– Твое место у моих ног. Ты можешь говорить, спать, есть, даже ходить только с моего разрешения. Запомнила?

Дита упорно сжала губы, придерживая рукой ошейник.

Вместо ответа она потыкала пальчиком в сторону его слегка дрогнувшего члена.

– А он всегда был такой маленький? Или ты усыхаешь с годами? – проговорила рабыня, и отвесила щелбан по кончику властелина младшего. Девушку отбросило к стене. Приложило позвоночником и скинуло на башню книг. Страницы обиженно зашуршали под ее телом. Цепь оказалась коротка, и Рибелиуса протащило пару шагов за рабыней. Темный маг, оказавшийся на четвереньках возле своей кровати, с ненавистью осмотрел кровоточащее запястье и стонущую ведьму.

– Да как ты вообще это сделала!? – прошипел властелин, надевая штаны. Реакция прошла на автомате, он даже не успел снизить уровень повреждений.

– Ох, рука дернулась! – выкрикнула, поднимаясь, Дита. – Ты же так меня покалечишь!

– Ты не человек, это мы уже выяснили. Так что не проси снисхождения. Иначе я буду разочарован! – ответил темный властелин, потирая руку. – Была б смертной, было бы не интересно.

И снова позвал Валерию.

В третий раз управляющая появилась в новом платье. В нем отсутствовала половина нижней юбки и рукава.

Рабыня прочитала их разговор по лицам:

«Что-то случилось?»

«Я переодевалась, – без смущения от Валерии. – Позволите мне, все-таки, или вы не планируете работать сегодня?»

– Ты такая услужливая, – Дита хмуро смотрела, как управляющая умело шнурует завязки на штанах и рубашке, застегивает ряд металлических пуговиц на груди повелителя. Потом расчесывает редким гребнем стальные волосы и помогает накинуть камзол. И аккуратно поправляет бант на шее. Левая рука повелителя стала похожей на лопнувшую гусеницу. Из-под синего камзола выползали куски белоснежного шелка.

Это услужливая портит весь процесс приручения всесильного!

В кабинете было душно, несмотря на открытые окна и ветер, ворошащий бумаги. Время неумолимо спешило к обеду. Но начальник не опаздывает, начальник задерживается.

Феос Всемогущий ворвался в помещение в ужасном настроении, уселся в кресло и оглядел отчеты и письма, подготовленные первым помощником.

Сам Гидеон притих за своим столом, заставленным стопками бумаг. Две ждали подписи властелина. Одну предстояло разобрать. И последняя, самая маленькая собиралась сегодня разлететься приказами по королевству. Волшебные артефакты он еще вчера упрятал обратно в тайник.

Новоявленная служанка, накрутив цепь на руку, шагала чуть позади властелина, демонстративно наслаждалась своей наготой и прихрамывала на правую ногу. Девушка разглядывала кабинет с интересом и держалась с таким достоинством, будто пленником тут был Феос Рибелиус. Кто кого привел было непонятно. Она осторожно пристроилась на край стола правителя. И тут же забрала письмо особой важности. Только такие бумаги лежали на столе правителя.

Гидеон поправил очки.

Зачем он ее привел? Она же может быть шпионом Тиррена, например!

«Не смог снять наручник. Замкнул его на себя вчера», – отмахнулся начальник, не отвлекаясь от изучения отчета.

Вот глупость то. Такую язву на себя замкнуть!

«Я зол был! А на нее магия странно действует. Принеси лучше кофе!»

А служанка на что?! Ах, она же не может от всесильного отойти больше, чем на три метра.

Шею Гидеона сдавило щупальцем тьмы. Первый помощник легко перерезал удавку огненным лезвием, вынырнувшим из-под ногтя большого пальца, и быстро натянул перчатку обратно. Не стоит шутить с плохим настроением начальства, даже мысленно. Что ж он в последние дни таким чутким стал? Обычно, же блокирует чужое сознание.

– Что за происшествие с обозом продуктов? – проскрежетал Феос Всемогущий, а ментально добавил:

«Следи за прислугой. Не думаешь же, что чужестранка оказался на кухне случайно?»

– Залетные грабители из приграничной полосы. Умудрились пройти тихие холмы и приютились в деревне, недалеко от границы. Промышляли разбоем, пока не нарвались на провиант для диких народов. Разметало их в мясо, – кивнул Гидеон, принимая приказ.

– Усильте патрулирование вдоль границ, – Рибелиус отложил донесение в сторону, и потер глаза.

В кабинете появилась служанка и поставила перед повелителем дымящуюся чашечку с напитком.

– Жалоба поступила об охоте в запретном лесу, – Гидеон покопался в своих бумагах и протянул одну начальству – Староста деревни разрешал жителям охотиться в запретном лесу. Всем вынесен смертный договор. Я бы хотел лично перепроверить и присутствовать…

– Зачем? – Рибелиус сделал маленький глоток и прикрыл веки, даже не взглянув на письмо. Дита тут же оказалась рядом, вырвала донесение из рук Гидеона и стала читать.

– Староста богатый и умный человек, было бы хорошо иметь на него рычаги влияния… – Гидеон следил за руками начальника. Если пальцы поползут к губам – согласиться, если крутанут перстень – откажет. «Наглая. Я отправил запрос в Умбрию. Надо пару дней подождать ответа».

– Он же умрет, к чему влиять на труп? – «Я смог нейтрализовать подавляющее действие рун на мозг».

Это было самодовольствие и хвастовство. Первый помощник постарался не закатывать глаза к потолку. Следует льстиво изумиться. Но на левом рукаве начальника – кровь. А ошейник должен блокировать любую агрессию в отношении хозяина. Что не так с этой ведьмой!?

Поэтому вместо восхищения в мозгу Гидеона вспыхнуло язвительное уточнение:

«Вместе с силой ошейника нейтрализовали?»

– Можно же отметить или отсрочить приговор, – тут же перевел он тему, давая себе невидимую оплеуху.

– Охота в запретном лесу запрещена. И всем это известно. Наказание – смерть. Никаких исключений, – Рибелиус одернул манжет. Как это ни смешно, но ранил он себя сам. Кольцо на левой руке сверкнуло обсидианом, делая оборот вокруг пальца.

– Но я бы хотел еще раз перепроверить все данные: это целая деревня! – первый помощник уже видел, что начальник не согласится. Он раздражен, недоволен и зол. И раздразнил его сам Гидеон. Но он проанализировал ситуацию и был уверен, подобная жестокость повлечет недовольство среди крестьян и мелких феодалов. Но зачем всесильному об этом заботиться.

– Кто сообщил о нарушении? – проигнорировал язвительные нотки в мозгу помощника Рибелиус.

– Дриады.

– Дриады врать не будут, Гидеон.

– Но ведь там дети. Вы собрались уничтожить целую деревню!? – вмешалась Дита.

И Феос Рибелиус вырвал лист с донесением из ее рук. Всего двадцать четыре человека. Девять мужчин, восемь женщин и семеро детей. По информации от волшебного народа они убили около сотни животных магического леса. Вся деревня кормилась не один год.

– Ты. Не лезешь. В мои дела, – отчеканил повелитель.

– Тогда оставил бы меня в спальне, бледнолицый! – прищелкнула языком девушка. Брови ее гневно сошлись на переносице. – Я не позволю убивать детей! Они не могут отвечать за своих родителей.

– Как много слов, – Рибелиус заткнул ей рот тьмой и с удовольствием смотрел, как девушка сначала ругается без звука, потом хватает ртом воздух, теребит шею, нежная грудь метается в попытке вобрать в себя кислород…

– Ну почему на тебя так странно действует магия, – махнул рукой темный властелин, снимая заклинание.

Сахарная ведьма сползла на пол и судорожно задышала.

– Я с ней согласен, – неожиданно Гидеон помог девушке подняться. – Я хочу перепроверить сведения.

– Дриады никогда не лгут, – повторил властелин.

– Дриады не лгут, но люди могли обмануть и дриад и нас.

– Убить ВСЕХ, – приказал Феос Рибелиус.

Уголок рта Гидеона дернулся, глаза сузились до тонких щелок, из-под перчаток показался алый язычок пламени.

Но под скучающим взглядом повелителя первый помощник вздохнул и первым отвел глаза.

– Слушаюсь, Великий Феос.