Нижеприведенное письмо было отправлено службой технической поддержки онлайнового аукциона еВау в ответ на протест пользователя, пытавшегося продать в 2001 году свою собственную душу. Аукцион был закрыт по распоряжению администрации ресурса.

Ломбард достался этому человеку в наследство от брата, умершего от сердечного приступа. Возможно, он закрыл бы его, но заведение досталось ему в тот момент, когда он искал работу. Человек решил, что будет управлять им, пока не найдет занятие получше. Это было двадцать лет назад. Теперь он знает, что приговорил себя тогда к пожизненному сроку.

Однажды перед закрытием в ломбард заглядывает мальчик. Такие молодые люди среди постоянных клиентов встречаются редко. Как правило, в ломбард приходят те, кому не повезло в жизни, и они готовы продать все, что имеют — от телевизоров до семейных реликвий, так как испытывают острую необходимость в наличных. Кто-то делает это, чтобы купить наркотики. У кого-то более законопослушные цели. Как бы там ни было, благосостояние ростовщика напрямую зависит от неблагополучия клиентов. Владельца ломбарда эта моральная проблема давно уже не беспокоит — он привык.

Однако мальчик не относится ни к одному из известных ему типов. Естественно, мальчики заходят к ростовщику, чтобы продать вещи, за которыми потом никто и никогда не приходит, но в этом молодом человеке есть что-то примечательное. Он лучше подстрижен, чем другие молодые посетители. Движется он грациозно и ведет себя как хорошо воспитанный человек. Такое впечатление, что он принц, старательно прикидывающийся нищим. На нем белый пуховик, слегка измазанный в грязи. Как знать, думает ростовщик, быть может, он и есть нищий.

По телевизору показывают футбол, но владелец ломбарда больше не наблюдает за игрой. Он смотрит в экран, но в то же время следит за перемещениями мальчика. Он медленно передвигается от витрины к витрине с видом человека, желающего что-нибудь приобрести.

Через несколько минут мальчик подходит к прилавку.

— Чем могу быть вам полезен? — спрашивает ростовщик с искренним интересом.

— Это ломбард, верно?

— Разве на двери не написано?

— Значит, вы берете вещи и даете за них деньги, я прав?

Ростовщик вздыхает. Парень как парень, оказывается, ничего интересного. Чуть более наивный, чем те, кто приходит в ломбард, желая заложить коллекцию бейсбольных карточек или еще какую-нибудь ерунду. Обычно им нужны средства на сигареты, алкоголь или еще что-нибудь такое, на что у родителей денег не попросишь. Впрочем, этот парень выглядит иначе.

— Я даю деньги взаймы и беру в качестве залога равноценные предметы, — объясняет ростовщик мальчику. — И не имею права вести дела с несовершеннолетними. Если ты хочешь что-нибудь купить, отлично, но если ты хочешь что-то сдать, лучше сразу неси свои бейсбольные карточки куда-нибудь еще.

— А кто сказал, что у меня бейсбольные карточки?

Мальчик запускает руку в карман и вытаскивает золотой браслет, украшенный огромным количеством сверкающих бриллиантов. У ростовщика чуть глаза на лоб не вылезают.

— Ты это что, у мамы утащил, малыш? — смеется он, справившись наконец с собой.

Лицо мальчика остается непоколебимым.

— Сколько вы дадите за эту вещь? — спрашивает он.

— Как насчет хорошего пинка?

Несмотря ни на что, мальчик не проявляет ни малейших признаков страха или расстройства. Грациозным жестом, заставляющим ростовщика снова вернуться к мыслям о голубой крови, он кладет браслет на потертый деревянный прилавок.

— Почему бы тебе просто не убрать эту штуку в карман и не пойти домой?

— Мне некуда идти. Меня отдали на разборку.

— Что?

— Вы слышали, что я сказал.

Это заявление сбивает ростовщика с толку. Причин тому несколько: во-первых, беглецы, которые конечно же время от времени появляются в ломбарде, никогда не признаются в том, что их преследует полиция. Во-вторых, они либо в отчаянии, либо злятся на всех, а то, что они приносят, как правило, не достойно внимания.

Никогда еще не видел он такого спокойного беглеца и… настолько похожего на ангела.

— Значит, ты беглец?

Парень утвердительно кивает.

— Браслет краденый, но кража произошла не в этих местах.

Еще одно достойное удивления признание: беглецы никогда не говорят о том, что вещи, которые они пытаются заложить, краденые. Обычно ребята приходят и рассказывают заранее заготовленную историю о том, кто они и почему хотят заложить то, что принесли. Ростовщик обычно слушает их, стараясь оценить литературные достоинства истории ради развлечения. Если рассказ ему нравится, он просто выгоняет мальчишку за дверь. Если кажется скучным, звонит в полицию и просит забрать посетителя. А этот парень не счел нужным выдумывать историю; он решил, что самое верное — рассказать правду. С таким случаем ростовщику сталкиваться еще не приходилось.

— Так что, — спрашивает мальчик, — вы будете брать или нет?

Ростовщик пожимает плечами:

— Кто ты такой, тебе лучше знать, но, как я уже сказал, иметь дело с несовершеннолетними я не могу.

— Может, стоит сделать исключение?

Ростовщик смотрит на мальчика, потом на браслет и переводит взгляд на дверь, чтобы убедиться, что других посетителей в ломбарде нет.

— Что ты хочешь?

— Условия просты. Пятьсот долларов наличными. Сейчас. Потом я уйду, а браслет останется у вас. И будем считать, что мы никогда не встречались.

Ростовщик надевает привычную мину блефующего игрока в покер:

— Ты что, смеешься? За этот кусок дерьма? Позолота, искусственные бриллианты, плохая работа — я дам тебе за него сотню долларов, и ни пенни больше.

Парень внимательно смотрит ему прямо в глаза:

— Вы лжете.

Естественно, ростовщик лжет, но признаваться в этом не намерен.

— А что, если я сейчас позвоню в инспекцию по делам несовершеннолетних? — спрашивает он.

Парень протягивает руку и забирает браслет с прилавка.

— Можете звонить, — говорит он, — но тогда эта штука вам не достанется, ее заберут полицейские.

Ростовщик думает, поглаживая бороду. Да, видимо, парень не так наивен, как ему поначалу казалось.

— Если бы это был, как вы выразились, кусок дерьма, — говорит мальчик, — вы бы не стали предлагать мне сотню. Думаю, вы бы вообще ничего мне предлагать не стали. Не знаю, честно говоря, сколько стоит эта штука, — продолжает он, глядя на висящий на пальце браслет, — но думаю, несколько тысяч. Я же прошу пятьсот долларов, а значит, сколько бы он ни стоил, сделка для вас выгодна.

Ростовщик уже не в состоянии блефовать — браслет завладел его вниманием настолько, что даже слюни потекли. Он прекрасно знает, сколько может стоить такое украшение, — по крайней мере, догадывается. Даже если пойти самому и заложить его в другом месте, дадут как минимум раз в пять больше, чем просит мальчик. А денежки ему бы очень пригодились: можно было бы, к примеру, отправиться в далекое путешествие; жена всегда мечтала об этом.