Максим кивнул, закрыл глаза и попытался ощутить.

Почувствовал много холода и неудобство. Непонятное такое неудобство, для которого вроде бы нет причины, а оно все равно есть. Так Максим иногда себя чувствовал в общественном транспорте, и сестры дружно утверждали, что это реакция на чужой нехороший взгляд. Правда, сказать откуда идет это неудобство и дойти к его источнику, как это сделал Лакья, Максим бы не смог при всем желании. Он даже разрыв, к которому они пришли, постоянно терял из вида, и приходилось долго присматриваться, чтобы опять его найти.

— Ничего, — сказал дядя и мягко улыбнулся. — Это придет с опытом. Пока и так неплохо.

Максим кивнул, заподозрив, что Лакья очень хороший физиономист.

А потом они вдвоем закрывали разрыв, потому что дядя утверждал — Максим это умеет, у него это в крови. Это ведь даже не магия. Достаточно признать себя частью мира и все получится.

Максим признать себя частью мира так и не сумел, судя по тому, что не стал ощущать ледяную гору частью своего тела. Зато понял, что может избавиться от неудобства. Достаточно просто протянуть руку и сжать в ладони колючую снежинку, сминая ее и превращая в невидимую глазом точку.

— Интересно, — сказал Лакья и почесал затылок. — Очень интересно. Я могу прикасаться к разрыву только через меч.

Максим открыл глаза и посмотрел на улыбающегося родственника. Рядом с ним стоял меч в человеческом обличье. Тот самый меч, старый и ворчливый. И у парня появилось такое ощущение, что он что-то забыл.

— Вы что сделали? — спросил, глядя Лакья в глаза.

— Помогли и подтолкнули, — ответил меч. — Ты талантливый ребенок, но ленивый и недоверчивый.

— Вы меня загипнотизировали? — задал следующий вопрос Максим.

— Нет, — сказал Лакья и опять улыбнулся.

— Я помог твоему хаосу прикоснуться к миру не разрушая его, — сказал меч. — Скоро вспомнишь. И почувствуешь. И поймешь. Тебе это нужно.

— Психи, — восхитился Максим.

Проснулся Максим с больной головой, словно вчера опять напился, а поход к ледяной горе был всего лишь таким странным сном. Голова, правда, болеть перестала сама, и довольно быстро, парень даже не успел собраться на поиски доброй лекарки. А вот ощущение неправильности мира осталось. Причем, неправильность была очень заметная. Взять хотя бы то, что время было ближе к обеду, а он еще не побывал даже в школе Коярена.

Странным так же было то, что никто его не разбудил. Даже девчонки ушли слушать очередную страшную историю о беременности без него. Впору было заподозрить худшее.

Максим посидел, подумал, полюбовался морозными узорами на стекле, а потом встал и решительно пошел к Серой Кошке. Она в этом дворце самая компетентная и, если захочет, сможет объяснить, что именно произошло. А главное, почему Максима в тот момент все устраивало. Его вообще возле ледяной горы хватило только на то, чтобы вяло удивиться.

Неправильная ведь реакция.

Тетя Айра обнаружилась в кабинете. Максим, постучав и не дождавшись приглашения войти, вошел без этого приглашения. Подошел вплотную к столу и попытался намекнуть Серой Кошке взглядом на свое недовольство.

А она только улыбнулась.

— Садись, горе, — сказала ласково, как больному ребенку. Ага, ребенку больному на голову.

Максим потер переносицу, но сел в кресло.

— Догадываюсь, почему ты пришел, — сказала Айра. — Так вот, у тебя не амнезия. Просто они перестарались и вместо того, чтобы дотянуться до сознания твоего меча через твое сознание, умудрились тебя усыпить и поговорить с ним напрямую. Причем эти олухи заметили это не сразу. А потом решили не пугать мальчика.

Максим мрачно кивнул и вспомнил сон, приснившийся за мгновение до того, как он проснулся. Этот сон был яркий, объемный и очень интересный. В первую очередь потому, что мир во сне воспринимался неправильно. Мир словно состоял из кубов разной величины и, чтобы не навредить, нужно было переходить из куба в куб очень быстро и целиком. Чтобы держать себя в границах и случайно не выпустить больше силы, чем можно было в том или ином месте.

Максим сначала развлекался тем, что ходил из куба в куб. Потом заметил, что его ждут и пытаются ненавязчиво звать два существа. Одно из них было человеком, второе человеком только притворялось, потому что тоже старательно держалось поближе к центру куба. Эти существа что-то пытались объяснить, но Максим их понимал очень плохо. То, что они говорили, было слишком сложно и выходило за рамки его мира. Постепенно они все-таки это поняли и решили показать. Щель в другой страшный мир. В том мире было слишком много мертвого, а живое пожирало живое в бессмысленной надежде уцелеть. А еще это живое пыталось из того мира выбраться, чтобы жрать живое там, где его много. И ему нельзя было позволять это сделать. Это тоже было непонятно. Потому что то живое было огромно и в крошечную щель поместиться не могло. Поэтому Максим решил разбудить того, кто понимает больше. И проснулся.

— Твою ж маму за ногу, — сказал парень.

— Лакья посоветовался с одним человеком и больше тебя к разрывам не возьмет. Не сейчас. Сначала тебе придется пообщаться с чужими мечами. Считай это своей работой. Думаю, это поможет поумнеть твоему мечу. Кстати, Лакья почему-то считает, что когда он поумнеет, то сможет научиться от тебя отделяться и то, что он пришел в мир не к кому-то, а с кем-то — просто сбой. Твоя мама с этим не согласна. Точнее, она согласна, что он сможет появляться не только в облике меча, но и человека, но при этом все равно будет неотделим от тебя, потому что вы одно. Как близнецы со своими мечами. Знаешь, ведь, когда близнецы умерли, фактически умерли только их человеческие тела. Разумы перестали существовать только вместе с мечами. Вот так вот. Сначала близнецы носили мечи в себе, потом мечи носили в себе близнецов.

— С ума спятить, — сказал Максим. Как-то не ожидал он таких откровений. Был уверен, что ему объяснят для чего надо было в очередной раз копаться в его мозгах и отпустят с миром.

— Таката тебя, кстати, ждет, — сказала Серая Кошка и многообещающе улыбнулась.

Максим кивнул и попытался сообразить, кто такой этот Таката. Имя было знакомое, но кому оно принадлежало, парень не помнил.

— Меч Лакья, — подсказала тетя.

— Точно! — сам не понял чему обрадовался Максим. — А где он меня ждет?

— В подвале. Третьем сверху. Ему там нравится находиться. Особенно в человеческом обличье.

— Наверное кубы там большие, — задумчиво сказал Максим и был вознагражден заинтересованным взглядом. — Ну, пространство, в которое меч может натащить хаоса без вреда для окружающего, — попытался объяснить парень, и Серая Кошка кивнула. Видимо, поняла.

— Иди, — сказала Айра.

Максим пожал плечами и послушно пошел.

Третий уровень подвалов опять встретил Максима паутиной под потолком и нагло сидящей посреди дороги упитанной крысой. Крысе парень помахал рукой, как старой знакомой, и спокойно ее переступил. Зверушка не возражала. Наверное, привыкла к такому отношению.

А вот найти Таката оказалось гораздо сложнее, чем паутину и крысу. Казалось бы, что там искать? Коридор и коридор, ну, сворачивает то влево, то вправо, так ведь не разветвляется. Где там можно спрятаться? Не сквозь нарисованные на стене двери же старый меч просочился. А найти его Максим не мог. Сначала долго брел в одну сторону, пока не уперся в тупик. Потом пошел в другую. С тем же результатом. Потом на всякий случай потрогал одну из дверей, подозревая подвох. Но глаза не обманывали.

Вздохнув и обозвав Такату старым придурком, Максим создал на ладони радар и решил поискать с его помощью. Не могла же Серая Кошка столь оригинальным образом пошутить.

А может, и могла, потому что никого человекоподобного в подвале на третьем уровне не было. Зато обнаружилось семь крыс.

Или это меч ушел, не дождавшись?

— Древний придурок, — пробормотал парень.

В принципе, больше в подвале делать было нечего, но Максима не покидало ощущение неправильности. Причем на этот раз неправильность была не в мире, а в его собственных действиях.