— Лорд Вудвилл, леди Вудвилл, — начал Алекс, стремясь поскорее с этим покончить, — я прошу у вас руки вашей дочери.

— М-м-м, — отозвался Питер, — Рэчел, — посмотрел он на дочь, — ты как?

— Я согласна, папочка, — ответила она.

— Чудно, — сказала Беатрис, — значит, ты решила. Замечательно. Раз так, никто не будет возражать. Правда, Пит?

— Мгм, — сказал Питер, — разумеется, дорогая.

— О да, мы все просто счастливы, — продолжала Беатрис, — мы в полнейшем восторге. Раз вы решили пожениться, мы не против.

— Да, конечно, — поддержал ее Питер.

Рэчел покачала головой:

— Мама, — произнесла она, — неужели, все это нужно вот так делать?

— А как? В первый раз выдаю свою дочь замуж, так что у меня нет опыта.

— А как же Кэтти?

Тут Беатрис фыркнула.

— Кэт — особая статья, дорогая. Хорошо, оставим это и перейдем к более практическим вопросам. Когда вы планируете пожениться?

— Разве не ты должна это решать, мамочка? — удивилась Рэчел.

— А почему я? Это ты выходишь замуж, а не я. Мне-то все равно. Можете прямо завтра.

— Через два месяца, леди Вудвилл, — внес ясность Алекс.

— Ясно. А ваши родители, мистер Нортон?

— Они согласны.

— Ну, разумеется, — пробормотала Беатрис, — значит, через два месяца. Что ж, тогда мне нужно поговорить с вашей матерью.

— Когда угодно, леди Вудвилл. Она ждет вас с нетерпением.

— Полагаю, с тем самым, с которым я рвусь с ней побеседовать. Хорошо.

— Мама, вы все время будете ходить с такими лицами? — сердито спросила Рэчел.

— Нет, дорогая. Далеко не все время. Пойдем, Пит, мы все решили. Рэчел, прощайся со своим гостем. Он уже уходит.

Алексу ничего не оставалось, как откланяться. Уходя, он осведомился:

— А какого мужа вы хотели бы для Рэчел, леди Вудвилл?

— Что толку говорить об этом теперь. Но не вас, это точно.

— Это понятно. И все-таки?

— До свидания, мистер Нортон. Мы с вами будем видеться достаточно часто, так что хотелось бы ограничить наше общение, насколько это возможно.

Он поклонился и вышел.

Через два дня Кэт уехала домой с мужем, хотя ей очень хотелось остаться и посмотреть, чем все закончится. Она и сама не была в особенном восторге от решения сестры, но реакция Беатрис и ее мужа была более занимательна. Фрэнк едва сумел уговорить ее вспомнить о том, что у них есть дочь и свои собственные проблемы.

Были разосланы приглашения на свадьбу и в дома началась суматоха. Как ни относилась Беатрис к тому, кто именно станет ее зятем, она была полна решимости обставить все, как полагается. Была приглашены портниха с помощницей, которые споро принялись за дело. Рэчел очень скоро от всего этого устала и начала тихо роптать.

— Мамочка, ну зачем это нужно?

— Так полагается.

— Неужели, нельзя просто сшить платье и все? С меня уже сто раз снимали мерки.

— Чем тщательнее это будет сделано, тем лучше получится платье. А потом его еще нужно много раз примерять.

— Да меня уже всю обмеряли с головы до ног.

— Вот и хорошо. Еще немного и у тебя появится прекрасное свадебное платье.

— О-о, — простонала Рэчел.

Впрочем, это было еще не самое худшее. Ей приходилось регулярно навещать своих будущих тестя и свекровь и мысленно корчиться от их натянутых улыбок. Лишь Розалинда была приветлива совершенно искренне. Ей очень не нравилась Алиса Стенвик. А Рэчел Вудвилл — почему бы и нет? Леди Нортон тянула сквозь зубы "милочка" и постоянно угощала ее чаем. Сэр Нортон говорил редко и по существу. К примеру: "добрый день, мисс Вудвилл. До свидания, мисс Вудвилл". На этом, обычно, его общение с невесткой ограничивалось.

Дома было немногим лучше. Беатрис, разумеется, была куда приветливее с собственной дочерью, но не с будущим зятем. А то, что она ему говорила, можно было принять как на свой счет, так и на чей угодно. Было непонятно, к кому она, собственно, обращается: к Алексу, к Рэчел или еще к кому-нибудь, к стенке, например. Кстати, со стенкой Беатрис беседовала бы не в пример приятнее. А если ее взгляд каким-нибудь чудом останавливался на женихе Рэчел, то в нем сквозила неприкрытая неприязнь. Питер, так тот вообще старался общаться с ним как можно реже, придумывая самые разнообразные причины для этого.

Изредка встречаясь, родители будущих мужа и жены объединялись и с редким единодушием испытывали одно и то же чувство, озаглавленное: "О, как мы несчастны!" В их взглядах по отношению к друг другу сквозило сочувствие и сожаление.

Рэчел это сильно нервировало. Она не ожидала, что ее замужество вызовет столь негативные эмоции у родителей и не знала, как все это прекратить. Если она и пыталась заговорить с матерью на тему жениха, та обычно гладила ее по голове и приговаривала: "бедненькая", так, словно Рэчел отдавали замуж за какое-нибудь чудовище, не иначе. Питер только молча качал головой и изредка замечал, что в его время с мнением родителей было принято считаться. Даже Дениза, с которой Рэчел всегда чувствовала себя свободно, качала головой и втихомолку сочувственно смотрела на госпожу.

К слову, слуги в эти дни были слишком заняты для того, чтобы проявлять хоть какое-нибудь отношение к происходящему. Работала даже Мэджи, хотя заставить ее хоть что-нибудь сделать, уж не говоря о качестве проделанной работы, было немыслимым делом. Участвовали и Уилл с Томми. Впрочем, им это скоро надоело и Уилл отправился на аудиенцию к Беатрис.

— Мэм, — начал он, — с какой целью вы нас наняли?

— Ты и сам знаешь, — женщина пожала плечами.

— Если мы — охрана, то и должны охранять, правда?

— Совершенно верно. Но бывают случаи, когда нужно помочь. Пойми, не каждый день я выдаю своих дочерей замуж. Эта — последняя, так что, не волнуйся.

— А-а, — обрадовался Уилл. — понятно. А я думал, что мы так и будем перетаскивать чертовы шкафы с места на место.

— Вы делали это только один раз, — хмыкнула Беатрис, — а шуму столько, словно вы весь дом переносили. И учти, если Арчер еще раз найдет виски у вас в комнате…

— Когда это было! — фыркнул Уилл, — и вообще, нечего ему совать нос в нашу комнату, а то прищемит ненароком. Всякое бывает.

Беатрис согласилась, что в самом деле, бывает всякое.

Тем временем, Рэчел вновь примеряла платье. Она тяжело вздыхала, считая про себя секунды и с нетерпением ожидая, когда же все это закончится. Зато портниха не торопилась, она напротив была необычайно болтлива. Девушка терпеливо и размеренно кивала головой, не вникая в смысл сказанного, надеясь, что так портниха скорее замолчит.

Наконец, пытка закончилась и Рэчел была отпущена. Она облегченно перевела дух и несколько повеселела. В такие минуты ей хотелось верить, что примерка — это очень веселое и приятное занятие.

Подошедший к ней Арчер не вызвал в девушке ничего, кроме интереса.

— Мисс Вудвилл, — начал он, — в приемной вас ожидает гость.

— Иду, — кивнула Рэчел и начала спускаться по лестнице.

Она была так уверена в том, что это Алекс, что даже не пригляделась к гостю повнимательнее, открывая дверь. И лишь тогда, когда вошла и прикрыла дверь, то обнаружила, что пришедшим был Фортенгейм.

Сначала Рэчел немного растерялась, застыв на месте, но скоро пришла в себя. Повернулась к Фортенгейму и спросила:

— Что вам угодно, мистер Фортенгейм?

— Поговорить с вами, — отозвался он, — что это вы вытворяете?

— Что я вытворяю? — переспросила Рэчел.

— По-вашему, так и следует поступать?

— А как следует поступать? Так, как вы? Мне жаль, мистер Фортенгейм, но у меня не хватит наглости.

— То, как вы поступаете, это не наглость, а просто вероломство.

— Нет, — мотнула головой девушка, — ничего подобного. В этом вам следует винить только себя. Вы сами сказали, что я вам не подхожу, что я слишком непорядочная для того, чтобы выходить за вас замуж. Раз так, то в чем вы видите вероломство?