– Резиденция де Берга, – кивнула блондинка. – Разумно. Как ты и сказал – ночью никто не поедет вслед за ним. Но ведь у тебя же, как “удачно совпало”, как раз химера.

– Именно, – я вспомнил, как бродил по дворцу ночью, петляя по бесконечным тёмным и пустым коридорам, и недобрая улыбка сама собой коснулась моих губ. – Заглянем в гости, поговорим…

– Меня волнует один момент, – уже привычно устроившись передо мной на Вспышке, спросила младшая Пэр. – Что мы будем делать с трупом?

Я едва не поперхнулся воздухом: вопрос был, что называется, на пять баллов.

– Если у нас будет труп, – с нажимом произнёс я. – Если. То тогда… заверну его в ковёр, наверное, обвяжу, дотащу до крыши – и там спущу на верёвке вниз. А ты подведёшь химеру и примешь. Потом отвезём в лес и… ну, не знаю, зароем. Или в речной омут скинуть – я читал, что если живот пропороть – покойник не всплывёт.

Говоря всё это, я чувствовал себя донельзя глупо: отвечать пришлось экспромтом, неожиданно, и потому я просто повторил то, что первое пришло в голову – то есть вспомнилось из прочитанных и просмотренных детективов.

– Лучше в штору завернуть, – спокойно откликнулась милая и женственная собеседница, будто мы говорили о розах или там о погоде. – Хотя нет, ты прав: если будет много крови, ткань пропитается и останется след из капель: какая уж тут скрытность. Ковёр – отличный выбор. Значит, нужно взять из конюшни герцога достаточно верёвки. А ты… предусмотрительный, Арн.

– С-спасибо, – с некоторым трудом выдавил я из себя. Блондинка и так не особо щедра была на по-настоящему уважительный тон, а тут… да ещё и по такому поводу!

– Ты меня действительно впечатлил, – правильно поняла причину моего замешательства она. – Не часто у человека есть заготовленные решения на подобные жизненные ситуации. Мне определённо повезло с будущим мужем и партнёром.

Последнее было сказано этаким характерным медовым тоном, который у баронской дочки обычно прорезался после скачки на полной скорости на Вспышке, отчего меня едва не передёрнуло – от контраста ощущений. Вот ведь… личинка Екатерины Медичи на мою голову нашлась!

– И как ты здесь ориентируешься только? – я шёл следом за Миланой, и лампы были у нас обоих, так что я мог позволить себе крутить головой по сторонам. Хотя конкретно сейчас осматривать было особо нечего: узкий коридор, даже скорее тоннель с низким потолком и стенами из кое-как отёсанного камня хоть и поворачивал то вправо, то влево каждые двадцать шагов, но нигде не ветвился. От сопровождения сонного слуги при конюшнях баронетта высокомерно отказалась, и теперь вела меня сама. Довольно уверенно вела, должен признать.

– Да тут не сложно, на самом деле, – отмахнулась девушка, не оборачиваясь. – В детстве поездки во дворец “дяди Эдмонта” для меня были любимейшими из дней: отец в компании с другими взрослыми занимался какой-то лабудой, а я, подгадав момент, обычно сбегала от наших слуг. Няньку со мной не брали, а вчерашние деревенские мужики… сам понимаешь, какой с них спрос, если заставить приглядывать за маленькой благородной госпожой. Одного попить холодненького принести попросить, другого – за куклой отправить, которую я, само собой, в карете забыла… ну ты понял. Разумеется, они пытались меня вернуть – это и было самое весёлое! Это дома пятнадцать комнат, и всё, а здесь, мне казалось, можно бесконечно прятаться. Главное было вернуться до того, как отец вернётся: лупить он меня никогда не лупил, а вот без сладкого оставить – это было его любимое наказание. Месяц без конфет – представляешь какой ужас? Ты просто не представляешь, на что мне приходилось идти, чтобы добыть их раньше срока.

– Да уж, – хмыкнул я. Всё-таки блондинка нервничала, хоть и не так уж сильно: опять её пробило на разговор.

– Кстати, я тут ещё подумала… будешь отвозить труп – топи. И не сразу, а по воде вдоль берега проедь сначала. Я вспомнила, у лесничих есть несколько кобелей, выдрессированных на поиск по запаху. Эту вашу мужскую забаву с охотой я не очень понимаю, но в больших всегда участвовать приходится… Так вот, однажды в лесу пропал вассал барона Вероны. Все вернулись, его нет. Оказалось, лошадь понесла, да так неудачно, что слуги и лесничие найти не смогли. Уже и кобылу нашли по следам копыт, а где сбросила седока – нет. Только с собаками и сыскали на следующий день...

– Думаешь – придётся убивать? – поинтересовался в спину девушки я. Сейчас, когда эмоции после выходки Купы в поместье Сэма чуть улеглись, я уже не был так уверен, что хочу хладнокровно сходу порешить человека. Пусть и врага. С другой стороны – в огромном дворце, где все спят, незаметно провести атаку будет куда проще.

– Я бы убила, – честно призналась блондинка. – Сам посуди, что бретёру мешает взять твои деньги, демонстративно уехать, а потом в полдень вернутся? Так золота больше получится.

Дальше мы шли молча. Ход, кстати, невозбранно привёл нас прямо в герцогское крыло.

– Закрыто, – одними губами прошептал я. Не то, чтобы я ожидал другого, но… люди иногда делают самые идиотские ошибки. Особенно в ответственный момент. Что ж, по простому не получилось, придётся пробовать по-другому. Я набрал в грудь побольше воздуха и занёс руку, чтобы постучать… но тут баронетта перехватила мой кулак. Молча покачав головой, она прижала лампу к самой щели между косяком и створкой, что-то с минуту напряжённо рассматривала – и потом, ощутимо расслабившись, кивнула сама себе.

– Его тут нет, – сообщила Милана уже просто тихо и пояснила. – Дверь заперта на ключ, не на засов.

– То есть Купа всё-таки оказался ещё более предусмотрительным, чем мы думали. Неприятно, – новость меня, мягко скажем, не порадовала. План, и так не самый надёжный, уверенно летел в задницу. Так, а это что? – Смотри-ка.

– Грязь? – с сомнением посмотрела на меня девушка.

– Она самая. А осталась она под дверью потому, что слуги в темноте, при свете масляной лампы не смогли нормально протереть пол в коридоре. Это свежая грязь.

– То есть он тут был до того, как приехал к Сэму, – тоже поняла дочка Трамонта. – Ладно, ради этого пожалуй стоит.

Ножны с тонким узким стилетом, больше похожим на кортик, судя по всему оказались подшиты под подол юбки платья девушки – иначе не знаю, откуда она клинок вытащила. А вот спица была безжалостно выдернута из причёски. Под моим натурально офигевшим взглядом баронетта сунула и то, и другое в прорезь замочной скважины, повернула, надавила, нажала, ещё раз повернула… и замок с щелчком открылся.

– Я же сказала, я люблю сладкое, а папа очень любил меня его лишать. Пришлось освоить… кое-какие фокусы, – в ответ на моё красноречивое молчание пояснила она.

– Я просто поражаюсь числу твоих скрытых талантов, – кое-как вернув себе дар речи, объяснил я.

– Кто бы говори… Н-да.

В комнате Купы было шаром покати. Точнее, не так: он забрал с собой вообще всё, что мог, не особо заботясь о порядке. Бретёр сюда возвращаться явно не собирался. Что ж, надо признать – вполне логично.

– И где теперь этого ублюдка искать? – вслух озвучила вертящийся у меня на языке вопрос Мила. Если бы я зна…

– Не важно, где, – я наклонился, аккуратно подхватывая извлечённой из кармана перчаткой использованный носовой платок. – Важно, как. Ты ведь в курсе, что нюх у химер ничуть не хуже собачьего?

– Вспышечка, ты кого-то нашла? – я нежно погладил кобылу по боку, пытаясь всмотреться в темноту. – Нет, скорее… что-то, так?

– Ффырк, – тихо подтвердила моя четвероногая умница. Говорить кобыла по понятным причинам не могла, но разум у моей напарницы по нелёгкому охотничьему ремеслу явно был не чета лошадиному. А лошади, надо сказать, и сами по себе далеко не глупые животные. Разумеется, я в первую очередь научился понимать её сигналы, обращенные ко мне, а она – мои, в том числе и те, что передавались через связь Печатей: от слаженности нашей боевой пары зависело слишком многое, чтобы налаживанием контактов пренебречь. Причём, у меня создалось устойчивое впечатление, что чем дальше, тем лучше мы понимаем друг друга – вообще без команд и без слов.