается при этом. Ещё бы… Таль такая… такая… Рядом с ней рыжая атради в своём коротком платьице из бара — никакущая уродина. Но обе одинаково бесючие, это факт. — Она, знаешь ли, способна не только к перемещениям и гипнозу.

— Я не говорю, что догадалась бы, но…

— Давайте не будем отдаляться от конструктивной стороны вопроса, — перебил Ллэр. — Что Таль известно о доа?

— Видимо, достаточно, чтобы захотеть получить одного такого в собственное распоряжение, — зло буркнул Адан. — По её словам, кровь доа похожа на вашу. И те возможности, которыми наделяет, сравнимы только с атради. В чём-то даже превосходят, хотя и не дают вечной жизни, как у вас.

Вечной жизни? Мира изумлённо моргнула. Вечным может быть только беспорядок в её комнате, а не люди. Ладно, пусть атради не совсем люди, но внешне же похожи. Две руки, две ноги, голова и всё остальное на своих местах.

— Получается, что результаты Таль подтверждают твою теорию, — в тоне Роми звучало искреннее недоумение.

— Какую теорию? — уточнил Адан.

— Ллэр говорит, что атради когда-то были доа, а потом устроили на себе мегаэксперимент. — Кажется, Роми не хотелось признавать, что она только что сказала.

— Результаты ничего не подтверждают! — воскликнул Адан. — У Таль не получилось. Она даже не знает, что Мира до сих пор жива. Опыты не дали никаких преимуществ. По крайней мере тех, ради чего всё затевалось. Никакой ощутимой пользы. Поэтому она и уничтожила Миру. То есть, пыталась. Усадила в таксилёт, внушила водителю взорвать его, а потом и квартира Миры взлетела на воздух. По-твоему, так поступают с удачным экспериментом? По-моему, нет.

Теперь всё встало на свои места. Её выписали, Таль проводила до стоянки, улыбалась. Уверяла, что больше не о чем беспокоиться, от страшного вируса не осталось и следа. Лечение было успешным. Да уж успешней просто некуда. Накачала какой-то дрянью, а потом… Мира похолодела.

— Возможно, нам всем повезло, что Таль пришла в голову идиотская идея убить Миру таким бестолковым способом. У меня появился шанс, — произнёс Ллэр.

— Таль заметала следы и очень торопилась, словно чего-то боялась. Официально Мира считается погибшей. И кажется, Таль не очень-то заботит, как ей удалось выжить, — продолжал Адан. — Но что-то у неё всё же получилось, потому что Мира не только себя, но и меня заставила оказаться в плеши.

— Ты знаешь, что конкретно Таль сделала с Мирой? — спросил Ллэр.

— Без понятия, — вздохнул Адан. — Если бы я хоть что-то в этом понимал. А она не очень-то объясняла. У неё теперь в связи с моим успешным превращением в доа появилась новая теория. И куча планов. Но это не проблема. С Таль я как-нибудь разберусь. Пока что не испытываю ни малейшего желания становиться донором для её новой особой расы. Так что, надеюсь, нам будет везти ещё долго. Но меня беспокоит Мира, потому что дело не совсем в том, что с ней сотворила Таль. Что она могла сделать? Видимо, вкачала в неё мою кровь, может быть, ещё чего-то намешала. От каких-то других рас, с определёнными способностями. Меня волнует, как на Миру повлияла плешь. Ведь если у неё моя кровь, Мира могла превратиться в доа?

— Могла, наверное. Особая кровь со спящими генами доа в сочетании с фиг его знает чем, некой инфекцией, вирусом, или что там было, — Ллэр, вероятно, на миг задумался. — Я не силён в биохимии, но если Таль — гений, и она каким-то образом повторила древний эксперимент самих доа, то получить она могла в итоге какой угодно незапланированный результат. Как и доа когда-то. Атради вышли не совсем такими, какими их задумывали.

— И что это теперь за собой повлечёт? Какие метаморфозы, если вообще, потому что, — Адан осёкся, и Мира почти физически почувствовала его волнение.

А может, это её собственное ощущение? Не каждый же день узнаешь такое о себе. Как-то слишком много для двух дней. Никак не сообразить, радоваться теперь или огорчаться? Или же начинать усиленно бояться чего-то… Или кого-то… Таль, Ллэра, Роми. Саму себя?

— Тот вирус, который у неё обнаружили, не вымысел. Его не смогли вылечить. Или не лечили вовсе. Мира смертельно больна. Поэтому Таль с ней не церемонилась, если, конечно, не врёт. Но не думаю, что врёт. Не вижу смысла.

Мира остолбенела. Перехватило дыхание, новость сбила с ног, буквально. Смертельно больна?! Она?! С какой стати?.. Мира схватилась за косяк, не удержалась, навалилась всем телом на дверь и поняла, что проваливается сквозь неё, как будто дерево стало похожим на густой воздух.

Внезапно «дверь» закончилась, пространство пришло в норму, и Миру подхватили на руки едва ли не над самым полом.

— Подслушивала? — шепнул в ухо Ллэр.

— Отшлёпаешь? — машинально огрызнулась Мира.

— Ещё немного и — возможно.

— Поставь меня на место, — она кивнула на застывших, словно статуи, Адана и Роми. — Вертикально. Пожалуйста.

— Ты говоришь на карни? — удивлённо воскликнул Адан.

— Как видишь, метаморфоз более чем достаточно, — Ллэр помог ей встать на ноги.

— Она говорит на карни, — подтвердила Роми. — Ещё светится фиолетовым, подражает голосам, способна сознательно рассинхронизировать себя с окружающим миром, став фактически призраком. Фиг его знает, что ещё может. Твоя Таль постаралась на славу.

Три пары глаз смотрели сейчас на Миру. Внимательно, изучающе, оценивающе. Словно опасаясь, что, с одной стороны, она сможет что-то такое выкинуть, с чем им не справиться, а с другой, будто желали убедиться в происходящих изменениях воочию и чего-то подобного ожидали.

Она смутилась, неловко переступила с ноги на ногу. «Показывать фокусы» не умела и не собиралась. Возвращаться в спальню — глупо, оставаться — чревато. Стоять вот так — верх идиотизма. Недолго думая, Мира уселась на пол рядом с дверью. Поджала к груди колени, обхватила руками, исподлобья посмотрела на Ллэра, потом на Роми и Адана.