Он остановился, положил бумаги на колени, глотнул чай.

– Исследователи наследственных заболеваний используют родословные, чтобы больше узнать о болезни, а также оценить степень риска заболеть им или унаследовать от предков для отдельно взятого человека. Используя расширенные генеалогические деревья, можно найти и предупредить тех, кто может являться носителем генов-разрушителей. А почему ты думаешь, что девушка, которую ты разыскиваешь, болеет ГКМП?

– Я думаю, что она родственница Лейбурнов.

– А ее сестра и мать умерли молодыми. Может, ее старый муж не был виновен. У меня не было времени просмотреть стрэтфордские газеты, я...

– Не имеет значения.

Она вернулась к страницам, где были описаны симптомы.

– Ее друг сказал, что у девушки бывали обмороки.

Уилл кивнул.

– Если ты права, то ей крупно повезло, что ты работаешь над историей ее семьи. Она одна из счастливиц. Как я уже сказал, часто человек падает замертво и врачи приходят к заключению – сердечный приступ. Поэтому родственники остаются в неведении. Когда ты найдешь девушку, ты должна убедить ее пройти обследование. Электрокардиограмма или ангиограмма могут выявить нарушения в работе сердца. Возможно, в ее семье уже проводился генетический скрининговый тест.

Наташа уставилась на него.

– Ты имеешь в виду, что здесь могут быть файлы с информацией о ее семье? Ты бы не мог...?

Уилл ее прервал.

– Нет. Я точно не мог бы. Эти данные строго конфиденциальны.

– Да, конечно. – Наташа смиренно смотрела на чашку с чаем. – Но...

– Никаких «но».

– Хорошо, я поняла. – Наташа на мгновение задумалась. – Какую причину кончины могли указать в свидетельствах о смерти до того, как болезнь была выявлена?

– Субаортальный стеноз. Сердечный приступ. Сердечная недостаточность. Масса схожих симптомов. Болезни, от которых все в конце концов и умирают.

Наташа подумала о Лиззи.

– А как насчет девятнадцатого века? Общее недомогание, слабость, не диагностируемые болезни?

Уилл сжал губы.

– Полагаю, вполне возможно.

И ребенок Лиззи. ГКМП была причиной того, что он родился мертвым.

Наташа посмотрела вниз, в окно, на улицу, увидела мамашу, толкающую перед собой детскую коляску; старика, медленно идущего по пешеходному переходу, опиравшегося на палку.

– Как часто умирают те, кто поражен ГКМП?

– Так же, как и остальные, – сказал Уилл с улыбкой. – Один раз умереть точно придется.

– Спасибо, Уилл. Теперь я могу тебя отпустить.

Они вместе пошли к лифту. Наташа бросила взгляд на кипу бумаг, зажатых под мышкой Уилла.

– Можно снять с них копии?

– Да. Мы можем остановиться около ксерокса по пути вниз.

Они доехали до третьего этажа.

– Буду через мгновение, – сказал Уилл.

Как только он повернулся спиной, она устремилась в противоположном направлении, яростно распахивая все двери в поисках пустой комнаты. Она нашла искомое – компьютер был включен, режим сохранения экрана не работал. Наташа мысленно молилась о том, чтобы хозяин компьютера вышел на чашку чая и ей не понадобился пароль для доступа к данным.

Ей повезло.

В графе «данные пациента» она вписала: Уилдинг.

Результат не найден.

Лейбурн.

Результат не найден.

Да, похоже, запас подарков удачи на сегодня исчерпан. Она откинулась на спинку стула. Вспомнила! Электронное письмо, пришедшее из генеалогической исследовательской директории, от Сью Мелланби, которая помнила, что ребенком побывала на могиле Маршалла.

Наташа напечатала: Мелланби.

Машина выдала четыре имени. Два из Кембриджшира.

Генетическое заболевание: ГКМП.

Наташа кликнула на одном из имен. Рэйчел Мелланби. Возраст – 22 года. Она изучила информацию на экране. Передвинула курсор на указатель «больные члены семьи».

Нажала «ввод», и на весь экран распростерлось медицинское генеалогическое древо, похожее на то, которое ей показывал Уилл. Здесь были указаны имена тех, кто предположительно умер от ГКМП, и тех, кому посчастливилось избежать жуткой участи – стать носителем этого заболевания. Она прокрутила страницу вверх. Ни одного знакомого имени. Потом вправо. Здесь был Джон Миллер – одно из имен, обнаруженных ею в процессе поиска в Глочестерском архиве. Значит, он был предком Мелланби. А также далеким предком Бетани.

Старая леди, которая в молодости проводила исследование своей родословной и которая помнила, что слышала о маленькой девочке по имени Бетани. Сью Мелланби не была указана в этом древе, однако фамилия была достаточно редкой, притом что большая часть рода происходила из Кембриджшира. Скорее всего, исследователи Центра еще не вышли на связь с ней.

Глядя на этот фрагмент генеалогического древа, в котором было много пробелов и вопросительных знаков, Наташа снова ощутила прилив непреодолимого чувства состязания со временем. Заполнить пробелы, найти разбросанных по свету членов семьи и предупредить их до того, как станет слишком поздно! Только сейчас она поняла, что имел в виду Уилл, когда говорил, что в последние годы генетические исследования приобретают для генеалогии огромное значение.

Одно она теперь знала точно – многие члены семьи Мелланби больны ГКМП. И они имели общих с Бетани предков.

Наташа более внимательно просмотрела имена тех, кто умер. В одном поколении ушли из жизни пятеро подростков.

Нажав копку выхода, Наташа выскочила в коридор. Все чисто. Она медленно пошла обратно.

Уилл с грозным видом топтался у лифта.

– Пришлось заглянуть в комнату для девочек, – улыбнулась Наташа.

– Долго же ты возилась... – Уилл протянул ей копии заметок. – Вот, возьми.

– Спасибо. Если у тебя много дел, не трудись меня провожать. Я сама найду дорогу.

Уилл взял ее под руку.

– Я буду намного счастливее, убедившись, что выставил тебя за дверь.

Ее «Санбиму» нужен бензин. Наташа заехала на автозаправочную станцию по пути в Стрэтфорд. Экземпляры местных газет были вывешены на специальном щите. «Уорчестер Ивнинг Ньюз», «Котсволдс Джорнэл», «Оксфорд Таймс». Она совершенно забыла о звонке репортера, который хотел взять у нее интервью о выставке Адама. Она сорвала со щита газету и заплатила за бензин.

По приезде на маленькую железнодорожную станцию Стрэтфорд-он-Эйвон Наташа припарковалась снаружи. Она приехала раньше условленного часа, к тому же, судя по объявлению на станционном табло, поезд из Оксфорда опаздывал. Она просмотрела газету. На первой полосе – победа команды «Оксфорд Юнайтед». Фотографии школьников на забеге, финансируемом спонсорами, заметка о местном компьютерном игровом бизнесе, единственная цель которого – заработать деньги. Как там звали журналиста? Петер Дикон. Она стала искать его подпись, переворачивая страницы, объединенные общей рубрикой – «Искусство». И вдруг слоган: «ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ФОТОМОДЕЛИ». Зернистая черно-белая фотография Бетани-Офелии. Под ней надпись: «Знаетели вы эту девушку?»

«Противоречивые слухи ходят о выставке фотографий, которая должна открыться завтра в колледже Эксетер. Авторы экспозиции – группа анонимных молодых фотохудожников, выступающая под названием «Вороны». Ведущая фотомодель, Бетани Маршалл, запечатленная на большинстве снимков, исчезла несколько недель назад после ссоры со своим любовником, который, чтобы разыскать ее, нанял частного детектива из Глочестера, Наташу Блэйк. Любопытно, что девушка не оставила сведений ни о своей семье, ни о возможном месте проживания. Поэтому поиски не увенчались успехом».

Для начала проверьте хотя бы правильность своих жареных фактов! Теперь ей будут звонить ревнивые мужья с просьбой организовать слежку за своими женами.

Откуда они взяли всю эту чушь? Человек, давший в редакцию информацию, был настолько услужлив, что предоставил даже копию фотографии Бетани. Неужели Джейк Ромилли настолько неразборчив в средствах и пошел на подлость только затем, чтобы свести счеты с соперником?