Приятные слова, но на самом деле у «Стремительного» были пилоты и получше.

— На Китрупе Кипиру должен был остаться с экипажем. Мне следовало увести скиф с Крайдайки.

Женщина пожала плечами.

— Что было, то было, Каа. Я верю, что ты способен вывести нас с этой планеты целыми и невредимыми.

А что потом? Каа испустил полный сомнений писк. Все понимают, что попытка почти самоубийственная. И на Китрупе шансы были против, но там по крайней мере боевые флоты ити, преследующие «Стремительный», отвлекались на схватки друг с другом. И в этом водовороте боев и смятения оказалось возможным обмануть преследователей, замаскировавшись, используя пустой корпус теннанинского дредноута. Тогда замысел потребовал большого мастерства и удачи.

Здесь, на Джиджо, в космосе нет осложняющего соперничества. Нет схваток, в сумятице которых можно было бы ускользнуть. Только один преследователь, огромный и смертоносный, ищет измученную добычу.

Пока «Стремительный» в безопасности на дне океана, но какие у него шансы, когда он выйдет на поверхность?

— Не беспокойся о Пипое, — сказала Джиллиан, понимая истинную причину его нежелания. — С Макани остается несколько сильных финов. Многие из них друзья Пипое. Они не успокоятся, пока не найдут Заки и Молола и не заставят их отпустить ее.

К тому же, — продолжала светловолосая женщина, — разве Пипое здесь не лучше? Разве ты не хочешь использовать свое мастерство, чтобы обеспечить ее безопасность?

Каа смотрел на силуэт Джиллиан, понимая, что агент Террагентского Совета использует любые средства, чтобы заставить его согласиться. Если понадобится обратиться к чести Каа или даже к его рыцарским чувствам, Джиллиан Баскин не станет колебаться.

— Значит, вы это признаете?

— Что признаю?

— Что мы приманка, ничего больше. Наша цель — принести себя в жертву.

Женщина на причале молчала несколько секунд, потом пожала плечами, высоко подняв их.

— Стоит попробовать, верно?

Каа задумался. По крайней мере она честна и откровенна — именно так подобает капитану обращаться со своим пилотом.

Целый мир, семь или восемь разумных рас, некоторые из них близки к исчезновению, и уникальная культура. Разве не стоит отдать жизнь за это?

— Наверно, стоит, — ответил он после паузы.

Джиллиан победила. Каа оставит сердце на Джиджо и с открытыми глазами полетит навстречу смерти.

И тут он вспомнил. Давным-давно она сделала точно такой же выбор. Приняла решение, которое все еще преследует ее во снах, хотя тогда тоже другого выхода не было.

Но Каа очень удивился, когда Джиллиан соскользнула с причала в воду, подплыла к нему и обняла руками за голову. Она благодарно гладила его, и кожа дельфина под ее руками вздрагивала.

— Я горжусь тобой, — сказала она. — Экипаж будет рад, и не только потому, что у нас лучший пилот в целой галактике.

Смущение польщенного Каа выразилось в сонарных вопросах, отразившихся от ближайшего пирса. Джиллиан ответила на тринари, рассеивая его растерянность, создавая почти музыкальную мелодию:

Инженер-дельфин кричал из люка корабля, извлеченного из груды мусора:

— Пошли, Рети! Нужно уходить немедленно, чтобы успеть на встречу!

У Чучки были причины для возбуждения. Его установка для ходьбы дергалась и дрожала в ответ на нервные импульсы, посланные через невральный клапан. В люке было очень тесно. Здесь находились также сани, которые должны перенести их от корабля-призрака назад к «Стремительному». Конечно, если все пойдет по плану.

«Только я больше не часть этого плана», — подумала Рети.

Стоя перед Чучки, за разделяющим их порогом люка, она сняла форменную рубашку, которую дали ей как почетному члену экипажа. Вначале этот дар радовал Рети — но только до тех пор, пока она не поняла, что земляне — всего лишь еще одна партия неудачников.

Рети бросила одежду в люк.

— Скажи доктору Баскин и остальным, что я им благодарна, но отныне пойду своим путем. Удачи. А теперь убирайся.

Чучки какое-то время смотрел на нее, не в силах двигаться или говорить. Но вот зажужжали сервомоторы. Установка для ходьбы двинулась.

— Нажимай на кнопку, йии! — закричала Рети через левое плечо.

В контрольной рубке ее «муж» нажал на кнопку аварийного закрывания люка. Внутренний люк закрылся, отрезав протестующий вопль Чучки. Вскоре цепочка пурпурных огоньков показала, что помещение заполняется водой. Открылся наружный люк.

Несколько дуров спустя она услышала шум двигателя, знакомый гул мотора саней, которые принесли их сюда. Гул стихал — машина удалялась. Рети закрыла наружный люк, чтобы помешать Чучки предпринять что-нибудь «героическое». Некоторые все еще считают ее ребенком, а многие дельфины к тому же мистически привязаны к своим патронам людям.

«Но у меня все будет хорошо. Гораздо лучше, чем с этими придурками».

От люка вели несколько низких тесных коридоров, но лишь один был освещен цепочкой ламп. По этому коридору Рети вернулась в контрольную рубку, иногда останавливаясь, чтобы погладить панель или заглянуть в помещение, заполненное загадочными механизмами. Последние несколько дней она изучала этот корабль — некогда, по словам Чучки, грузовое судно буйуров. Несмотря на беспорядок, это был один из «лучших» восстановленных кораблей, способный не только поддерживать жизнь, но и маневрировать. Все это благодаря холодным стерильным водам Помойки, способствовавшим сохранности. Прочные галактические машины могут пролежать здесь без изменений целую вечность или пока Джиджо не затянет их внутрь, под поверхность.

«Теперь он мой, — думала Рети, разглядывая свою добычу. — У меня есть собственный звездный корабль».

Конечно, это всего лишь мусор. И вероятность того, что ей удастся на нем улететь, очень мала.

Но вероятность всегда была против нее с самого рождения в грязном племени дикарей, гордившихся своим отвратительным невежеством. И особенно с того времени, как она поняла, что предпочитает быть избитой, но не станет рабой какого-нибудь грубияна с гнилыми зубами и умом животного.

Потом Рети неоднократно испытывала разочарования. Но теперь она видела, что общего было во всех ее неудачах. У нее ничего не получалось потому, что она верила кому-нибудь — вначале мудрецам Общины, потом ротенам и, наконец, этому сброду — беспомощным землянам.

Но теперь все это в прошлом. Теперь она поступает так, как поступала всегда, — рассчитывает только на себя.

Контрольная рубка примерно тридцать шагов в ширину, в ней дюжина широких инструментальных консолей. Все темные, за исключением одной, ярко освещенной. К этой консоли подведены провода и импровизированные соединения. Поблизости на полу портативная установка создает голограмму — карту ближайшего окружения древнего корабля. На карте множество огоньков движется над хребтами и впадинами океанского дна.

Большинство кораблей-приманок идет на автопилоте, но некоторые обладают большей подвижностью, на них команды добровольцев, которые ведут корабли согласно плану, разработанному машиной Нисс. Ум Рети и ее проворные руки были полезны Чучки, они возмещали ей недостаток образования. И теперь она чувствовала, что имеет право на этот корабль.

…привет, капитан!

Ее единственный спутник приплясывал на инструментальной консоли, едва не наступая на клавиши и переключатели. Маленький самец ур приветствовал ее с искренней радостью.

…мы это сделали! Как пираты равнин! Как в легендах о воинах-тетках! Теперь мы свободны. Больше никаких нуров. Никаких кораблей с любящими воду рыбами!

Рети рассмеялась. Когда ей становится одиноко, рядом всегда оказывается йии. Он может ее подбодрить.

…куда теперь, капитан? — спросило миниатюрное создание. — Улетим с Джиджо? Направимся в какое-нибудь хорошее солнечное место — для перемены?