Чектора оставили на берегу Оона. Лапы его сильно распухли, и он не мог продолжать поход, тем более по землям, покрытым лавой.

Далеко в небе кружился ястреб. Релкин знал, что птица летит сюда, чтобы передать донесение Лессис; ведьма и Лагдален расположились в лощине.

Леди была уверена, что Трембоуд направляется вверх по ближайшему к ним каньону и в любой момент может скрыться в долине. План был такой: как только он окажется в поле зрения, они быстро двинутся, чтобы перехватить его, окружить и взять в плен. Вот тут-то и настанет самый опасный момент: долина просматривалась с гор, и за ними в погоню непременно вышлют кавалеристов и бесов.

Чтобы это предотвратить, Лессис планировала разделить отряд надвое. В сопровождении двух солдат и Лагдален она сразу же отправится с Трембоудом и принцессой на юг. Остальные будут двигаться по краю лавы и отвлекут погоню. С двумя драконами они были серьезной силой, чтобы отразить нападение. Если, конечно, против них не выйдет большой отряд, которому помогают тролли. Тогда им придется двигаться как можно быстрее и попытаться скрыться от погони в каньонах.

Когда Релкин выслушал этот план впервые, он ощутил внутри пустоту. Он понимал, что все это равносильно смертному приговору.

Но ведь именно поэтому-то они и были здесь, разве не так? Они были героями, говорила Лессис, и они должны умереть, как герои, чтобы их могли увековечить барды, и баллады о них исполнялись в грядущих столетиях.

Капитан Кесептон, когда рассказал им план, выглядел очень спокойным, но это было спокойствие обреченного. Релкин видел, что капитан готов принять смерть. Смерть была предпочтительнее-военного трибунала и позора, который его ожидал, если бы он когда-либо возвратился в Аргонат.

Драконы долго ворчали и поначалу были угрюмы. Но сейчас они говорили о разных глупых вещах, например, о теплой погоде в этот ясный весенний день. Ни Несесситас, ни Базил о плане больше не вспоминали.

Все знали, что им суждено умереть, кроме разве счастливчиков, кавалеристов Джорса и Хукса, которых выбрали сопровождать Лессис и пленников.

По крайней мере, Лагдален выживет, утешал себя Релкин. Он представил ее матерью семейства, живущей с мужем, каким-нибудь аристократом из Марнери.

Вспомнит ли Лагдален о них? Вспомнит о молодом капитане? О драконе Хвостоломе?

О драконопасе?

Ястреб уже закончил свои дела в лощине и теперь лениво кружил, прежде чем улететь на восток. Лессис и Лагдален, приняв его сообщение, скоро тоже присоединились к отряду, следившему за горами и долиной.

Они ждали. Что-то Трембоуд запаздывал на встречу с судьбой. Лессис уже начала беспокоиться. Птица только что сообщила: две лошади, мужчина и женщина двигались вдоль каньона. Но ни один человек их пока не видел.

Она доверяла птицам, но понимала, что они не могли рассказать ей точно, те ли это люди или другие. Что если у Трембоуда были дублеры?

Чародей был хитер, он сбивал ее со следа уже десятки раз, так почему бы ему не выкинуть какой-нибудь очередной номер? Мучительные мысли такого рода шли и шли ей на ум. Всех этих солдат, этих героев и их драконов, всех их приходится принести в жертву ради того, чтобы поймать проклятого чародея и возвратить принцессу. Так было надо, это было необходимо для Аргоната, но лучше от этого не становилось.

Дальше разразилась катастрофа!

Они услышали горн, долгую низкую ноту, эхом прокатившуюся по равнине; звук шел из входа в каньон с другой стороны, из-под отвесных скал горы Мор.

Несколько мгновений спустя там появился эскадрон всадников, человек восемьдесят. Они скакали прямо через равнину, и красные флажки хлопали на концах их копий.

Когда они проехали полпути, из каньона выехали два всадника. Мужчина и женщина, оба в плащах, медленно двигались верхом на усталых лошадях.

Трембоуд и Бесита, сомневаться в этом не приходилось. Недостижимые для Лессис и ее планов. И не было никакого способа схватить их и удержать. Не станешь же драться с восьмьюдесятью кавалеристами на свежих лошадях.

Провал! Полный и окончательный!

Кесептон придвинулся ближе к Лессис. Лицо его потемнело от беспокойства.

— Что теперь, леди? Отдайте приказ, и мы возьмем их.

— И все погибнем без толку. Нет. Мы должны придумать что-то другое.

Кесептон бросил озабоченный взгляд на острые пики Штага и Кулака.

— Надо идти туда.

У Лессис свело скулы от напряжения. Отступать было некуда.

— Полагаю, что так. Хотелось бы мне, чтобы был какой-нибудь иной способ. Она подняла на него темные глаза и пристально посмотрела.

— У нас нет выбора, капитан. Мы не можем потерпеть здесь провал. Мы должны выполнить наше задание, от этого слишком много зависит.

Кесептон взглянул на пятерку зловещих пиков. Каждый из них кишел тысячами вражеских солдат, недостижимых за высокими стенами крепостей. Он не понимал, каким образом тут можно было что-либо сделать.

— Разумеется, — единственное, что он сказал.

Они прятались среди нагромождении застывшей лавы в полумраке у подножия горы Мор. Пятьюдесятью футами выше, . прямо над их головами, находились ворота Нижней крепости. Огромные крепостные валы увенчивали скалы над воротами. За ними ощетинились орудийные башни. В десятках бойниц и узких окон светились огни.

Внутри горы, врезанная в скалу, находилась основная часть цитадели; крепость строили рабы, когда-то она была главным оплотом Рока, обосновавшегося теперь в Туммуз Оргмеине.

Днем и ночью отряды всадников и пеших солдат входили и выходили из ворот; топот ног и лошадиных копыт эхом отражался от скал. Лессис видела, как Рок стягивает к городу огромную армию, готовя удар против Аргоната.

Перемещался отряд только в сумерках; Лессис чарами наводила туман, и так, под его защитой, они пересекли последние километры плоскогорья, направляясь к омуту тени, скрытому у подножия горы. Двигаясь по проторен-ной дороге, ведущей к крепости, они не привлекали внимание шпионов.

Теперь все зависело от ее умения создать иллюзию. Их было всего лишь двадцать солдат, горстка драконопасов, два дракона, девушка и старуха. В крепости горы Мор, по оценкам Лессис, находилось около двух тысяч солдат и, вероятно, столько же бесов.

Лессис набирала отряд только из добровольцев. К ее удивлению, все солдаты шагнули вперед, даже кавалеристы из Талиона.

После всех надежд, которые она обманула, солдатам было вновь не жалко положить свои жизни в этой последней отчаянной авантюре. Не нужны были ни речи, ни заклинания; они готовы были идти хоть на край света, если потребуется.

Трембоуд с Беситой прошли в ворота за несколько часов перед ними; Лессис была уверена, что их продержат в крепости всю ночь и поведут к Року только на следующее утро. Захват принцессы хоть и был важен, но Лессис знала, что Рок постоянно занимался тысячами подобных операций.

Лессис прошла вперед, к самому краю глубокой расщелины, и отцепила трех маленьких летучих мышей, которых носила в волосах. Что-то тихо пропищав на их языке, она выслала мышей в ночь.

Крепость была огромна. Лессис надеялась, что крохотные умишки этих летучих созданий справятся с той информацией, что ей требовалась. Правда, на поиски Трембоуда у них могло уйти слишком много времени, если учесть, что, возможно, она ошибалась в своих предположениях относительно планировки крепости.

В ожидании летучих мышей Лессис пыталась рассеять свои опасения, мысленно прослеживая их путь.

Все зиждилось на одном-единственном несомненном факте. Трембоуд, вероятнее всего, чувствует себя в полной безопасности. Внутри крепости, охраняемой тысячами солдат, он наверняка думает, что лишь огромная армия может его достать. А по эту сторону Оона таких армий просто не существует.

Естественно, он будет рад возможности вымыться, побриться и переодеться в чистое.

Лессис знала его привычки — чародей был человеком столичным, этаким денди, для которого главное — внешний вид. Он, как и принцесса, с радостью избавится от потных одежд, в которых пересекал степь. Первым делом он примет горячую ванну.