– Добро пожаловать в Бартрум [здесь и далее – намек на цикл романов Э. Берроуза о Марсе: Бартрум – Барсум (местное название Марса), Джонкарта, виргинский джентльмен – Джон Картер из Виргинии (главный герой цикла романов) и т. д.], – сказал он с мягким южным акцентом. – Обычно чужаков здесь не слишком любят, так что могу вас поздравить – вам очень повезло, что вы повстречались со мной. Я майор Джонкарта из вооруженных сил бывшей Конфедерации, и родом я из Виргинии. И хотя я, может быть, и похож на жителя этой планеты, я не из их числа. Я прибыл сюда с далекой планеты. За мной гнались аборигены, я нашел убежище в пещере, где и заснул. Полагаю, тут не обошлось без колдовства, потому что мой дух оставил мое тело и оказался здесь…

– Да, крепкая была травка, которой вы накурились, – сказала Мита. – В этой Галактике видимо-невидимо психов, которые себя за кого-то выдают. У кого мать оплодотворил какой-нибудь бог, кого подменили эльфы, кого выкрали у царственных родителей…

– Вы что, психоаналитик? – обиделся было Джонкарта, но тут же просиял: – Дорогая моя, если вы в самом деле специалист по психологии, то у меня, доктор, в последнее время бывают очень странные сны…

– Я старшина-механик первой статьи Мита Тарсил. Друзья зовут меня просто Мита – и вы можете войти в их число, если перестанете нести всю эту мистическую чушь.

– О, считайте, что уже перестал, дорогая Мита! Мне очень нравится ваша могучая фигура…

– А мне тут сказать дадут? Я младший лейтенант Билл из Космической пехоты.

– Очень рад за вас, такой замечательный чин! Ну что ж, добро пожаловать.

Покончив с представлениями, они получили возможность разглядеть друг друга как следует. Джонкарта не сводил глаз с Миты – на нее было куда приятнее смотреть, чем на Билла, который становился чем дальше, тем грязнее. Мита была того же мнения и со все возрастающим интересом разглядывала пришельца. Он был высок, широкоплеч и очень краснокож – там, где его кожу не закрывала одежда, которой на нем не было. Вместо одежды на нем было что-то вроде упряжи, как у лошади-с пряжками, всяческими украшениями, болтающимися кинжалами и прочим снаряжением. Собственно говоря, одеждой как таковой можно было назвать только замысловатые, все в заклепках, мини-плавки. «Не пустые», – заметила она про себя, сверкнув глазами. Кожаные ботинки, переливающиеся под кожей мышцы, изысканные манеры – в общем, будет о чем написать домой мамочке. Впрочем, этого она делать не станет: того и гляди, мамочка заинтересуется им сама.

– Ну ладно, насмотрелись, а теперь расскажите мне, что вы здесь делаете, – сказал Джонкарта.

– Нас сбили, – ответил Билл. – Вы к этому имеете какое-нибудь отношение?

– Как в воду глядели, приятель. Я сам это и сделал из вот этого моего радиевого ружьишка. На нашем плато крепко не хватает сырья, так что стоит какой-нибудь летучей машине залететь к нам, как мы ее сбиваем. А из металла делаем мечи, ружья, ножи, бомбы – ну, сами понимаете.

– Еще бы, – сказала Мита. – И, наверное, еще остается на сыротерки, мясорубки, саксофоны и погремушки?

– Восхищен вашим остроумием, дорогая Мита. Только мясорубками не повоюешь.

– А не скажете ли вы нам, смуглячок, с кем – или с чем – вы воюете?

– Отчего же, с удовольствием. На этом плато живут два разумных вида. Один из них, ясное дело, куда разумнее, чем другой. Здесь есть краснокожий народ Бартрума и отвратительные, мерзкие и вонючие зеленые человечки Бартрума. Эти отталкивающие существа легко опознать даже в темноте – не только по запаху, но и по тому, что у них по четыре лапы. И клыки, в точности как у вас, Билл. Что наводит меня на кое-какие подозрения.

– Посчитайте мои руки! – сердито сказал Билл. – А четыре лапы и зеленая шкура – это очень похоже на чинджеров. Может быть, они им приходятся родственниками.

– А могу я спросить, кто такие эти чинджеры?

– Враги, с которыми воюем мы.

– Воюете? Ай-яй-яй! Только не говорите мне, что вы воюете с ними погремушками и мясорубками. – С этими словами он подмигнул Мите, которая в ответ сморщила нос.

– В общем, у нас своя война. Это не значит, что нам она нравится.

– Ну, я ничего против своей не имею. Я потомок многих поколений воинов…

– Послушайте, – сказал Билл, повысив голос, чтобы заглушить громкое бурчанье в пустом животе. – С тех пор как мы последний раз ели, прошло очень много времени. Не могли бы мы продолжить беседу за обедом – если только вы знаете, где тут можно раздобыть обед?

– Нет проблем. Пищи в достатке – как только вы запишетесь в добровольцы.

– Так и знал – всегда есть какая-нибудь зацепка.

– Никакой зацепки. Вот, взгляните на этот аппетитный кусок мяса.

Он отцепил от своей упряжи кожаную сумку и вынул из нее копченый окорок тоута.

– Могу предложить краткосрочный контракт. Всего одна вылазка, и вы получаете почетную отставку. К тому же это будет спасательная операция.

– Я уже записалась, – сказала Мита, протянув руку к мясу. – Давайте сюда!

– И я!

Но Джонкарта отдернул руку с мясом и сделал шаг назад, наполовину вытащив меч из ножен.

– Одну минуту, прошу вас. Сначала присяга. Положите правую руку на сердце – у вас есть сердце? Хорошо. Повторяйте за мной. Клянусь Великим Эмболизмом, властителем солнц и звезд, хранителем Бартрума, покровителем краснокожих, врагом зеленых, верной гибелью белых обезьян, подателем благ и всеобщим защитником, что я буду верен Джонкарте с Бартрума и всем, кто служит под его началом, буду повиноваться всем приказам и принимать душ не реже раза в неделю.

Они повторяли за ним, захлебываясь слюной, набегавшей у них от запаха сочного мяса тоута, и жадно схватили ломти, которые он отрубил своим мечом.

– Отличная закуска, правда? Сам коптил. А пока вы жуете, я объясню вам, что мы должны сделать. Дело в том, что принцесса Дежа Вю [дежа вю – «уже виденное». Психологический термин, означающий появление у человека ощущения, будто происходящее с ним уже имело место в прошлом], в которую я страстно влюблен, возвращалась с воздушной фабрики, где делают весь воздух для этой планеты, когда на нее и ее свиту напала банда мародеров – злобных зеленых во главе с самым злобным из них по имени Таре Тукус. Всех ее спутников предали ужасной смерти, ее верхового тоута убили – вы как раз съели по кусочку его мяса, я решил, что не пропадать же добру, – а ее похитил этот Таре Тукус вместе со своей гнусной шайкой.

– А вы при этом присутствовали? – спросил Билл, не подумав.

– Нет. К своему отчаянию, я прибыл на место происшествия слишком поздно – иначе из этих мерзавцев никто не остался бы в живых. Все, что случилось, я прочел по их следам на мху, не сохраняющем следов, ибо я великий охотник и следопыт. Никто другой не смог бы найти следы на мху. Только я, вскормленный воинами-апачами…

– А может, хвастовство отложим на потом? – взмолилась Мита.

– Вы правы, мэм, приношу свои извинения. На чем я остановился?

– На том, как вы шли по следам, которые оставили эти зеленые похитители девушек на мху, не сохраняющем следов.

– Ну да, конечно. Я не мог напасть на их лагерь в одиночку и возвращался в город Метан за подкреплениями, когда услышал ваши голоса. Заручившись вашей помощью, я сэкономлю много дней пути, и мы застанем их врасплох.

Мита проглотила последний кусок и вытерла руки о высокую траву.

– А запить что-нибудь есть?

– Конечно, мэм. – Он протянул ей свою кожаную фляжку, и она сделала большой глоток. – Это квеч, он делается из перебродившего молока тоутов.

– И вкус у него как раз такой, – с отвращением сказала она и сплюнула. – Сколько там этих зеленых, с которыми нам драться?

– Один, два, много. Я не большой мастер считать. Вот убивать – другое дело.

– Один-два – еще куда ни шло, – сказал Билл, давясь квечем. – С этим мы справимся. Но если их больше – скажем, много, – нам может понадобиться помощь. Вам бы лучше всего завербовать нашего приятеля, который остался там, позади, – Марка-1, Боевого Дьявола.