– Умей ты им пользоваться, не сидела бы голая в ошейнике. – Лениво ответил Рибелиус. – Твои детские выходки скорее бесят, чем веселят.

– На это и был расчет. Со временем ты привыкнешь настолько, что не сможешь и минуты провести без меня.

– Почему ты совсем не боишься? – Он убрал волосы девушке за спину. Они запутались в цепи и пропитались вином. А еще она испачкала ему одежду.

– Может быть, я слишком много умирала?

– Самонадеянная сахарная ведьма.

– Признай, со мной ты чувствуешь себя живым. – Пропела она ему насмешливо на ухо. Туман в голове рассеялся, и Дита присмотрелась к лицу Феоса. Темные мешки под глазами, синие тонкие губы. Он болеет?!

– С тобой я чувствую себя грязным. Теперь, когда тебе не грозит будущее овоща, я должен кое-что сделать. – Встал правитель и брезгливо оглядел себя. – Но сначала переоденусь.

***

Кажется, она начинает привыкать мыться с ним вместе. Это даже приятно.

– Ты не исполняешь своих обещаний. – Дита растеклась по телу повелителя, откинулась ему грудь. Бадья с водой была слишком мала для двоих.

– Это, каких же? – Прорычали ей в ухо.

– Отпусти Сэма и покажи мне драконов.

– Будут тебе драконы. Как только резерв восстановим.

– Не хочу я с тобой ничего восстанавливать. Я устала. – Дита решительно вылезла из ванной.

– Ты так уверена, что я буду нянчиться с тобой?! – В глазах Феоса отражался беззащитный птенец, попавшийся в его клетку. И капли воды, срывающиеся с железных звеньев и скользящие по юному телу.

– Ты уже не хочешь причинять мне боль. Это первый шаг в правильном направлении.

– Я просто забочусь о странной домашней зверюшке. – Играть с рабыней расхотелось. Отсутствие силы ощущалось, как слабость. Не допустимая для темного властелина.

– Заботишься?! – Подмигнула Дита.

И повелитель скривился. Встал, стряхнул с себя воду, схватил ведьму под мышку и перетащил на кровать.

– Ты слишком ценное приобретение. – Он закутал ее в одеяло и усадил к себе спиной. Взял гребень и принялся расчесывать пленнице волосы. Дита понимала, что ее бессовестно соблазняют. Но сопротивляться не было сил. Она даже руки с трудом поднимала. Поэтому отбивалась только словами и очень лениво.

– Есть много других способов удержать женщину рядом.

– Я тебя не как женщину удерживаю. А как…

– Донора. Да, уже поняла. – Прикосновения расслабляли, иногда он дергал пряди чуть сильнее необходимого, пробуждая по телу сладкие мурашки.

– Пока не приручу тебя, будешь красоваться в ошейнике. – Рибелиус прикоснулся губами к бархатистой коже. При этом язык его умудрился провести змеиную восьмерку по спине девушки.

– Ты знаешь, что мы в ответе за тех, кого приручили? – Дита тряхнула головой, позволив мокрым кончикам захлестнуть мужчину. И плотнее закуталась в одеяло.

– Не думаю, что это правило касается высших магов.

– Ты сноб и псих.

– Когда ты разговариваешь, становиться сложно, не убить тебя. – Рибелиус отбросил гребень, зарылся длинными пальцами в волосы, массируя девушке голову. Он жалел, что одеяло не дает почувствовать тепло ее кожи.

– Дай увидеть мальчика.

– Дай мне силу.

– Шантажист… – Пробормотала Дита, все больше заныривая в объятья Рибелиуса.

– Ведьма…

Он почти укачивал ее, как маленького ребенка. Очень ценного маленького ребенка.

Постепенно глаза Диты закрылись. Остаток дня Рибелиус провел, уснув с девушкой на руках.

Прошло три дня со странной ночи, после которой пропал первый помощник властелина. Ей ничего не рассказывали. Но Феос Рибелиус выглядел нервным и истощенным. Ел он неохотно и мало, пережевывая по десятку раз. В основном странную тягучую массу по составу напоминающую сопли. Дите подавали обычную еду. Но, пользуясь рассеянностью хозяина, она пробовала все блюда первой. Темный властелин махнул на нее рукой и решил, что так сэкономит на дегустаторах. Должны ж и его когда– нибудь отравить.

Он был сдержан. С приставаниями не лез, ничего не требовал. Сэма, к сожалению, тоже не дал увидеть. На все диверсии отвечал сухо и безжизненно. Глаза его стали до того прозрачными, что почти слились с похудевшим лицом. Заострившиеся скулы могли проткнуть ненароком приблизившуюся служанку. Часами Феос валялся на своей черепахе или копался в лаборатории.

Октавиус Дите был интересен, лаборатории она опасалась.

Больше всего ей нравилось проводить время в библиотеке.

Огромной, в несколько залов с высоким потолком и стеллажами, выстроенными в десяток рядов. Книги там были расставлены в алфавитном порядке по названию. И «Теория относительности магии» соседствовала на полке с сомнительным "Трепетным желанием" и "Традиционными жертвоприношениями". Но количество и качество книг изумляло. Казалось, темный властелин собрал все издания, до которых смог дотянуться. Были тут и книги на других языках, и непонятные магические таблицы, гербарии, альбомы с картинками, выкройки и игры.

Диту заинтересовали географические карты и описания. Она расположилась на полу перед креслом темного властелина, завернувшись в плед, слезно выпрошенный у Фиди, и сверяла, разложенные вокруг, свитки с теми, что видела на родине.

Библиотеку пронизывал ужасный холод.

– Температура поддерживается для сохранения книг. – Объяснила управляющая, не без злорадства наблюдая как обнажëнка скрывается под мягким пледом.

Железные звенья выползали из своего укрытия, вились по полу и тянулись к запястью властелина.

Феос Рибелиус изволил читать. Он сидел, перекинув одну ногу через подлокотник огромного мягкого кресла, близнеца того, что стояло раньше в спальне. Длинные пальцы перебирали страницы, потом задумчиво касались нижней губы темного властелина и снова возвращались к книге.

Валерия Фиди с трудом вырвалась из паутины этой магии. Ей нельзя отвлекаться. Каждая мысль Рибелиуса должна лечь на бумагу. Она сидела за столом первого помощника и быстро строчила в тетради. Это был один из немногих моментов, когда властелин открывался ей почти полностью. И в этом единении она находила свое мимолетное счастье. Тонкое перо танцевало по бумаге.

В этой ситуации она оказалась ближе к Рибелиусу, чем новая игрушка.

– Внимательней, – нахмурился Феос. И беззвучно повторил фразу, которую следовало законспектировать.

– Мастерство абсолютной лени: уровень «Бог». Может она и задницу за тебя моет? – Съязвила Дита.

Валерия Фиди шокировано уставилась на рабыню. После этих слов голопопую должно было разорвать на месте.

– Мыла, пока одна ведьма не влезла. Теперь это твоя обязанность. – Меланхолично сказал Рибелиус. И добавил для управляющей: ­– Если не обращать внимания, она быстро затихает.

Он легко перескочил с детального анализа поведения неустойчивой волшебной формулы к вплетению магии в предметы и артефакты. Перо на секунду задумалось, но собралось с силами и вновь пустилось в пляс.

Символы сплетались в предложения.

Когда Дита начала опасаться, что сойдет с ума в этом шуршащем мире, в двери постучали:

– Прибыл совет столицы. Просят принять их.

Рибелиус неохотно оторвался от книги и глянул в окно на спускающиеся сумерки.

– А они не торопились… Продолжим позже. Валерия, приготовь кабинет. Я приму их завтра. И удвой охрану у гостевых покоев.

Управляющая кивнула, отложила перо, поклонилась и вышла.

Рибелиус потëр глаза, свернул исписанные листы в трубочку, засунул в рукав. Поднялся и потянул за собой Диту:

– Пора делиться магией, сахарная ведьма.

Дита вздрогнула, красноречиво смяла бумаги, что читала в этот момент. Затишье кончилось.

– Ты знаешь мой ответ.

– Я дал тебе передышку в два дня. Этого мало? – Темный властелин чуть нахмурился и замер. Его пальцы перебирали звенья. Будто живущие своей жизнью пауки, ищущие жертву.