Из палубного люка высунулась голова. Римо сунул в рот два пальца и свистнул, чтобы привлечь внимание подводника.

Тот мигнул и недоуменно огляделся. Римо свистнул еще раз, и подводник подполз по палубе к борту, чтобы посмотреть.

Римо толчком вылетел из воды, как встающий на хвост дельфин, и схватил подводника за куртку на груди. Когда сила тяжести повлекла Римо обратно в воду, моряк полетел вместе с ним.

Под водой он пытался отбиваться яростными ударами рук и ног, но Римо не обращал внимания. От холода движения пленника быстро превратились в беспорядочные подергивания.

Римо всплыл на поверхность и поплыл в сторону катера, таща подводника на буксире.

Пленный что-то пробормотал, чего Римо не понял.

— Парле ву франсе? — спросил он пленного.

Если ответ и был по-французски, Римо его не понял. Для него это было бессмысленным лепетом.

За его спиной снова глухо ухнуло.

Оглянувшись, Римо увидел, что субмарина начала медленно оседать в воду.

— Отлично, — сказал он. — Они там, где я и хотел их видеть.

Палубу подлодки затопила толпа суетящихся моряков. Кто-то вытащил из люка складную алюминиевую спасательную лодку и спускал ее на воду, когда другой моряк шагнул вперед и без предупреждения застрелил его сзади из винтовки.

Подводник вместе со своей лодкой скользнул под воду и скрылся с глаз. Только небольшое пятно крови на воде говорило, что он вообще существовал.

Стрелок направил винтовку на Римо, и Римо нырнул под воду, увлекая за собой пленника.

Тут же над ними вспороли воду винтовочные пули.

Они попадали точно, но в воде начинали разлетаться, как сумасшедшие. Одна из них свернула к Римо. Он выпустил пленника и резким движением ладони построил стену отброшенной воды. Пуля ударила в стену. Победила стена. Пуля потеряла остатки убойной силы и пошла ко дну, как свинцовое грузило, на которое она теперь только и годилась.

Работая ногами, Римо пошел вглубь и подхватил пленника, который тоже тонул.

Ему в ногу попала шальная пуля. Он скрючился, схватившись за рану. Его сводило судорогой, от которой из раны толчками выходила кровь. Из искривленного болью рта вылетали пузыри.

Вторая пуля поразила его в грудь.

Римо вытащил его за волосы на поверхность.

— Слушай, это твои ребята тебя подстрелили. Перестань артачиться. Чья эта подлодка?

— Та иди ты к чертям, вонючий янк! — выдохнул моряк.

Это усилие, казалось, высосало остаток его жизненных сил. Он дернулся, посинел, глаза закатились под лоб. Его последний вздох был холодным и мерзким, с запахом какой-то крепкой выпивки, которую Римо не мог определить.

Римо выпустил тело, и оно медленно пошло ко дну.

Доплыв до катера, Римо ухватился за брошенный ему конец и вылез на палубу.

Отряхиваясь, он бросился на нос.

— Что за шуточки? — потребовал он ответа у Сэнди Хекман.

— Нам пришлось защищаться, — парировала она.

— Я вырубил весь орудийный расчет до вашего первого выстрела!

— Я вас не видела.

Римо повернулся к мастеру Синанджу.

— Чиун, почему ты, черт возьми, не остановил ее?

— Потому.

— И это все? Просто «потому»?

— Именно так. Потому.

И Чиун презрительно повернулся спиной.

Подлодка тонула. Ушла под воду корма, нос вздыбился вверх, как будто хватая последний глоток воздуха. Казалось, лодка, словно живая, старается удержать голову над водой.

Потом, в медленной агонии, передняя часть лодки ушла под волны.

Но прежде они увидели на носу название: «Фьер Д'Этр де Гренуйе».

— Что там написано? — спросил Римо.

— Ты не же слепой, — фыркнул Чиун. — Просто близорукий.

— Я вижу слова, но не могу узнать язык.

— Французский.

— Теперь понятно, почему я не могу это прочесть. Французский — это не язык. Это мяуканье со своей грамматикой. Что означает эта надпись?

— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".

— Ну это я и сам вижу. Как это будет по-английски?

— "Гордимся, что мы лягушатники".

— И это название подводной лодки? «Гордимся, что мы лягушатники»?

— Так называется это судно.

Римо посмотрел на Сэнди:

— Чья подлодка может носить такое имя?

Сэнди с таким же недоумением пожала плечами:

— Французская?

Океан успокаивался. Только выскакивали на поверхность пузыри воздуха, некоторые размером с колесо грузовика. Уцелевших не было.

— Почему они не пытаются выбраться? — спросила Сэнди, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Не хотят, — предположил Римо. — Предпочитают затонуть вместе с судном.

— Но это же безумие. Мы же береговая охрана США. Мы взяли бы их живыми. Это ж каждому ясно.

— Очевидно, они не хотят, чтобы их взяли живыми, — многозначительно сказал мастер Синанджу.

Эта холодная мысль повисла над водой, пока они наблюдали за последними пузырьками воздуха, уныло прорывающимися на поверхность. Потом стало расплываться радужное пятно масла, обозначая место гибели «Фьер Д'Этр де Гренуйе».

Харолд В. Смит снял трубку на первом же звонке Римо. Доклад Римо был краток:

— Подлодку видели. Потопили.

— Какую получили информацию?

— Мы почти уверены, что она была французской. Либо у кого-то весьма странное чувство юмора.

— Что вы имеете в виду, Римо?

— Когда лодка стала тонуть, мы успели прочитать название. «Фер Детре дес Греноуллес».

— Это произносится не так, — оборвал его Чиун.

— Тогда скажи сам.

— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".

В голосе Смита было слышно недоверие:

— Такого не может быть.

— А что это значит?

— "Гордимся, что мы лягушатники".

— И Чиун то же самое говорит.

— Такого названия не может быть ни у одного французского судна.

— У этого было.

— Пленные есть?

— Был один, да весь вышел. Свои успели пустить его в расход.

— Что вы из него вытянули? — резко спросил Смит.

— "Та иди ты к чертям, вонючий янк". Конец цитаты.

— Ни один француз не скажет «янк». Он скажет «англо».

— Вам лучше знать, — не стал спорить Римо. — И его акцент тоже не был французским. Скорее ирландский или шотландский.

— Так ирландский или шотландский? — мгновенно заинтересовался Смит.

— Убейте, не знаю.

— Это был картавый «бёр» или мягкий «броуг»?

Римо наморщил лоб.

— Я знаю, что такое «броуг», но что такое «бёр»?

— Шотландцы говорят с акцентом «бёр», а ирландцы — «броуг». Вы слыхали когда-нибудь «броуг»?

— Что-то вроде того.

— Римо, вы должны быть уверены в этом. Это очень важно. Если вы слышали не «броуг», то значит, это был «бёр».

— Напойте мне пару тактов.

В горле Смита что-то заклокотало.

— Нет, не такое.

— Я не пытался изобразить акцент, — раздраженно заметил Смит. — Я просто прочистил горло.

— Что бы вы ни пытались, вышло похоже, но все равно не то.

— Ладно, забудьте, — сухо прервал его Смит.

— И еще, Смитти, — продолжал Римо, — лодка пошла на дно со всей командой. Они могли спастись, но не захотели.

— Только решительно настроенная команда может предпочесть плену смерть.

— Да, это определенно были профессионалы.

Смит умолк почти на целую минуту.

— Возвращайтесь на берег, — наконец решил он.

— Не можем. Мы все еще на поисково-спасательном дежурстве.

— Я это улажу.

— Как знаешь. Передать трубку госпоже лейтенанту?

— Нет, — резко отозвался Смит. — Я сделаю это по своим каналам.

Не прошло и пятнадцати минут, как пришел радиовызов с базы береговой охраны в Кейп-Коде.

— Нам приказано вернуться в порт, — сообщил Спаркс.

— При таком ветре странно, что ты их услышал сквозь всю эту статику, — заметила Сэнди, бросив взгляд на облака, громоздящиеся на небе, как стадо испуганных грязных овец.

— Что еще за статика? — спросил Спаркс.

— А вот смотри.

Сэнди вошла в радиорубку и попыталась вызвать Кейп-Код. Но ее почти не слышали сквозь треск бумажного шарика, который она держала перед микрофоном.