Тем временем авто-САУ ударили своими 90-мм минами по компактно расположенным бронеавтомобилям противника. Норовя повредить их крупными осколками. Или, если повезет, прямым попаданием. Уж что-что, а 8-мм брони такие тяжелые мины были вполне в состоянии пробить.

Прикрываясь артиллерийской подготовкой, бойцы с крепостными ружьями выступили вперед и начали стрелять. Насколько это вообще было возможно. Они заряжали оружие и, упирая его в крупный камень или крепкий забор, стреляли. Хлипкую броню трофейных бронеавтомобилей их тяжелые свинцовые пули ломали только в путь. А учитывая количество этих крепостных ружей – встречный сюрприз вполне удался.

Где-то за зданием ударило орудие. И в районе русских позиций поднялся столб фугасного разрыва. Потом еще одни. И еще.

- Это еще откуда?

- Не могу знать, - отреагировал находящийся рядом Буденный. – Видимо тоже на складах было укрыто.

- Видимо, - согласился Максим и кивнул Хоботову. – Лев Евгеньевич, действуйте.

- Есть!

И 1-ый линейный взвод, наиболее пострадавший в Ноймаркте, пошел в бой. В нем тоже оставалось только два бронеавтомобиля, поэтому он разделил их и пошел «огородами», обходя основную зону боестолкновения с флангов.

Вскоре к первому орудию присоединилось еще одно, усилив обстрел. Легкие противоосколочные жилеты и стальные шлемы очень сильно помогали. Но все равно – было больно.

Тра-та-та-та! Ударил где-то за зданиями станковый пулемет. И орудия замолчали. Видимо взвод Хоботова добрался до злодеев.

На этом, в общем-то, бой и закончился. Северо-восточный заслон был подавлен обстрелом 60-мм минометов, после чего остатки бойцов покинули свои позиции, сбежав. А солдаты основных позиций, пользуясь неразберихой, попытались отойти по железной дороге, но не на Грюнберг, а на северо-запад. Но и это у них вышло не удачно. Попали под пулеметный огонь, выступивших вперед бронеавтомобилей Руссо-Даймлер, и прыснули в лес. Те, кто успел, потому что длинная очередь двух «станкачей» положила там многих.

- И что там было? – Поинтересовался Максим, подходя к вернувшемся Хоботову?

- Не знаю, - пожал он плечами. – Первый раз такие вижу.

На поверку этим необычным орудием оказался германский 7.58 cm Minenwerfer . То есть, миномет, разработка которого началась сразу после Русско-Японской войны под влиянием Отечественного миномета Горбято-Власьева. Очень, надо сказать, странный миномет. Скорее легкая мортира с нарезным стволом и гидро-пружинным противооткатным устройством.

И это хорошо, что Хоботов так своевременно начал обходной маневр. Потому что, хоть и стреляло всего два «ствола», но на складе их имелось два десятка. Для кого и зачем – загадка. Возможно и для армий в Позене. Где войска последнее время старательно укреплялись. Так вот от этого склада и тащили еще три орудия немецкие солдаты, когда их пулеметом накрыло.

Выставив охранение, Меншиков отправив два отделения под прикрытием бронеавтомобилей взорвать оба железнодорожных моста. А потом и еще одно – третье. Уже для подрыва железнодорожного пути – сначала севернее, а потом и южнее станции . Сам же начал зализывать раны.

Как там говорилось? «Все, все, что нажил непосильным трудом, все же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… Три. Куртки. И они еще борются за почётное звание «дома высокой культуры быта», а?..» Вот у Меншикова было примерно такое состояние после завершения боя.

А как иначе? Бронеавтомобиль разбит в хлам. А сверх того – два грузовика уничтожено и еще три повреждено. Двенадцать человек убито, двадцать один ранен. Легко, правда. Ни одного «тяжелого» по счастливому стечению обстоятельств, не было. Но все равно! За один день потерять два из семи бронеавтомобилей и столько людей – это слишком!

Засада. Это ведь надо! Угодил в засаду. Как последний дурак. Да. Подготовился к ней, ожидая чего-то подобного. Но все равно. Его здесь ждали.

Допрос раненого лейтенанта показал – ждали. Правда, откуда – не понятно. Командовании сообщило, что в районе Позена действует подвижный отряд противника. Им приказали готовиться отразить их нападение, заняв круговую оборону. Не понимая, откуда будет атака, покойный майор разместил войска по схеме цитадели с передовыми дозорами. Плюс спрятал свою главную ударную силу – бронеавтомобили, понимая, что близость леса не позволит в противном случае воспользоваться ими внезапно.

Опять не повезло? Плохой звоночек. И тут взгляд Максима уткнулся в пушечные бронеавтомобили.

- А может быть и нет… - тихо произнес он.

- Ваше высокоблагородие? – Переспросил стоявший рядом солдат.

- Позови мне командира ремонтно-восстановительного отделения.

- Есть! – Козырнул солдат и убежал.

Минут через пять ротмистр с прапорщиком уже осматривали подбитые германские бронеавтомобили. Бойцы отскребали убитых, вытаскивая их. А Максим обсуждал с командиром отделения возможность ввода в эксплуатацию артиллерийских боевых машин.

Оказалось, что дело не такое и безнадежное. Бойцы эскадрона били по бронеавтомобилям из крепостных ружей в район боевого отделения, стараясь подавить огонь. То есть, пушка и ходовая, в целом, не повреждены. Да, еще были дырки от крупных осколков минометных мин, но немного. Ну и кое-где колеса поменять перебитые требовалось. В целом же – все хорошо. Относительно, конечно.

Начали работать.

Вдалеке загрохотали взрывы. А еще через четверть часа вернулись высланные к мостам отделения. И бодро рапортовали о том, что приказание выполнено. Еще через десять минут вернулся третий отряд, так же все взорвав. Ситуация на короткое время стабилизировалась.

Агит-отряд работал, проводя фото и кино съемку, делая зарисовки и фиксируя наброски заметок. Маяковский, словно безумный, бегал по всему городку с приставленным к нему солдатом. Все осматривал. Везде совал свой нос. Он даже поучаствовал во взрыве железнодорожного моста, вызвавшись помогать. Точнее напросившись. Но все равно. И вот сейчас он брился. На лысо. Слишком жарко ему было с копной волос носить стальную каску по такой жаре. А без нее ротмистр запрещал.

Медики возились с ранеными. А ремонтно-восстановительное отделение, получив усиление в два десятка рабочих рук, пыталось хоть что-то слепить из подбитой техники. Весь эскадрон был занят делом. Максим же корпел над картой.

Сведения, полученные от раненого немецкого лейтенанта, говорили о том, что он опережает немцев на полдня. Может быть даже больше. Это если судить оптимистично. Негативная оценка получалась много хуже, потому как выходило, что он не знал реальных планов Германского штаба.

Да, там в Позене его обкладывали, задействовав части второй линии войск и резервы. Учитывая невеликие расстояния – вполне оправданные решения. Но сейчас он в Силезии, а те две армии остались в соседней провинции. И выводить оттуда войска немцы не станут. Там и так – не очень крепкая группировка, которую спасало только общее истощение Русской Императорской армии. Ну и Османская Империя, очень своевременно вступившая в войну.

Что Генеральный штаб мог задействовать для его поимки? Гарнизон Берлина. Там должны были стоять две или три дивизии. Сила серьезная, но недостаточная для блокировки. Ландвер? Лишь ограниченным числом. Потому что именно в эти дни Германия вела тяжелое, но вполне успешное наступление на Францию. А потому стягивала туда все ресурсы. Именно там находился почти весь строевой ландвер. Остальной же был размазан ровным слоем по складам и разнообразным объектам, требующим охраны. Его быстро в кулак собрать технически невозможно. Что еще остается?

Максим раз за разом взглядом пробегал по карте и не понимал, откуда немцы могут взять ресурсы для борьбы с ним. Учитывая подвижность его отряда, требовалось много, слишком много сил. Без которых получались натуральные дыры.