Релкин вздохнул про себя. Нет, надо думать только о том, как отсюда выбраться. Это главное. Релкин с трудом проглотил овес и запил водой. И тут он краем глаза заметил, как в темноте что-то движется.

Он поднял взгляд и почувствовал, как кровь стынет в жилах.

Глаза! Повсюду! Маленькие, злобные, горящие, как самоцветы. Их были тысячи.

Лагдален увидела, как он застыл, посмотрела в сторону и пронзительно взвизгнула. Пещеру, казалось, покрыл меховой ковер. Тысячи и тысячи крыс бесшумно возникали из мрака. Плотный живой ковер, медленно наползал на них.

У Релкина пересохло во рту. Он вытащил меч и поднялся на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Жутче способа умереть представить было нельзя. Быть съеденными армией крыс!

Тишину нарушали лишь их с Лагдален дыхание да легкий шорох крысиных лап.

— О, Великая Мать, помоги нам, — произнесла Лагдален.

Крысы надвигались тихо, неумолимо, и вдруг их что-то остановило. В то же мгновенье раздался злобный кошачий вопль, и вниз с каменного выступа на стенке пещеры прямо в середину крысиной стаи сиганул черный кот.

Крысы бросились врассыпную; кот был старый, шерсть вокруг пасти вытерлась, голова в шрамах, но все равно это был крепкий и мускулистый зверь, и крысы его явно боялись. И попробуй такого не уважать, если уши у него плотно прижаты, глаза горят яростью, а из разинутой пасти вылезают свирепые желтые клыки. Это вам не какой-нибудь разъевшийся на хозяйских харчах семейный любимчик.

Кот снова взвыл, и крысы поспешили убраться с дороги. Но, должно быть, недостаточно быстро, потому что он успел ударить несколько раз правой лапой, и крысы разлетелись по сторонам.

Релкин заметил и еще одну странную вещь: кот не пустил в ход когтей и все обошлось без крови. Крысы, которых он расшвырял, благополучно приземлились и нырнули в гущу своих собратьев.

Грызуны сбились в кучу, и кот двинулся к Релкину и Лагдален, стоявшим напротив тела верховной ведьмы. Он зашипел, прижал уши, тело его напряглось, словно он приготовился к прыжку.

Релкин в изумлении вытаращил глаза, но меч на всякий случай поднял. Уж больно зверский был у кота вид, поэтому оружие могло пригодиться. Если котяра вздумает вдруг напасть, то превратится в кошачий труп.

О крысах в этот момент Релкин как-то не думал. Хотя их поведение выглядело довольно странным. Может, кот был королем крыс? Иначе почему эти непримиримые враги вели себя подобным образом?

Кот зашипел и ринулся вперед; Релкин взмахнул мечом, промахнулся, и в следующую секунду кот проскочил мимо, к камню, на котором лежала Лессис.

Релкин занес над ним меч. Кот с шипением припал к земле, но не сделал ни одного движения, чтобы сбежать. Мальчик заколебался.

Кот печально завыл. Лагдален схватила Релкина за руку.

— Постой. Не надо его убивать.

Релкин опустил меч.

— Ладно. Ей он ничего плохого не сделает. Но все-таки какого черта ему здесь нужно? И потом — эти. — Он показал на крыс.

Девушка покачала головой.

— Не знаю, Релкин.

Кот отвернулся от них и сосредоточил внимание на Лессис. Он сел у ее плеча и, казалось, внимательно изучал ведьму.

— Не понимаю, — произнесла Лагдален и посмотрела на сгрудившихся крыс.

Девушка дрожала как лист; ее переполнял страх. Никогда в жизни она еще не была так напугана, даже тогда, в гостинице «Черный Дрозд», когда на них напал тролль.

Релкин взял ее за руку. На этот раз она своей руки не отдернула. Релкин тоже дрожал, но вот так, ощущая тепло Лагдален, ему было легче успокоиться.

— Не знаю, что и подумать, — пробормотал он.

Кот вновь повернул к ним морду, зашипел и прижал уши, затем спрыгнул с камня, завыл и набросился на крысиную стаю. Крысы разлетелись по сторонам. Но крови не пролилось ни капли, кошачьи когти по-прежнему были спрятаны. Да и крысы, похоже, воспринимали это как должное и даже не пробовали защищаться.

Какая-то стена напряженности стояла в воздухе, а затем рухнула; крысы сорвались с места, стая хлынула вперед, им под ноги, окружая камень, где лежала Лессис.

Лагдален судорожно вздохнула.

— Нет, — сказала она.

Но крысы ее не слушали. Сотни их забирались под тело ведьмы, с силой пропихиваясь под ним. В несколько секунд они взгромоздили-Лессис себе на спины и потащили к краю скальной плиты.

Здесь их уже поджидали тысячи других крыс, они сбились в небольшой холм, чтобы принять ее тело. Первая партия осторожно переложила Лессис на спины второй, холм осел, и ее понесли вперед.

Черный кот заворчал и снова ударил лапой, и снова крысы были подброшены в воздух, но не убиты. Ни одна из них не выпустила в ответ когтей, а те, которых он наказал, поднялись и продолжали заниматься своим делом.

Тело Лессис плыло вместе с крысиной рекой.

— Нет, — всхлипывала Лагдален. Релкин поднялся на ноги.

— Скорее, идем за ними. Я не думаю, что они хотят кому-то из нас навредить.

Лагдален вытаращила глаза: невероятно! Друзей у Лессис хватало, особенно среди животных — но крысы?.. И все же, факт был налицо: Лессис уносили от них не кто-нибудь, а они.

Лагдален, спотыкаясь, пошла за Релкиным; так они и шли следом за стаей маленьких темных существ, которые скользили по. полу пещеры и исчезали в узкой карстовой полости.

Кот остановился и посмотрел на людей горящими желтыми глазами, Релкин осторожно стал к нему приближаться. Кот даже не шелохнулся.

Когда Релкин оказался на расстоянии удара мечом, кот несколько раз тихо мяукнул, повернулся и исчез в узком карстовом ответвлении. Релкин и Лагдален последовали за ним.

Через несколько ярдов они оказались в месте, где проход сделался совсем мал: примерно в два фута высотой и три шириной. Кот проскользнул внутрь и мяукнул с другой стороны.

— Он хочет, чтобы мы шли за ним. Идем! — Релкин пополз вперед. Ползти было тесновато, но уже через шесть футов простора прибавилось. Все так же вокруг по стенам бледным светом светился мох.

Крысы уложили Лессис на кучу соломы, попавшую сюда неизвестно как.

Они обступили Лессис плотным кольцом, но ни одна из них близко не подходила. Дисциплина их была удивительна. Даже когда кот сделал очередной прыжок и пустил в ход лапы, они просто ринулись прочь, не пытаясь отомстить.

Кот приблизился к лицу Лессис, сел и с важным видом уставился на нее.

Релкин и Лагдален обменялись изумленными взглядами. Потянулась долгая тишина; повсюду вокруг ощущалось нарастающее напряжение, некая сила, исходящая от крысиной стаи. Казалось, воздух пульсировал: они чувствовали это каждым кусочком тела; волосы поднимались дыбом.

— Ты чувствуешь? — спросила Лагдален через мгновенье.

— Чувствую? Да меня чуть от пола не оторвало!

— Они делают это ради нее.

— Но что же это такое?

Лагдален не успела и рта открыть, как мысли ее застыли в пораженном мозгу.

Лессис приподняла голову.

— Леди! — Она подумала, что, возможно, у нее просто галлюцинация.

Лессис прищурилась, взглянула на Лагдален и улыбнулась.

— Так значит мы еще живы! Я рада. Она посмотрела на кота.

— Ах, мой старый приятель! Ты все еще здесь, в этом городе смерти. Что ж, я рада тебя видеть и знаю, что ты пришел вернуть мне свой долг. Боюсь только, я должна попросить тебя заплатить его полностью. Опасность велика, а сама я почти в могиле, и хотя смерти я не боюсь, но умирать сейчас не имею права. Я по-прежнему нужна делу, которому все мы служим, поэтому я обязана жить. Ты ведь понимаешь меня, старина? Уверена, что понимаешь.

Кот оставался невозмутимым. Крысы, наоборот, были возбуждены.

Лессис сказала:

— Я вижу всех вас и понимаю, что вы и себя не забыли. Вас здесь гораздо больше, чем раньше.

У Релкина поползли по коже мурашки. Крысы закружились стаей. Они обрадовались! От одной к другой передавалось радостное возбуждение.

Действительно, их здесь было до чертиков, что правда то правда. Лессис заговорила снова:

— Но надо думать о будущем. Мне понадобятся некоторые вещи. Я потеряла много крови, а времени совсем нет.