Наконец бородач вернулся к фальшборту. Судя по всему, это был капитан живого корабля. Он ткнул пальцем в сторону калсидийского капитана:

– Ладно, давайте ее сюда в шлюпке! Двое на веслах – и никого более!

Услышав это, капитан (и тут Сериллу даже зазнобило от ослепительного восторга!) посмотрел сперва на нее и потом только – на сатрапа. Неужели ее бывший мучитель наконец осознал, что она оказалась при власти – и немалой?… Серилла призвала сама себя к осторожности и поспешно опустила глаза. В самый первый раз ее ненависть к капитану сравнялась по силе с ее страхом перед ним. «Если так дело пойдет, – пронеслось у нее в голове, – глядишь, настанет день, когда я покончу с тобой…»

Стоило достичь договоренности – и дальше дело пошло быстро. Ее спустили в шлюпку, как будто она была не важной персоной, а скорее грузом. Сама лодочка показалась ей опасно маленькой. Она так и плясала на волнах. Она взлетала и падала, между тем как прямо за бортом начинались огромное и пугающее море. Когда они достигли удачнинского корабля, навстречу Серилле спустился юный матрос. Она чуть со страху не померла, когда пришлось подняться в шлюпке на ноги. Но вот волна подняла шлюпку на должную высоту, и матрос, дотянувшись, попросту подхватил ее одной рукой. Проделал он это с легкостью и ловкостью кота, извлекающего из-под буфета зазевавшуюся мышь. Он не сказал ей ни слова и не дал даже секунды, чтобы оглядеться и прийти в себя. Он просто полез с нею вверх по штормтрапу. Ей показалось —помчался бегом!

Достигнув палубы, он наконец-то поставил ее на ноги. У нее так шумело в ушах, а сердце до того колотилось, что она даже не сразу расслышала, как бородач-капитан представлял ей своих спутников. Потом все замолчали и стали смотреть на нее, и она поняла, что настал ее черед говорить. Серилле опять стало страшно. Страшно было стоять здесь, среди незнакомцев, на палубе живого корабля. Джамелия вдруг отодвинулась так далеко, как будто ее и вовсе не существовало. Серилла стала заново вызывать ее к жизни посредством магии слов.

– Я Серилла, Сердечная Подруга государя сатрапа, – повторила она. – Он предпринял длительное путешествие, дабы выслушать ваши жалобы и по каждой принять решение. – Она обвела взглядом лица мужчин и увидела, что ее слушают с напряженным вниманием. – Увы, – продолжала она, – по дороге сюда государя и немалую часть его спутников поразила тяжкая болезнь. Понимая, насколько серьезно его положение, государь предпринял меры, дабы задуманное им увенчалось успехом, вне зависимости от того, что произойдет с ним самим…-Она запустила руку глубоко под плащ, нащупывая потайной кармашек, который сама соорудила там накануне ночью. Вытащила свернутый пергамент и подала его бородачу: – Сим документом государь назначает меня своим постоянным чрезвычайным и полномочным послом в вашем городе. Даруя мне таким образом право говорить от его имени…

Судя по выражению лиц, отнюдь не все ей поверили. Тогда она решила рискнуть сразу всем, но не допустить, чтобы они усомнились, надо ли принимать ее всерьез. Она округлила глаза и умоляюще посмотрела на бородача. И сказала, понизив голос, как бы из страха, что ненавистные калсидийцы могут услышать:

– Пожалуйста… И я, и сатрап – мы оба думаем, что его жизни грозит серьезнейшая опасность. Подумайте, торговцы! Разве он наделил бы меня подобными полномочиями, будь он полностью уверен, что сможет живым добраться на берег? Если только это возможно, надо непременно забрать его с этого проклятого калсидийского корабля и как можно скорее укрыть под защитой вашего города…

И она с ужасом оглянулась на калсидийское судно.

– Ни слова более, – предостерег капитан. – Все, что надо сказать, будет сказано перед Советом торговцев Удачного. Мы немедленно пошлем за ним шлюпку. Как ты думаешь, выпустят ли они его из рук?

Она беспомощно пожала плечами:

– Я могу лишь просить вас попытаться…

Капитан нахмурился:

– Должен предупредить тебя, госпожа… Многие в Удачном обязательно решат, что вы с ним просто идете на хитрость, пытаясь завоевать наше расположение. Мы тут, знаешь ли, не то чтобы прямо истекаем любовью к сатрапии, поскольку вы там не…

– Да ладно тебе, торговец Керн! Хватит расстраивать нашу гостью. Госпожа Подруга, пожалуйста, позволь мне сказать. Я почту за счастье и честь предложить государю сатрапу гостеприимство дома Рестаров. И, хотя между нами, торговцами, на данный момент есть некоторые разногласия, я уверен: очень скоро у тебя не будет повода сомневаться, что гостеприимство Удачного превосходит все самые невероятные рассказы о нем. Позволь для начала пригласить тебя, госпожа, прочь с этой продутой всеми ветрами палубы в уют гостиной нашего любезного капитана. Идем же, и не страшись ничего! Торговец Керн сейчас отправит шлюпку за нашим сатрапом. А ты насладишься чашкой горячего чаю и расскажешь нам о своих приключениях в пути!

Как ни удивительно, было даже нечто греющее душу в милой уверенности толстяка, что перед ним была всего лишь беспомощная и доверчивая женщина. Серилла приняла его руку и позволила увести себя прочь.

– Еще увижу, что ее сумка из-под койки торчит, – право слово, убью!!!

Альтия перекатилась на пол-оборота на своей койке и довершила оборот, перебирая локтями. Проклятая койка была до того узкой, что даже толком повернуться было нельзя! Располагалась же она наверху, так что Альтия смотрела на Янтарь сверху вниз. Резчица – с недавнего времени корабельный плотник – стояла подбоченившись и зло смотрела, сжав зубы, на сумку с пожитками Йек. Дышала Янтарь так, словно только что лазила вверх-вниз по снастям.

– Утихни, – предупредила Альтия. – Переведи дух. Скажи себе, что на самом деле все это чушь и не имеет никакого значения. Все дело в том, что тут слишком тесно, а Йек винить не за что. – И Альтия улыбнулась: – А потом возьми да и пни ее сумку что есть мочи!… Сразу полегчает. Это я точно тебе говорю.

Янтарь вскинула голову и некоторое время смотрела на нее глазами прозрачными и холодными, как камень, давший ей имя. Потом молча повернулась и от души саданула ногой баул Йек, глубоко загнав его под койку. Вздохнула – и опустилась на свою лежанку, располагавшуюся непосредственно под той, что занимала Альтия. Альтия слышала, как ее подруга возилась внизу, пытаясь устроиться хоть с какими-нибудь удобствами.

– Как все надоело!…-зло пробурчала резчица погодя. – Да я гробы видала, которые были куда просторней этой несчастной койки! Даже не сядешь толком – голова упирается…

– Начнет как следует качать – еще спасибо скажешь за тесноту. Расклинишься во все стороны и спишь себе… – нарисовала ей Альтия радужную картину.

– Жду с большим нетерпением, – похоронным голосом отозвалась Янтарь.

Альтия свесила голову через край и с любопытством посмотрела на нее.

– Значит, ты кроме шуток так выразилась? Тебе в самом деле все до смерти надоело?

Янтарь не смотрела на нее. Она лежала, уставившись в переборку у себя перед носом.

– Сколько живу, всегда у меня была возможность уединиться… Мне без уединения – все равно что другим людям без соли…

– Брэшен тебе предлагал пользоваться его каютой, когда его самого там нет.

– Прежде это была моя каюта, – сказала Янтарь, впрочем без злобы. – А теперь она принадлежит ему. Там его вещи. От этого, знаешь ли, все в корне меняется. Как мне там искать внутренний покой? Я себя чувствую чужачкой, вторгшейся без спроса. И опять же, не запрешься на засов, отгораживаясь от всего мира…

Альтия убрала голову из прохода и принялась соображать.

– Не знаю, насколько это поможет, но почему бы тебе не занавесить свою койку куском парусины? Конечно, это получится совсем крохотный закоулок, но обещаю, что мы с Йек не будем вторгаться к тебе. Или, может, подумаешь о том, чтобы научиться взбираться наверх, на мачты? Там, наверху, словно попадаешь в совершенно иной мир…