Джордана Таунсенда и незаметно указал головой на балконную дверь. Это было сигналом, о котором Джордан был заранее предупрежден дедом.

Элизабет ничего этого не замечала, находясь в какой-то прострации. К их группе подошли несколько мужчин, которые вдруг «заметили» ее и теперь развлекали приятной беседой, но их внимание не согревало ей душу, она радовалась только тому, что Таунсенды не стали из-за нее отверженными. Ей не хотелось здесь больше оставаться, но когда она спросила Джордана, можно ли ей уехать, он почему-то посмотрел на герцога Стэнхоупского, а потом покачал головой и ответил:

«Еще не время». И вот она стояла, кивая и вежливо улыбаясь на комплименты.

Когда ее приглашали танцевать, она шла, но не ради удовольствия, а лишь потому, что так было нужно.

Не зная, что, пока она танцевала, герцог передал Джордану инструкции Яна,

Элизабет не встревожилась, когда Джордан, кивнув головой в ответ на сигнал Яна, внезапно обратился к Энтони Таунсенду:

– Я думаю, нашим дамам доставит удовольствие прогуляться по балкону и подышать свежим воздухом.

Алекс бросила на него быстрый вопросительный взгляд и оперлась на предложенную ей руку мужа, Элизабет взяла под руку лорда Энтони, и вместе с герцогом Стэнхоупским они не спеша двинулись через залу. Глядя на них, можно было подумать, что Элизабет сопровождает караул – так ясно на их лицах читалась решимость оградить девушку от любого, кто посмеет ее обидеть.

Широкий балкон, который шел по периметру всего дома, был окружен высокой каменной балюстрадой, и несколько пар стояли там, облокотившись на нее, вдыхая сырой ночной воздух и глядя на темное безлунное небо. Выйдя на балкон, Джордан повел их не к балюстраде, как ожидала Элизабет, а направо, в дальний конец балкона, где завернул за угол. Здесь он остановился, и Элизабет вздохнула свободнее. Она была благодарна Джордану за то, что он увел их от пристальных взглядов толпы. Она оставила Тони и подошла к балюстраде. Джордан Таунсенд сделал то же самое, но занял место на самом повороте балкона и, облокотившись о балюстраду, загородил собой проход в эту сторону всякому, кто мог помешать их уединению. Краем глаза Элизабет увидела, что он ласково улыбается Александре и что-то говорит ей. Элизабет отвернулась и стала смотреть в темноту, подставляя лицо прохладному ветерку.

Сзади нее – там, где стоял Тони, задвигались какие-то тени, потом чья-то рука мягко коснулась ее локтя, и глубокий хрипловатый голос сказал:

– Потанцуйте со мной, Элизабет. От неожиданности она застыла. Глядя прямо перед собой и не поворачивая головы, она ответила очень спокойно и очень вежливо:

– Не могли бы вы оказать мне услугу?

– Я выполню все, о чем вы попросите.

– Уходите. И не подходите больше ко мне.

– Я готов выполнить все, – с улыбкой сказал Ян, – кроме этого.

Она почувствовала, как он придвинулся ближе, и нервная дрожь снова начала колотить ее ослабевшее тело, пробуждая чувства от блаженной летаргии. Его пальцы ласкали ее руку, он еще ниже наклонил голову:

– Потанцуйте со мной.

Два года назад, в саду, когда он произнес те же самые слова, Элизабет позволила обнять себя. Сегодня, несмотря на то, что она уже не была отверженной, ее репутация висела на волоске, и потому она отрицательно покачала головой.

– Не думаю, что это будет разумно с моей стороны.

– Мы с вами всегда поступали неразумно. Зачем же нарушать традицию?

Элизабет опять покачала головой, по-прежнему не поворачиваясь к нему, но он сжал ее локоть и заставил повернуться.

– Я настаиваю.

Она нехотя подняла на него глаза.

– Почему?

– Да потому, – ответил Ян, нежно улыбаясь и глядя ей в глаза, – что ради возможности пригласить вас, не возбудив при этом нежелательных подозрений, я протанцевал несметное количество танцев с женщинами, которые мне совершенно не нравятся, но зато могут похвастаться отменной репутацией в свете.

Элизабет насторожилась.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я знаю, что произошло с вами после того уик-энда, когда мы познакомились, – мягко сказал Ян. – Ваша Люсинда выложила все это Дункану.

Только не сердитесь на нее – она поступила правильно, за исключением того, что рассказала об этом Дункану, а не мне.

Ян Торнтон, который говорил с ней сейчас, казался таким же надежным и близким, как и два года назад, когда она встретила его.

– Пойдемте со мной, – попросил он, потянув ее за локоть, – я постараюсь исправить то, что натворил.

Элизабет позволила ему протащить себя несколько шагов, потом заколебалась и снова остановилась.

– Это ошибка. Нас увидят вместе и подумают, что мы начали все сначала…

– Не подумают, – пообещал Ян. – Я сказал, что имел на вас виды два года назад, но будучи всего лишь безродным шотландцем, не вызвал у вас интереса.

Поскольку титул для них – святое, они одобрили ваш здравый смысл. Теперь же, когда титул у меня появился, вполне естественно, что мне хочется еще раз попытать счастья там, где в первый раз я потерпел неудачу, – хотя бы для того, чтобы потешить свою задетую мужскую гордость.

Он отвел от ее щеки выбившуюся из прически прядь волос и сказал:

– К сожалению, я не мог сказать, что между нами вообще ничего не было – уж слишком компрометирующими были обстоятельства, при которых нас видели. И поскольку никто никогда не поверил бы, что действительно ничего не было, мне оставалось только заставить их думать, будто я вас преследовал, а вы меня избегали. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его руки.

– Вы не понимаете. Со мной не произошло ничего такого, чего бы я не заслужила. Я знала, что нарушаю правила, оставаясь с вами в лесном домике. Вы не принуждали меня остаться. Я сама перешла границы и…

– Элизабет, – прервал ее Ян голосом, в котором звучало раскаяние, – если вы не можете сделать для меня ничего другого, перестаньте хотя бы оправдывать мое поведение. Я не могу этого слышать. Я оказывал на вас гораздо большее давление, чем вы можете понять.

Изнывая от желания поцеловать ее, Ян был вынужден довольствоваться лишь счастьем смотреть на нее.

– Мне кажется, вы недооцениваете мой дар стратега, – продолжал убеждать он. – Всего один танец, и вы увидите, с какой легкостью можно манипулировать человеческими умами.

Элизабет наконец безразлично кивнула и позволила ему увести себя с балкона.

Однако его уверенность была на секунду поколеблена, когда, войдя в залу, он заметил мгновенное похолодание обратившихся на них взглядов. Однако вскоре, когда Ян уже кружил ее в танце, он вдруг понял причину этого внезапного похолодания.

– Элизабет, – тихим умоляющим голосом произнес он, глядя на ее склоненную голову, – ну что за вид барашка, которого ведут на заклание? Поднимите голову, вздерните носик и дайте мне отставку или флиртуйте – но только не будьте такой робкой, иначе это будет расценено как признание вины!

Элизабет, которая танцевала с ним так же, как и со всеми предыдущими партнерами, уставившись безразличным взглядом в плечо, – подняла голову и посмотрела на Яна непонимающим взглядом.

– Что?

У него перевернулось сердце, когда в ее прекрасных зеленых глазах отразился ужас загнанного зверька. Ему стало ясно, что сейчас никакой логикой и убеждением не удастся заставить ее встряхнуться, и он воспользовался способом, который так хорошо сработал в Шотландии, когда она перестала плакать и засмеялась.

Быстро оглядев присутствующих, Ян сказал:

– Белховен сегодня просто бесподобен – о, эти атласные розовые панталоны!

Надо будет спросить у него имя портного, я закажу себе такие же.

Элизабет посмотрела на него так, словно опасалась за состояние его рассудка, но потом до ее сознания дошло, чего он от нее добивается. Когда она представила высокую мужественную фигуру Яна в комичных розовых панталонах, на губах ее появилась слабая улыбка.

– Я тоже весь вечер восхищаюсь этими панталонами, – ответила Элизабет. –