Потом Вова понял, что благодаря этому умению может подзывать гардеробную к себе, как пса. И она на самом деле стала появляться.

В общем, жизнь была не скучна.

Никакие воспоминания Вову не тревожили.

Быт тоже постепенно налаживался. Парень нашел прачечную и место, где можно было нормально питаться. И, возможно, дальше жизнь бы потекла тихо, размеренно и без особых потрясений. И Вова бы даже придумал, как заставить этот мир выпустить его и отправить в то место, где находится Лирела. Но опять пришел Неяд и позвал смотреть на динамичные иллюзии. А Вова взял и зачем-то согласился.

Привел Неяд его в приземистое здание с узкими высокими окнами. В здании они долго петляли по ярко освещенным коридорам, а потом пришли в небольшую комнатку, в которой под стенами кучковалась толпа людей. Эта толпа жизнерадостно приветствовала Неяда. Худой мужчина с бородкой торжественно сообщил, что испытание начинается и в комнатке погас свет. А потом прямо с пола стала расти фигура воина с огромным мечом в руках. Воин крутанулся на пятке, свирепо посмотрел прямо на Вову и кинулся вперед. Парень даже испугаться не успел, как перед ним появилась эльфийка и взмахом тонкого клинка снесла воину голову. Потом обернулась, заманчиво улыбнулась и осыпалась снежинками.

Свет тут же включился.

— Ни фига себе три дэ эффекты, — ошарашено пробормотал Вова.

— Да, неплохо получилось, — согласился Неяд и расцвел в улыбке. — Жалко, что так недолго. Мы пока не можем решить проблему с энергозатратами. Не получается ее подавать линейно, порциями.

— Почему? — заинтересовался Вова.

Неяд вздохнул и стал объяснять что-то странное. Вова как ни пытался, так ничего и не понял, но, чтобы не подумали, что он совсем дурак, спросил:

— А почему энергию не пускать по проводам?

На него уставились с интересом.

— Понимаете, — задумчиво сказал парень, пытаясь сообразить, что бы еще умного им сказать. — Энергия, она ведь рассеивается и расползается по всей комнате…

Поправлять его никто не стал, хотя Вова понятия не имел, откуда к нему пришло это сакральное знание.

— А что если ее заключить в оболочку, в которой она будет двигаться и выходить наружу дозировано?

— Накопители, — задумчиво кто-то сказал.

— Они опасные, — возразил Неяд. — Если кто-то повредит оболочку…

— От нас ничего не останется, — мрачно предрекла девушка с косой до талии.

— А если… — сказал Вова и почесал затылок. — Если заставить ваши иллюзии самим притягивать к себе энергию. Тогда она не рассеется и попадет в них дозировано. И добавлять можно будет. И… — что бы еще сказать, Вова так и не придумал. Чушь же какая-то. А всему виной воспоминание магнита притягивающего металлическую стружку.

Вове казалось, что сейчас над ним посмеются.

А вместо этого собравшаяся компания сначала затихла, а потом стала бурно спорить.

Вот так Вова и стал чем-то вроде музы для исследовательской группы Митара. И это оказалось интересным делом, гораздо интереснее рисования и дрессировки гардеробной. Постепенно Вове стало казаться, что он начинает что-то понимать. А может, даже действительно понимал. И ему очень хотелось помочь. Хоть чем-то. Например, упорядочить невидимые для магов-ученых частицы, создавая тончайшие паутинки, не совсем материальные, но близкие к материи. И энергия стала послушно течь по этим паутинкам, концентрируясь в центре комнаты и не сбивая больше настройки.

Митар, оказавшийся учителем собравшейся в группу молодежи, когда узнал об паутинках, чуть ли не по потолку бегал. Потом привел женщину обозванную равновесницей и долго задавал ей странные вопросы. После женщины пригласил мрачного коротышку, вроде бы даже Вовиного дядю, правда, парень в этом не был уверен. Коротышка потрогал паутинки и заявил, что это просто стабильные потоки хаоса. На материальный мир они особо не влияют, потому что такое количество хаоса в мире есть всегда. Паутинки недостаточно плотные, чтобы воздействовать и вредить. Все, что они могут — это захватить совсем крошечные частицы энергии и увлечь за собой. А потом, когда поток заканчивается, энергия получает свободу и ведет себя как обычно.

Коротышку слушали внимательно, а после его ухода стали спорить.

И каким-то непонятным Вове способом спор закончился всеобщим желанием научиться искусственно создавать такие потоки. Зачем эти потоки были нужны, никто не знал, но отчего-то всем казалось, что они непременно пригодятся.

Вот так Вова стал официальным членом группы — экспертом и подопытным кроликом в одном лице. Но это было очень весело, парень чувствовал себя нужным и не возражал против своего статуса. Все равно ведь больше заняться нечем.

Максим чувствовал себя деревянной лошадкой из детской карусели. Вроде бы шевелится, куда-то движется под бравурную музыку, а на самом деле крутится по кругу и только седоки меняются.

Круг у Максима был невелик. Сначала в школу Коярена, который сдержал слово и стал всячески ученикам мстить. Максима он то заставлял мышечную массу наращивать, то вдруг передумывал и заявлял, что у него недостаточная растяжка, то начинал критиковать скорость и реакцию. Но с ним Коярен еще обходился мягко, остальным было хуже. А что «добрый» учитель делал с Итишем, даже спрашивать было страшно. С ним Коярен занимался индивидуально. И равновесник после этих занятий бродил с таким просветленным лицом, словно они там на самом деле курили какую-то дрянь и познавали нирвану.

Потом Коярен наконец отпускал, и эстафету перехватывал второй учитель, все еще уверенный, что Максим просто-таки обязан что-то уловить на грани слуха. Парень с ним не спорил, делал вид, что пытается, и больше всего боялся на этих занятиях заснуть. Слишком уж спокойный и умиротворенный голос был у Митека. А еще он рассказывал предельно скучные вещи, вел сам с собой философские беседы и только изредка интересовался мнением ученика. Издевался, в общем.

Когда это издевательство заканчивалось, Максима подхватывали под руки Тайрин с Данкой и почти насильно тащили на курсы молодых родителей. Там парень к своему ужасу узнал, что даже в огромном дворце, переполненном лекарями, может остаться наедине с рожающей женой и тогда ему придется срочно становиться акушером. Максим первое время пытался доказать, что женщина, с непонятным восторгом описывающая такие ситуации, в корне неправа. Даже если во дворце не останется ни одного лекаря, там обязательно будут какие-то женщины, разбирающиеся в родах гораздо лучше. Но его слушать не стали. Еще и обозвали трусом.

Помимо выслушивания страшных историй, беременным, их несчастным мужьям и группе поддержки приходилось заниматься какой-то странной гимнастикой, громко дышать и разговаривать с животами. За разговорами с животами так называемая учитель следила особенно пристально, и Максим заподозрил, что она на самом деле сумасшедшая. Просто умело свое сумасшествие маскирует.

Потом Максим возвращался во дворец, проходила ночь, и круг начинался заново.

В какой-то момент Максиму стало казаться, что занимается он полной ерундой. И вообще, бездарно тратит свою жизнь. Что надо бы заняться чем-то полезным, иначе это кружение никогда не закончится. Вот только чем бы заняться, Максим так и не придумал. Поэтому мрачно улыбнулся отражению в зеркале и пошел третировать Серую Кошку.

Айра выслушала путанные объяснения племянника со странным интересом и добродушно сказала, что все в порядке. Это просто зима. Местная зима частенько на неподготовленных к ней влияет таким вот образом. Что на самом деле Максим загружен под завязку. И он обязательно это поймет и почувствует. Как только придет весна. Тогда ему захочется тратить время на себя и он обнаружит, что этого времени нет.

Максим хмыкнул и сообщил, что ему весны дожидаться не обязательно. Ему просто нужны какие-то перемены в жизни. А то он скоро натурально одеревенеет. И будет как та фигурка в старинных настенных часах ежедневно исполнять один и тот же простенький танец, под одну и ту же мелодию.