— Мы много куда полетим. И туда тоже, Леронэ. Этот, как ты его назвала, новый-старый мир вызывает много вопросов. Как, например, почему импланты Культа не просто существуют, а еще и развиваются? Или откуда у них это — из кармана подранного плаща был извлечен кристалл ретранслятора.

— Твой кристалл? — альвийка взяла его в руки и покрутила, рассматривая со всех сторон — Нет, не твой. Такая грубая работа.

— Да, но его смогли создать. Мои «технологии» и технологии Культа кто-то продолжает копировать и даже развивать. И это только первые, находившиеся на поверхности вопросы. Я уже молчу о поиске наших друзей.

— Тогда с чего начнем?

— С ретранслятора. Кстати, того самого, партию которых мы подарили Мирел, представляешь? Нужно сменить в нем кристалл, а после уже вернемся на станцию. Кнут этим людям показали смотрители, мы же дадим пряник. Ну, а потом можно будет поговорить и с выжившими. Думаю, мы узнаем много интересного.

— Полетели? — альвийка подошла к двери.

— Ну ты же уже натянула броню, конечно, тогда полетели.

— Она легко снимается!

— Не знаю. Нужно наглядней …

Тьма беспамятства. Она была прекрасной. Вакуум мыслей и проблем. Так было, пока в него не ворвалась боль. Боль, что вернула не только сознание, но и воспоминания.

Карс пришел в себя. Все еще продолжая изображать из себя бессознательного, он попробовал бегло оценить сложившуюся ситуацию. Для капитана, и в целом здравого и прагматичного человека, это было очень легко сделать. Да чего там делать, когда любой член его экипажа сказал бы, что ситуация — полная ж%па. И с этой оценкой Карс согласился бы на все сто.

Неудавшийся «урок лояльности» закончился эвакуационными капсулами. Раз он уже не в одной из них, значит доставлен на станцию. Станцию, которую еще недавно собирался обстрелять из своего корабля. Думаю, не стоит объяснять, что для людей здесь, его спасение правильнее назвать задержанием. Хотя, это если Карсу повезло. А если нет, то «задержание» меняется на «подготовка к казни». Они имели на это моральное право. Да и без какой-то морали, просто под «горячую руку».

Карс не Чень, он не верил в возвышение смотрителей над обычными людьми. Может, конечно, потом за него и отомстят, но первичный результат для Карса не изменится.

Снова нахлынула боль. Разливающаяся боль, которая вернула капитана в мир рационального мышления. Она была ничем иным, как переломом или переломами ребер, что он получил, после столкновения с кораблем противника. Падение на приборную панель не добавляет здоровья само по себе, а в грудь еще и стоявший рядом стул прилетел. Во время вдоха, кроме боли, чувствовалась еще и тугая повязка на ребрах — это означало, что его лечили. А раз лечили, значит сразу не убьют. Карс сам не заметил, как усмехнулся. Вспомнились рассказы некоторых друзей-капитанов, еще до вступления в смотрители. Они настолько радостно озвучивали этот банальный факт, когда рассказывали о своем пленении пиратами, что это не могло не вызвать улыбку. Теперь он понял на своей шкуре. Улыбка, ха. Да нет. Это прямо детская радость. Подлечили, значит не убьют… сразу.

— Рад, что вы пребываете в хорошем настроении — голос, прозвучавший совсем рядом мигом стер не только улыбку, но и все выстроенные ранее воздушные замки из надежд — Хотя, нам обоим было бы комфортнее общаться, если бы вы делали это с открытыми глазами.

Действительно. Что уже, тянуть время не имело смысла. Карс оглянулся, но особо смотреть было не на что.

Небольшое помещение напоминало стандартную «допросную» правоохранительных структур любого города или станции. Стол, два стула по обе стороны. На одном он, прочно прикованный лямками наручников, как показала первичная проверка. На другом — неизвестный мужчина. И мужчина, кстати, весьма колоритный. Чего стоили только пораженные негативной энергией волосы и зрачки. Смотритель такие вещи определял на уровне подсознания. Значит за ним прилетели?

— Вы… смотритель?

Но надежда разбилась о суровую реальность. Еще и дав подзатыльник при этом, и напомнив, что нужно думать, прежде чем что-то говорить.

— Опознали во мне своего коллегу… Хм… это интересно. Об этом мы тоже поговорим. Но сейчас стоит начать с чего-то простого. Меня зовут Александр.

— Карс.

— Чудесно. Итак, Карс, вас наверно интересует, почему я столь приветлив с вами? Ведь совсем недавно вы хотели уничтожить станцию, со всеми жителями на ней…

— Нет. Только обстрелять. Припугнуть. Я не живодер, в отличии от Ченя.

— Открою вам маленький секрет, но «чуть обстрелять» и «стрелять, чтобы уничтожить», изначально выглядит абсолютно одинаково. Я думаю, никто из местных не стоял бы под обстрелом в попытках определить «это нас чуть-чуть» или «уже всё». Так что, получается, что все местные жители, включая аристократов, их детей, жен и родителей пребывали под угрозой смерти. И эта угроза исходила от вас. Так вот, вернемся к нашим баранам. О доброжелательности и культуре. Я так обходителен с вами, потому что вы не заключенный. Вы, как смотритель, задержаны властью местного лорда. Но также, из-за своеволия вашего коллеги, вы будете выступать в роли свидетеля. Свидетеля его допроса.

— Чень жив?!

— Ну, я бы сказал, что он скорее не мертв. Но что-то наша прелюдия затянулась. Думаю, будет лучше, если мы начнем, а там уже разберемся по ходу дела. Ах да, чуть не забыл. Воспринимайте наручники на ваших руках, как элементы системы безопасности. Знаете, вроде ремней на винтажных авто.

На столе был небольшой пульт управления. Он был даже не сенсорным. Просто микрофон и полдюжины кнопок. На одну из них этот странный мужчина и нажал.

С тихим шипением двери за спиной Карса открылись, и вплотную к нему поставили инвалидную коляску. Первым желанием было посмотреть, как там Чень, но плотные ленты наручников и слишком близко подставленная коляска не давали нормально развернуться. Чтобы рассмотреть коллегу, пришлось бы изворачиваться, проворачивая голову и торс, что в такой ситуации смотрелось бы странно. Он смотритель, а значит лицо следовало держать до конца. Кстати, о лицах — сопровождавший Ченя боец привлек куда больше внимания.

Черная, с красными вставками, броня. Аккуратный шлем-полумаска, защищавший лицо и уши (правда недоумение вызвали удлиненные ушные гнезда, но мало ли, может антенны усиленной связи туда поместили). А вот длинные белые волосы и приталенный грудной доспех вызывал странные догадки. Этот боец не женщина ли? В наше время такое встречалось редко. Тем не менее, боец отошел и остановился за спиной этого Александра.

— Ах, Леронэ, наш уважаемый гость плохо видит своего друга. Можно тебя попросить расположить их немного шире — охранник кивнул и опустил руку на спинку стула Карса. Резкий рывок, выполненный явно с не девичьей силой и его стул чуть отодвинули влево.

Карс подумал, что так стало явно удобней. Он спокойно повернулся в сторону Ченя и замер. Сидя, прикованный к стулу, Карс ощущал, как ужас распространяется по его спине. Холод сжал сердце, а в горле в один момент все пересохло. Тот обрубок, что сидел рядом не мог быть живым. Оторванные внешние импланты рук и ног. Хорошо просматриваемые оплавленные дыры от лазеров на груди. Кости, что торчали из залитого кровью лица. И тонкая струйка слюны и крови, медленно стекавшая изо рта на грудь.

— К чему этот цирк?! Вы хотите запугать меня? — Карс попытался выглядеть холодно и отстраненно, как и подобало смотрителю.

— Уважаемый Чень — мужчина даже не повернулся в его сторону, продолжив разыгрывать спектакль — Уважаемый Че-е-ень, вы с нами?

Представление выглядело бы глупо, если бы труп рядом с Карсом, неожиданно не дернулся. А потом еще раз. И голова Ченя стала медленно подниматься. Обезображенное лицо развернулось в сторону Карса. Залитое кровью, с вытекшими глазами и сбитой до кости щекой. «Это» не могло быть живым.

— Уважаемый Чень, вам есть что сказать? — словно все происходящее было нормой, спокойно произнес сидевший напротив Александр.