– Понимаешь, Луис Альберто достаточно разумный, и тебя это не должно беспокоить. Опыт придет, было бы желание трудиться.

– Да, я согласен с тобой. Сегодня утром в моем кабинете мы втроем были очень счастливы.

– Втроем? – удивился падре Адриан.

– Да! И Марианна была с нами. Мы даже смеялись, шутили.

– Как-то мне Марианна сказала, – заметил священник, – что испытывает к Луису Альберто чувство, сильнее дружбы. Тогда я не задумался над этим, петому что знаю, молодые девушки легко воспламеняются.

– Это так. И мне она говорила то же самое. И я, как и ты, подумал, что это временное увлечение пройдет.

– Кажется, мы с тобою, Альберто, ошиблись. Все намного серьезнее, чем мы думали. Потому что, я почти уверен, что не только Марианна испытывает к Луису Алъберто такие чувства.

– То есть? Что заставило тебя так думать?

– Ну, кое-что в их поведении… Взгляды, жесты, которые не оставляют сомнений. Я хочу дать тебе совет, Альберто. Сделай так, чтобы твой сын и Марианна жили отдельно.

– По-моему, ты ошибаешься, Адриан.

– Дай бог, чтобы я оказался неправ. Последний раз, когда я наставлял твоего сына на путь истинный, он ответил мне, что почувствовал необходимость в перемене, в стимуле, в толчке, что ли, из-за кого бы стоило измениться.

– Луис Альберто имел в виду Марианну?

– Он этого не сказал прямо, но потом, в гостиной мы встретили ее, я видел, как они смотрели друг на друга, и мне стало ясно, что сын твой серьезно влюблен и что речь шла о Марианне.

– Что же делать, Адриан? Я очень привязан к этой девушке. Несправедливо было бы заставлять ее покинуть наш дом.

– Поговори с Луисом Альберто. Если он способен услышать тебя, то должен понять, что именно так она и должна поступить.

– Хорошо. Но я не хочу ему говорить этого сейчас. Он может неправильно меня понять и подумать, что я не доверяю ему. Но даже если допустить, что он влюблен в нее, он должен перебороть себя. Хочу, чтобы он относился к ней с уважением.

– Да, ты прав. Но тогда мы должны им все-таки больше доверять.

– В любом случае я должен понять, насколько основательны наши с тобой сомнения, Адриан. Если мне придется решать, я не стану колебаться. Мне искренне жаль, что вышло именно так… Если мой сын любит Марианну, я бы очень хотел, чтобы он на ней женился.

Падре молчал, и сеньор Сальватьерра почувствовал, хотя Адриан не произнес ни слова, что он не одобряет таких настроений своего друга.

– Единственно, что я прошу тебя, Альберто, пусть ко мне зайдет Марианна, когда ей будет удобно. Передай ей это от меня.

Весь тот вечер в доме сеньоров Сальватьерра царила тревога. Донья Елена заранее записала Эстер к врачу, как она просила, но вот уже прошло назначенное время, пять часов пополудни, уже вечер, а Эстерситы все не было. Донья Елена поделилась своим беспокойством с мужем, Марианной, Марией, и каждый ее успокаивал на свой лад.

То и дело заходила встревоженная Рамона, и ее тоже приходилось донье Елене утешать: мол, все обойдется, ничего не могло случиться, наверное, задержалась, посещая магазины – она ведь собиралась посетить их… Донья Елена сама уже не верила в собственные слова утешения: наверняка случилось что-то непредвиденное. Беспокойство дошло до крайней точки: все бросались к аппарату на каждый телефонный звонок.

Наконец, в девятом часу вечера, в трубке раздался незнакомый мужской голос.

– Доктор Франсиско Гомес, – представился он донье Елене, которая взяла трубку.

– Но я не знаю такого врача! – воскликнула сеньора. – Боже мой, что случилось? Что-нибудь с Эстер? Алло!

И голос доктора Гомеса сообщил без подробностей, что сеньора Эстер Сальватьерра находится у него в клинике уже несколько часов. Сейчас – он особенно подчеркнул это слово – она в полной безопасности и чувствует себя хорошо! Что было? Нет, нет, сеньора, узнаете обо всем, когда приедете навестить свою невестку в клинику. Адрес?.. Записывайте.

Дон Альберто тут же попросил приготовить машину: они немедленно выезжают. Рамона умоляюще смотрела на них, и сеньоры Сальватьерра предложили ей ехать с ними.

– Итак, сеньора, входя в палату Эстер, весело сказал доктор Гомес, – я уже говорил с ними. Все идет по плану.

– Удастся ли нам их убедить, доктор? – Эстер с сомнением покачала головой, удобно устроившись в постели.

– Безусловно! Но прежде всего вам надо, сеньора, снять грим. Я пришлю к вам сестру с больничным халатом. И ложитесь поудобнее, прошу вас. Помните, успех зависит от того, как вы сыграете свою роль.

– Не сомневайтесь, доктор! Я справлюсь! – лукаво улыбнувшись, пообещала Эстер.

– Ну, хорошо. Отдыхайте. – Гомес многозначительно помолчал. – А когда я могу рассчитывать на гонорар?

– Часть заплатит моя семья за мое пребывание в вашей клинике. Остальное я передам лично.

Марианна прислушалась: машина отъехала от подъезда. Ну, слава богу, Эстер нашлась, подумала девушка. Надо немедленно все рассказать Луису Альберто, только что вернувшемуся из конторы. Она видела, как он уставал с непривычки, требовалось разъезжать по объектам, вести переговоры – словом вникать в нелегкие и непростые дела строительной компании. Пусть, пусть, с радостью думала она, это благо, это к лучшему, ведь прежде такого еще не бывало, говорит донья Елена.

Луис Альберто с некоторым недоверием выслушал рассказ Марианны, поинтересовался, кто такой Гомес, что у него за клиника и попросил девушку посидеть с ним: Марианна видела, его почти не тронуло происшедшее с женой, тем более, что к ней уже поехали родители с Рамоной.

Марианна заговорила о том, что более всего в нынешнем ее положении волновало, – предстоящем расставании с их гостеприимным домом.

– Твой отец любит меня и я его тоже. А теперь и с твоей мамой отношения, слава богу, налаживаются. Я нашла у вас в доме приют и свою семью, Луис Альберто. Мне будет больно, но, видимо, придется жить в другом месте.

– Ты ведь знаешь, Марианна, как я не хочу этого. Прости меня за все, что произошло, за то, что я подвел тебя на днях, обнимая в библиотеке. Я тебя очень люблю, Марианна…

– Не надо. Не говори мне об этом. Мы с тобой можем быть только друзьями. И, если ты не согласишься, то только ускоришь мой уход.

– Хорошо. Я согласен. У меня нет иного выбора. Придется смириться с этим.

– Не обманывай хотя бы самого себя! Все, что с тобой случилось, это не происки судьбы, а расплата за неправедную жизнь. Не хочу повторять, но если бы ты был трезвым в тот вечер, то помнил бы, что произошло у тебя с Эстер. – Это тебе в наказание!..

Рамона не чаяла увидеть Эстер в хорошем расположении духа. Гомес рассказал, что сеньоре стало дурно на улице, – это произошло рядом с его клиникой – и пришлось забрать ее сюда. Да, резкая боль в животе, потеряла сознание. Эстер и в самом деле была бледна. Ребенок?.. Ребенка она потеряла. Вид доктора Гомеса являл неподдельное сочувствие пострадавшей и ее родственникам. Слезы Эстер окончательно расстроили донью Елену.

Только на следующий день смогла Рамона узнать все подробности, и только тогда поняла верная кормилица, какого рода помощь оказал Эстер Диего Авилла!.. Нашел доктора – проходимца, который промышляет подобного рода услугами. Боже, с кем связалась ее дорогая девочка. Как же она теперь расплатится с ними со всеми? Эстер была спокойна: раскошелятся родственнички, и она заплатит какую-то часть из своих сбережений.

Искренне сочувствия Эстер, дон Альберто отдавал себе отчет в том, что семейная жизнь сына не заладилась, и бедному ребенку пришлось бы жестоко расплачиваться за то, что родители никогда не любили друг друга. Уж лучше бы ему было не появляться. Греховные мысли? – ловил себя порою на этих думах дон Альберто. Пусть уж лучше так. Для него гораздо важнее сейчас, не остыли ли чувства Марианны к его сыну. Хотя она призналась недавно, что по-прежнему верна своему чувству. А дальше сказала, что не хотела бы смущать ничей покой в его доме, и жить отдельно… От жены дон Альберто узнал, что у его сына самые серьезные намерения: он женился только из-за ребенка. Теперь, считает он, они с Эстер ничем не связаны, и он будет требовать развода. Конечно, внешне он будет соблюдать какое-то время приличия: поедет встречать Эстер в больницу Гомеса, привезет ее домой… но не более того. Они стали теперь еще более чужими…