И последние слова Итера только подкармливали страх.

– Не пора нам? – беззаботно спросила Марбл так, будто говорила не о вторжении во дворец, а про очередной поход за платьем в “Леди Лаванду”.

Талла остановилась, посмотрела на уже пройденный путь. Достаточно ли? Двор за воротами изнутри казался не таким большим, а вот перемахнуть за сад было бы неприятно – можно попасть в ту часть, где с утра до вечера толчётся прислуга.

– Да, наверное да, – не слишком уверенно ответила Талла. – Мы ведь сможем нырнуть обратно, если что?

Марбл посмотрела на неё, приподняв одну бровь и уголок губ, будто говоря: ну и глупость ты сморозила, но не желая при этом обидеть.

– Нет уж, девочка, скакать туда-сюда мы не будем. Решайся. Тут идём или дальше?

Талла прикрыла глаза, набрала воздуха. Или собраться и делать – забыв про сомнения, про страх, или разом отказаться от всего.

– Да, тут. Я уверена.

– Вот и чудненько!

Марбл бросила взгляд налево, направо. Оглянулась. Убедившись, что никого нет достаточно близко, чтобы заметить их странные действия, приблизилась к Талле и взяла её за руку.

Пробуждение силы браслета каждый раз бросало из детского восторга в ужас и обратно. Первый раз, когда Талла попробовала, у неё ничего не вышло, она даже не представляла, что делать и чего ждать. А потом очень сильно захотела пройти – из комнаты в коридор. Не через дверь. И у неё получилось. Марбл объяснила, что обычно подобные амулеты просто оказывают действие постоянно, например, вызывают доверие к их хозяину или отпугивают собак. Но из-за того, что Талла вплела свой волос, она сама управляет силой.

Теперь тыкаться вслепую не требовалось. Многочисленные попытки научили её проходить стену с первого раза – одну, или вдвоём… Ощутив, что Марбл крепко держит её за руку, Талла прижала запястье к холодному шершавому камню. Стена раскрылась занавесом, оставив в просвете серую призрачную дымку. Там, за ней, угадывались буйно цветущие розовые кусты, и Талла выдохнула – не ошиблась.

Крепко сжимая руку Марбл в своей, она шагнула сквозь открывшуюся арку, ощущая привычный уже трепет. Разгоняющее кровь чувство надчеловеческой силы, помноженное на ужас – вдруг стены схлопнутся прямо на ней?

Талла сделала последний шаг на свободу, всё ещё ощущая мурашки между лопаток. Запах промоченной дождём зелени показался сладостнее любых благовоний. Дорожки разбегались в разные стороны – в опасные и в сулящие укрытие. Марбл оглядывала сад с любопытством забравшейся в кухню кошки, Талла же пыталась найти хоть какой-то знакомый ориентир. Когда она впервые оказалась здесь, ей было вовсе не до пейзажей – то Дэй огорошил предложением, то преследовал соланирец, этот ужасный Асир. Надо найти беседку… Её уж она хорошо запомнила, особенно, если в саду такая одна. О, как Талла надеялась, что она была одна!

Талла двинулась осторожно, стараясь держаться кромки кустов, обрамляющих дорожки, но Марбл одёрнула её. Сама она продолжала идти с тем же невозмутимым видом, что и раньше. Наверное, в этом был смысл – если кто им и встретится, всё равно заметит, а уверенность всегда менее подозрительна.

И всё же они не старались не разговаривать, а шаги ложились на землю тише цветочных лепестков. Ещё один поворот, статуя танцующей девушки, незнакомый тягучий аромат от тяжёлых распускающихся бутонов, а потом дуновение ветра принесло запах воды. Фонтан? Нет, проточная вода пахнет чище, а здесь чувствовались оттенки ила и ряски… Пруд? Вряд ли в саду их два! А где пруд, там и беседка!

Талла тронула локоть Марбл, направляя её в ту сторону, откуда прилетел ветер. Где-то за оградой из плотно растущих кустов прошелестела болтовня служанок:

– Жаль, господин уезжает… Такой хороший.

– Будто он на тебя бы посмотрел!

– А тебе что? Я слышала…

Почему-то Талла не сомневалась, о каком “господине” речь, а может и ошибалась. Всё равно сердце болезненно кольнуло, пока они с Марбл, притаившись, ждали ухода девушек. Зачем они вообще здесь, разве прислуге можно?

Наконец, воздух задышал густой влагой, ушей коснулся тихий плеск воды. Пруд – точно он, и беседка над ним, и…

Фигуру в сине-золотом она не могла не узнать. Эти мягкие каштановые волны, чуть нетерпеливая поза, хотя он просто стоял и смотрел в пространство. Дэй. Что он тут делает? Ему же уезжать завтра, наверняка нужно закончить прорву всего важного… Вопросы сами рождались, множились в голове, хотя сердце сразу знало ответ. Дэй там из-за неё, потому что один единственный поцелуй сделал эту беседку их местом. Вместо того, чтобы собирать вещи, он собирал воспоминания.

Конечно, Дэй ничем не заслужил её жестоких слов. Как и она – не заслужила такой любви.

Все дорожки, как назло, сходились к беседке, образуя перед ней открытую площадку. Им с Марбл придётся пройти прямо по ней, чтобы двинуться дальше. И хотя Дэй стоял спиной, ни одна из них не рискнула шагнуть вперёд. Можно было бы попробовать пробраться через кусты на соседнюю дорожку, обогнуть беседку по дуге, но там совсем недавно проходили служанки – как бы на них не наткнуться.

Проклятье, почему можно пройти только тут? Неужели нельзя было проложить дорожки иначе, чтобы не пришлось… Талла с досадой глянула на напряжённую спину Дэя. Они стояли уже с полдюжины вздохов, а он всё не шевелился. Уже успели бы сто раз проскользнуть. Но обе медлили. Боялись. Особенно Талла. Так отчаянно не хотелось столкнуться с ним взглядами... Даже просто приближаться, рискуя притянуть его внимание грохотом, с которым сердце ударялось о рёбра. Неужели нет другого пути, кроме?..

И вдруг что-то начало меняться. Талла скорее интуитивно, чем осознанно схватилась за Марбл, а та – за свою драгоценную сумку. Садовые дорожки раздвоились, потом каждая – ещё раз. Поплыли, окутанные туманом. Сплелись в дрожащий лабиринт, а потом легли новыми узорами. Перед Таллой лежал коридор, укрытый от чужих взглядов сходящимися над головой зелёными зарослями.

– Ты что сделала? – со смесью восторга и ужаса зашептала Марбл.

– Не знаю! – тем же тоном отозвалась Талла. – Но, кажется, теперь мы можем пройти, да?

На мгновение она испугалась, что перепутанные дорожки не позволят выбраться из сада, выведут совсем не туда, куда нужно. Но через просветы широких резных листьев по-прежнему белела беседка, шептала вода. Будто для них с Марбл просто родился новый путь, которого Талла изо всех сил желала. Неужели браслет и так может? Но она сомневалась, что способна повторить подобное, если понадобится.

Пока хрупкое волшебство не развеялось, они поспешили по зелёному коридору. Тот вывел их на главную аллею, которая тянулась к самому дворцу. А там – там самое сложное. Если парк пустовал, то каменные коридоры наверняка были полны кипучей жизни. Здесь уже просто так не нырнёшь сквозь стену – можно сделать ещё хуже. Теперь даже Марбл шла крадучись. Они добрались до бархатной галереи с огромными портретами Великих. Вот здесь, прямо здесь на этих розоватых мраморных плитах она стояла, захваченная соланирцем, когда подоспело неожиданное спасение в виде лысоватого Дуттана и его семейства. Талла поёжилась. Если их поймают сейчас, уже никто и ничто не поможет.

Откуда-то из глубины галереи донеслись голоса. Беседовали так громко, что слова далеко разбегались по коридору, и Талла с Марбл успели затаиться в глубокой нише прежде, чем двое по-птичьи пёстро наряженных мужчин прошли мимо. Пока везло, но дальше, Талла точно знала, везение уже не сработает. Перед богатыми дверями под охраной золотых львов будет стража, и она никуда не денется. Даже во время смены, о которой говорил Дэй, никто не бросит покои Великого беззащитными даже на минуту. Как бы сейчас пригодился хоть простенький план! Они уже почти добрались до заветных дверей, а толку?

Талла осторожно выглянула из-за угла. Подобные статуям мужчины прижались спинами к преграде, отделявшей общую галерею от крыла с покоями Великого. Львиные морды и то казались живей, чем застывшие лица этих двоих. Только глаза пристально глядели вперёд, готовые заметить даже бегущую по полу мышь.