Карие глаза выражали сочувствие, но тон был весьма строгим.

— Я, наверное, зайду чуть позже, — произнес архимаг и сделал шаг назад.

— Не стоит, — грубо прервала я его бегство. — У меня к вам обоим есть одно дело.

Время стать сильной пришло. Не надо было вообще проявлять слабость. Она мне слишком дорого обходится каждый раз.

Провела в воздухе рукой ладонью вверх, приглашая мужчин к беседе. Даниэль сел в кресло. Александр выпрямил спину, чуть отсаживаясь от меня.

— Ваш кесарь убил моего Прайма, — начала сразу с сути.

— Ваш кесарь? — насмешливо уточнил Александр.

— Твоего Прайма? — удивленно добавил Даниэль.

— Мне повторить? — вкрадчиво пресекла я дальнейшие расспросы.

Оба опустили глаза. Теперь я могу продолжить.

— До момента как я очнулась запертая в спальне Арханиэлиуса, у меня было два артефакта. Часы и обруч, принадлежащие Киру.

Александр уже собирался открыть рот, но встретил мой мрачный взгляд и смолчал. Даниэль только шумно сглотнул.

— Я должна найти их. Не думаю, что архимаг Ашерро соизволит отдать их добровольно.

— Зачем они тебе? — настороженно спросил архимаг Нестерр.

Князь Деверо лишь горько усмехнулся. Ему не надо задавать подобные вопросы — он слишком хорошо меня знает. Но для Дана я все же поясню:

— Венец падшего Палладина имеет силу, равноценную действующему Палладину. Он может впитывать любую магию, а также усиливать ее тысячекратно. Если мы соберем с его помощью силу четырех стихий — то сможем замкнуть круг раз и навсегда.

В глазах Даниэля промелькнула надежда, но он все же задал следующий вопрос:

— А часы?

— Часы для того, чтобы я смогла вернуть Прайма обратно. Смерть для нас обоих еще не конец.

Александр печально улыбнулся. Знаю — для него моя история повторяется. И знаю, что он поможет мне в любом случае, поэтому ответа от него и не жду.

Даниэль прикрыл глаза и положил руку на висок, проведя по кругу пальцами. Поняла, что он сомневается. Придется дать ему кое-что взамен.

— Ты мне поможешь с поисками, взамен я помогу найти твою сестру, Даниэль.

В синих глазах отразились отчаяние и сомнение. Могу себе представить, как это до сих пор важно для него. И будет важным еще долго.

Архимаг с грустью посмотрел в мои глаза. Тоскливо улыбнулся.

— Прайм Киринион сильно повлиял на тебя, да, Камелия? — неожиданно спросил он.

Пытаясь оставаться спокойной, произношу то, что лежит на сердце тяжелым грузом:

— Он не повлиял на меня, Даниэль. Он полностью изменил меня, — сделала паузу, потому что то, что скажу дальше, требует собраться с духом. Но я должна сказать, чтобы они поняли, что я не отступлю. — И был изначально лишь Хаос. Пространство между двумя крайностями и противоположностями. Как огонь и вода, как воздух и земля. Первичный материал творения. Кир — моя крайность и противоположность. Моя частичка Хаоса. Моя душа и мое сердце. Я сделаю все, чтобы вернуть его. Даже если придется убить кесаря.

Даниэль мрачно ухмыльнулся и опустил глаза. Александр недоверчиво нахмурил брови.

— У Арха был длинный тонкий обоюдоострый меч, вспыхивающий фиолетовым пламенем. Так он отправил Прайма в грани. Черные руны идут гравировкой от самой рукояти и до конца лезвия. Не встречала такие прежде, но они кажутся очень знакомыми. Возможно, в библиотеке найдется что-нибудь об этом. Поищешь? — обратилась я к Даниэлю.

Мужчина, молча, кивнул и встал к кресла. Он направился к выходу.

— И, Дан. Вероника не должна знать. Тимур — все еще друг Арха.

Брюнет обернулся. Пристально посмотрел на меня. Его голова снова совершила легкий кивок и только после этого дверь спальни скрыла его с моих глаз.

Александр еще какое-то время молча, гипнотизировал меня взглядом. Знаю, что он ждет, пока архимаг не выйдет за пределы слышимости.

— Расскажешь? — наконец заговорил он.

Тяжело вздохнула. Он всегда чувствует, когда я не договариваю.

— Часы я получила не от Кира. От матери. Она... Палладин. Действующий.

Я сделала паузу, потому что слова давались мне с трудом, да и Александру точно требуется время переварить новые аспекты моего происхождения.

— Я видела ее. Кажется в прошлом.

Черные брови удивленно взлетели вверх, но он быстро справился с эмоциями.

— И...?

— Я вогнала кинжал себе в сердце, но не умерла, — сделала еще паузу, пытаясь подобрать слова как можно более обобщенного характера. — Хотела призвать Самаэля. Не пришел, зараза. Это тоже странно. Не пойму только чья это заслуга — той, кем я рождена, или Кириниона. Не разобралась еще до конца. Склоняюсь к последнему, потому что раньше я как-то не отличалась бессмертием. Да и раньше Ангел Смерти всегда приходил. К тому же Кир сказал мне кое-что, что я пока не до конца поняла, но все же определенные соображения по этому поводу есть.

— Определенные соображения? — усмехнулся Александр. — По-моему они тут очень ясные и понятные, Камелия.

Тут я немного удивилась, но смолчала. Откуда ему знать, что было между мной и Киром на Алнаире. Мужчина недовольно прищурил глаза, и пришлось рассказать, а то подумает еще не то.

— В первый же день Прайм одарил меня артефактом, поглощающим магию. Только у него был побочный эффект. Не буду вдаваться в подробности, но в конечном итоге венец подчинил меня. Я не смогла справиться с ним. Почти что сошла с ума. Прайму пришлось выключить меня на некоторое время.

Александр помрачнел, словно самая тяжелая грозовая туча в ненастный день.

— Дальше? — недоверчиво спросил он.

— Ашерро сказал, что все, что я чувствую к Прайму — это тоже последствия воздействия оного артефакта. Только я больше чем уверена, что это не так. Я была в гранях. И я помню все, что там происходило — ты и сам знаешь, там остается лишь голая правда нашего сознания. Из этого могу сделать вывод, что Арх не прав. Чтобы вы не думали о Кире, точно знаю, что он не подчинял и не изменял мои чувства. Только забрал некоторые, чтобы... я могла жить свободнее.

— И все?

— Все, — подтвердила я.

Князь еще раз окинул меня задумчивым взглядом.

— Если ты так говоришь.

Чувствую, что он не верит. Его конечно можно понять — я Арха любила (думала, что любила) пятнадцать веков, а потом за пятнадцать дней вдруг полюбила другого. Сама не понимаю, как так вышло. Разговор принимает неприятный оборот. Пора бы сменить тему.

— Расскажи мне лучше о жене кесаря.

Александр шумно вдохнул. Рассеянно потер лоб.

— Не знаю я, что с ней не так. Она определенно не простая смертная. Арханиэлиус прячет ее ото всех. Может, запер где. Я не смог найти. Хотя и старался.

Я скептически окинула его взглядом. Ему сразу стало стыдно.

— Плохо старался, — добавила я. — Арту скажи. Он ее из под земли достанет.

Архивампир даже рассмеялся. Как-то последняя фраза получилась с двойным смыслом, если учесть специфику магии рода Ашерро.

— Что, вдруг она уже как раз там? Это может объяснить, почему он явился в Алнаир. А если она жива, то может что-то знать о мече и моих артефактах. Вполне возможно, что они все в одном месте.

Повторное упоминание о мече вызвало и визуальные воспоминания. И фиолетовое пламя, и сталь, проходящая сквозь тело с бронзовым оттенком кожи. К горлу снова подкатил комок, и мне пришлось приложить усилия, чтобы вновь не развести мокроту на своем лице. Александр мгновенно перестал улыбаться и крепко обнял меня. Архивампир чуть дотронулся губами до моего лба и потрепал по щеке.

— Тебе нужно отдохнуть. Ты поспи, а как появятся новости, я вернусь.

Мужчина слез с постели и уже через пару секунд я осталась в одиночестве. Душу терзала боль, и сердце скрежетало от отчаяния. Но, видимо усталость и мое довольно странное плохое самочувствие (пора бы уже и привыкнуть к возвращению с порога смерти) дали о себе знать, и я погрузилась в объятия сонной пелены, стирающей все тревоги.