— Я почувствовала, что она вся пахнем им… — прошептала Лиззи почти неслышно. — Его… его… семенем.

Джейми ощутил, как в нем внезапно поднялась волна ярости, пронзившая его тело, как ослепительная, обжигающая молния. Он почти задохнулся от бешенства, но совладал с собой, заставив гнев скрыться, как будто это были горячие угли, присыпанные тонким слоем золы.

— Так он ею овладел… ты в этом уверена?

Совершенно убитая горем, маленькая горничная только и смогла, что кивнуть головой.

Бедная Лиззи стояла перед Джейми, тиская в пальцах собственную юбку, превращая ткань в уродливые комки. Бледность на лице девушки сменилась яркой краской стыда; она сейчас напоминала те помидоры, что росли на грядках Клэр. И она не смотрела на Джейми — она низко склонила голову и таращилась в землю у своих ног.

— О, сэр… да она ведь ждет маленького, вы разве до сих пор не заметили? Это должен быть его ребенок… она ведь была невинной девушкой, когда он ее взял. И он сюда за ней приехал… а она его боится.

И вдруг Джейми словно наяву увидел все это, и все волоски на его теле разом встали торчком. Осенний ветер пробрался к нему под рубашку, опалив холодом кожу, и гнев уступил место слабости. Все те мелочи, которые он замечал, но о которых почему-то не желал думать, вдруг сложились в единую картину, приобретя особый смысл и значение.

То, как Брианна выглядела в последние дни, и то, как она себя вела… то вдруг оживлялась, а то погружалась в какие-то явно тревожные мысли. И то, как светилась ее кожа… солнце тут было совершенно ни при чем, это Джейми отлично знал, но не хотел пропускать на поверхность сознания то, что было очевидно… Ему ведь отлично было известно, как выглядит женщина, носящая под сердцем дитя; и если бы ему довелось видеть дочь раньше, до того, он не замедлил бы отметить перемены. А так…

Клэр. Клэр все знала. Эта мысль вдруг ударила его, как молотком. Конечно же, знала Во-первых, она достаточно давно знакома с собственной дочерью, а во-вторых, она врач.

— Ты в этом уверена? — спросил он Лиззи, похолодев от ярости. Он просто ощущал, как эта ярость сжалась в комок у него в груди, — опасный комок, утыканный шипами, готовыми разлететься во все стороны…

Лиззи молча кивнула и покраснела еще сильнее, хотя это и казалось уже невозможным.

— Я ведь ее горничная, сэр… — прошептала она, все так же глядя в землю.

— Она хочет сказать, что у Брианны уже два месяца нет кровей, — спокойно пояснил Ян. Он был младшим в семье, и у него имелось множество старших сестер, так что его ничуть не смущали подобные темы. — Она уверена.

— Я… я бы ничего и не сказала, сэр… — робко продолжила девушка — Это не мое дело… вот только когда я увидела того человека…

— Как ты думаешь, дядя, он за ней явился? — перебил маленькую горничную Ян. — Может, нам нужно им заняться, а? — Теперь уже Ян не мог скрыть волнение и гнев, и его впалые щеки порозовели.

Джейми глубоко вздохнул, лишь теперь заметив, что уже довольно давно сдерживает дыхание.

— Я не знаю, — ответил он, сам удивившись тому, насколько спокойно прозвучал его голос. Он еще не успел как следует переварить новости, не говоря уж о том, чтобы прийти к каким-то выводам, но в одном парнишка был безусловно прав: к ним действительно приближалась опасность, и с этим надо было что-то делать.

Если этот Маккензи того пожелает, он может получить Брианну в качестве супруги, по праву и по закону, вместе с будущим младенцем, который без сомнения был его собственным произведением. Суд, действующий по нормам статутного права, возможно, и не станет принуждать женщину обвенчаться с насильником, но кое-кто из мировых судей вполне могут поддержать право мужчины на его жену и ребенка… вне зависимости от того, как посмотрит на это сама женщина.

Его собственные родители обвенчались похожим образом: они сбежали и прятались в шотландских горах до тех пор, пока его мать не забеременела, так что ее братьям оставалось только признать нежеланных для них союз. Ребенок всегда считался нерушимой и неоспоримой цепью, связывающей мужчину и женщину, и Джейми не мог с этим бороться.

Он посмотрел в сторону тропы, уводившей в лес ниже по склону.

— А он часом не явился прямо за вами? Эти Вуламы вполне могли объяснить ему, как до нас добраться.

— Не-ет, — задумчиво протянул Ян. — Я так не думаю. Мы вроде как прихватили с собой его лошадь, а? Мы на ней прискакали. — Он вдруг ухмыльнулся во весь рот и подмигнул Лиззи, и девушка робко хихикнула в ответ.

— Вот как? А что помешает ему взять наш фургон с упряжкой, или просто одного из мулов?

Ухмылка на лице Яна стала еще шире.

— Ну, я вообще-то оставил в фургоне Ролло, дядя Джейми. Думаю, мой песик с этим справится.

Джейми поневоле хмыкнул и улыбнулся.

— Ты быстро соображаешь, Ян.

Ян скромно пожал плечами.

— Ну, мне совсем не хотелось, чтобы этот ублюдок застал нас врасплох. А поскольку я что-то не слыхал, чтобы кузина Брианна в последнее время говорила о том парне… Уэйкфилд, так? — Ян деликатно помолчал. — Ну, не думаю, чтобы ей захотелось видеть этого Маккензи. В особенности если…

— Должен сказать, что мистер Уэйкфилд уж слишком задержался с прибытием, — сказал Джейми. — Особенно если…

Нечего было удивляться тому, что Брианна перестала ждать приезда Уэйкфилда, ведь когда она поняла.. В конце концов, как женщина могла бы объяснить появление ребенка мужчине, который оставил ее девственницей?

Джейми, приложив немалое усилие воли, заставил свои кулаки разжаться. Все детали и подробности можно будет обдумать позже, когда будет время. А сейчас важным представлялось только одно.

— Принеси-ка мои пистолеты из дома, — сказал Джейми, повернувшись к Яну. — А ты, малышка… — Он изобразил нечто вроде улыбки и взял свое пальто, лежавшее на дровяной куче. — Ты иди в дом и жди, когда вернется твоя хозяйка. Скажешь моей жене… ну, скажи ей, что я отправился помочь Фергусу закончить очаг. Да смотри, ни слова обо всем этом миссис Клэр или моей дочери! Или я точно пущу твои кишки на подвязки! — Несмотря на то, что угроза Джейми явно была несерьезной, девушка перепугалась до того, что снова побледнела. Как будто подумала, что Джейми намерен и в самом деле вспороть ей живот…

Ослабев от страха, Лиззи опустилась на чурбак, чувствуя, что колени у нее стали ватными. Она сжала в пальцах медальон, висевший у нее на шее, как будто холодный металл мог принести ей успокоение. Она беспомощным взглядом проводила мистера Фрезера, быстрым шагом направившегося вниз по склону; мистер Фрезер рычал на ходу, как большой бурый волк. Длинная черная тень бежала перед ним, а вечернее солнце, коснувшись его, зажгло на голове мистера Фрезера яростный костер.

Медальон в руках Лиззи был холодным, как лед.

— О, милая Дева, — снова и снова повторяла маленькая горничная. — О, благословенная Дева Мария, что же я наделала?

Сухая дубовая листва похрустывала и потрескивала под ногами. И с высоченных каштанов, что распростерли ветви над их головами, тоже сыпался непрерывный дождь листьев, — неторопливый золотой дождь, лишь дразнивший пересохшую землю.

— Неужели это правда, что индейцы могут ходить по лесам, не издавая ни звука? Или это просто слова, вроде тех сказок, что рассказывают девочкам-скаутам? — Брианна поддала ногой небольшую кучку дубовых листьев, заставив их взлететь в воздух.

Вопрос прозвучал резонно. Мы с дочерью, одетые, как положено, в широкие верхние и нижние юбки, цеплявшиеся за листья и ветки, производили шума не меньше, чем стадо слонов.

— Ну, вот в такую сушь, как сейчас, даже им это вряд ли удастся, разве что они начнут прыгать с дерева на дерево, как шимпанзе. Но весной, когда влажно… ну, это другое дело. Тогда даже я могу пройти по лесу почти бесшумно. Почва здесь весной — как влажная губка.

Я подобрала юбки, чтобы в них не впился большой куст бузины, и остановилась, глядя на его ягоды. Они были темно-красными, но в этой красноте еще не было черного оттенка, говорящего о полной зрелости.