Было уже поздно, когда они приехали домой. Беатрис поднялась наверх и села перед зеркалом, намереваясь снять с себя все драгоценности. И тут же вспомнила о записке. Так как Питера еще не было в комнате, женщина спокойно развернула ее и прочла:

— "В среду в три часа дня на набережной у моста".

Женщина пару раз хлопнула ресницами.

— Что такое? — спросила она вслух и повертела записку в руках, — что это?

Но ничего нового не нашла. Кроме вышеозначенных слов, на бумаге ничего не было написано.

— Какие глупости, — пробормотала Беатрис, разрывая записку в мелкие клочки.

Разумеется, все это в самом деле было очень глупо, но начав гадать, кто именно на такое способен, женщиной овладело любопытство, столь жгучее, что она уже не могла с ним совладать. Кто мог написать такую записку и пригласить ее на свидание. А ведь это самое настоящее свидание, сомневаться не приходится. Умные люди, которым уже за сорок, не сходят с ума подобным образом. И потом, всем уже давно известно, что Беатрис Вудвилл до сих пор ни разу не изменяла своим мужьям. Смешно звучит, конечно, но так оно и есть. Одни предпочитают заводить любовников, другие выходят замуж. По большему счету, это одно и тоже, люди любят разнообразие. Правда, в случае с Беатрис сама судьба делала за нее выбор.

В любом случае, Беатрис было очень любопытно, кто именно мог написать такую записку. Это было несложно выяснить, нужно было просто пойти и посмотреть.

Тут женщина услышала чьи-то шаги за дверью и принялась снимать с себя кольца и серьги.

Вошла горничная.

— Живее, Лиз, — проговорила Беатрис, — помоги мне снять платье. Булавка впилась мне в ребро, это просто невыносимо.

В среду за завтраком Беатрис сказала Питеру:

— Сегодня я поеду к Бэтси.

— Мне кажется, ты хотела поехать к ней завтра.

— Я передумала. К тому же, мне хочется видеть ее сегодня. Нужно кое-что обсудить.

— Женщины любят болтать, — смеясь, заметил Питер, — разумеется, поезжай, иначе ты меня заговоришь до смерти.

Беатрис допила чай и вышла в сад. Она бродила по дорожкам, размышляя над своим поступком. Прилично ли замужней женщине в ее почтенном возрасте ходить на свидания? Разумеется, нет. Но если она не пойдет, то так и не узнает, кто именно ее пригласил. А узнать хочется просто до жути. Ее распирало любопытство. Кто додумался пригласить ее на свидание? Кто настолько спятил?

Наконец, Беатрис махнула рукой. Прилично — неприлично, кого это волнует. Да она и не собирается делать ничего предосудительного. Просто поедет и посмотрит, кто это. В этом нет ничего неприличного.

Вернувшись в дом, женщина увидела идущую ей навстречу Рэчел, одетую для прогулки.

— А ты куда собралась? — спросила Беатрис.

— На прогулку, — сообщила веселая Рэчел.

— Одна?

— Я возьму Денизу, — ответила дочь, — а так, одна. Просто хочется прокатиться верхом.

— Хорошо, поезжай. Только недолго.

— Конечно, мамочка. Передай привет Лесли.

— Обязательно, если только ее увижу.

— Что? — уже собравшаяся уходить Рэчел обернулась, — как это?

— Что? — теперь и Беатрис уставилась на дочь.

— Ты же едешь к миссис Фергюссон.

— Да. И что же?

— Но там ведь будет Лесли.

— Конечно, будет. Я не понимаю тебя, Рэчел. Куда же она денется?

— Но ты сказала, что передашь ей привет, если только ее увидишь, — недоумевала дочь.

— Я могу ее не увидеть, — Беатрис пожала плечами, — я еду повидать Бэтси, а не Лесли. Ты уж прости, Рэчел, но Лесли мне не подруга.

— Да, конечно, — девушка слегка недоумевающе посмотрела ей вслед.

Сжигаемая любопытством и нетерпением, Беатрис выехала за ворота и галопом помчалась по дороге. Сейчас быстренько посмотрит, кто ее позвал, а потом — к Бэтси. Долго задерживаться она не собиралась. И вообще, хотела сделать вид, что она на набережной случайно.

Не доезжая до места назначения, Беатрис придержала лошадь и медленной, степенной рысцой подъехала почти к самому парапету. Спрыгнув вниз, она перекинула узду через шею коня и облокотилась о камень. Итак, она на месте. Делаем вид, что просто решила передохнуть. Женщина медленно прошла вперед, почти не глядя по сторонам и уже хотела, было, повернуть назад, как кто-то осторожно взял ее за локоть. Беатрис не спеша обернулась, уверенная, что это именно тот, кто и пригласил ее сюда. Ну, посмотрим, посмотрим.

Перед ней стоял Кристофер Стэнфорд. Женщина приподняла брови.

— Добрый день, — сказала она.

— Вы все-таки пришли, — проговорил он.

Беатрис сдержалась, чтобы не выругаться от досады. Так это он? Ну, конечно, как же она сразу не догадалась! Кто еще мог написать столь идиотскую записку и пригласить ее на свидание? Только человек, едва вышедший из детского возраста. А ты-то попалась на эту удочку, дура!

— Что вы имеете в виду? — отозвалась Беатрис, собираясь лишить его триумфа, — я вообще-то здесь гуляю. А вы что тут делаете?

— Как? Разве вы не получали мою записку, миледи? — удивился Стэнфорд.

— Записку? Вы что, написали мне записку? Боже, что за глупости! Разумеется, я не получала вашу записку, иначе в жизнь бы не приехала сюда. Что за детский лепет, в самом деле! Зачем вам вдруг вздумалось писать мне какие-то записки?

— Я видел вас в театре.

— Ну и что? Я тоже видела вас в театре. Я многих видела в театре, но это еще не повод писать им записки.

— Кто тот мужчина, с кем вы были? — не отступал Стэнфорд, не обращая внимания на ее иронию.

— Который? — переспросила женщина, чувствуя себя невыносимо усталой, — там было много мужчин: мой муж, мой зять, жених моей младшей дочери, его друг, муж моей подруги, ее сын, сын моей сестры и… кажется, все. Так который?

— Ваш муж?

— Да, на всякий случай, если вы еще не поняли, отвечу, именно, мой муж. Чем это вас удивляет?

— Значит, вы все-таки замужем, — закусил он губу.

— И что? Знаете, мистер Стэнфорд, у меня нет никакого желания продолжать эту в высшей степени глупую беседу. Мне пора.

— И куда это вы так торопитесь, миледи? Вы кого-то ждете? Наверняка не своего мужа, правда?

Беатрис фыркнула:

— Вам-то какая разница, жду я кого-то или нет? Я не обязана перед вами оправдываться или что-то объяснять. Оставьте меня в покое, сэр. Вам в вашем нежном возрасте следует увлекаться более молодыми девушками.

— Оставьте в покое мой возраст, — рассердился Стэнфорд, — я ненамного старше вас.

— Да? И сколько вам лет? Двадцать? Двадцать два? В любом случае, я старше вас более, чем на десять лет, так что, оставьте.

— Не может быть! — выпалил он.

— Мне тридцать шесть, — уже всерьез разозлилась Беатрис, — довольны? Я гожусь вам в матери, хотя если честно, не хотела бы я иметь такого сына, как вы. И вообще, иметь с вами какие бы то ни было дела. Терпеть не могу молодчиков, которые много о себе мнят. Подыщите себе кого-нибудь другого, а меня оставьте в покое.

Она заметила, что неподалеку от них находится какой-то человек и приглядевшись, узнала в нем Кардингхэма. Это был тот редкий случай, когда Беатрис была очень рада его видеть.

— Кардингхэм! — воскликнула она, — добрый день! Идите сюда, — после чего аккуратно убрала руку назойливого Стэнфорда, которой он держал ее за запястье.

— Так это вы его здесь ждали? — вспылил он.

— Вот что, хватит. Проваливайте, сделайте милость. Уведите меня куда-нибудь, — прошептала она Кардингхэму.

Оставив Стэнфорда стоять посреди дороги, Беатрис с ее знакомым отошли подальше.

— Что за молокосос? — поинтересовался Кардингхэм между делом.

— Да какой-то болван, — фыркнула женщина презрительно.

— Вы ему приглянулись, это заметно.

— Да мне все равно. Не знала, как от него избавиться. Путается под ногами, мешает, всюду сует свой длинный нос — надоел.

— Странная реакция на ухаживания, — усмехнулся Кардингхэм.

— Смеетесь? Мне только не хватало ухаживаний этого недозрелого деточки. За кого вы меня принимаете!