Большой зал оказался той пещерой, которую Кайл во время экскурсии назвал самой глубокой. От одной мысли о нем сердце Морриган заныло. Но девушка отодвинула в сторону трагическую гибель Кайла и вспомнила душевный трепет, который почувствовала в тот день, когда еще до рассказа гида интуитивно поняла, что от пола до потолка здесь по крайней мере футов пятьдесят, значит, до поверхности земли — примерно восемьдесят. Они с Биркитой вошли в зал, и она его узнала, хотя и с трудом. Пещера в Оклахоме, заполненная осколками камней, оказалась лишь бледной тенью своего великолепного партолонского двойника. Морриган замерла на пороге, перестав дышать от удивления.

В огромном помещении было полно людей, которые перемещались с напитками и тарелками между длинных столов.

«Совсем как на пикнике, — подумала Морри. — Только столы тут вырезаны из светлого камня цвета сливочного масла».

«Известняк», — прозвучало в голове девушки в ту секунду, когда она чуть дотронулась до гладкой поверхности.

Морри легко приняла это к сведению и молча поблагодарила дух камня. Вообще-то ее больше занимал сам зал и люди, находящиеся в нем, поэтому она почти не придала значения новому проявлению того волшебства, которое заполняло все вокруг.

Зал был на удивление хорошо освещен множеством бело-голубых огней, горящих в каменных чашах, которые покоились на возвышениях, украшенных красивейшей резьбой. Светильники походили на цветы с языками пламени среди лепестков. Морриган слегка вздрогнула, когда поняла, что уже видела точно такие же в Зале лагерной стоянки, а также в самих туннелях. Теперь ей стало интересно, что же там горит таким ярким огнем, не давая при этом дыма. Но она недолго рассматривала огни. Взгляд девушки тут же привлекли стены пещеры, украшенные изумительной мозаикой, на которой изображались пейзажи, а также животные и люди, казавшиеся живыми.

— Поразительно!.. — выдохнула Морриган. — Какая красота.

— Идемте, Приносящая Свет. Вам подобает занять почетное место.

Девушка молча позволила Бирките подвести себя к главному столу. На стене, позади него, она увидела изящную женскую фигуру, собранную из отполированных кусочков светлого камня. Мозаика напомнила Морриган серебряные подвески в виде богинь, которые любила носить бабушка. Только вот на них руки женщин всегда были воздеты и охватывали круглую луну, а здесь Богиня была изображена с опущенными и раскрытыми ладонями. Она словно намекала, что именно тут, внизу, под ее пальцами скрыты все тайны.

Как и прежде, когда Морриган потянуло к селенитовому валуну, она теперь сосредоточенно двинулась к мозаике, отрешившись от всего остального. Она подошла к стене с женской фигурой, медленно, почтительно подняла руку и дотронулась до поверхности камня. Все нервные окончания на подушечках пальцев сразу просигналили ей, что это полированный алебастр, на котором изображена богиня Адсагсона, покровительница Сидеты. У Морриган была всего лишь секунда на то, чтобы порадоваться новому способу познания, а также задаться вопросом, чей же голос раздавался в ее голове с тех пор, как она попала в Партолону.

«Если я действительно Приносящая Свет и Избранная, как о том твердила Биркита, то разве Богиня не должна со мной разговаривать? В таком случае новый голос действительно принадлежит Адсагсоне, а не моей матери или темному богу, о котором предупреждали дедушка с бабушкой».

Но у Морриган не было времени обдумать детали и сложности своего нового положения.

Она осознала, что все присутствующие возбужденно перешептывались за ее спиной:

— Приносящая Свет!.. Избранная. Дочь Богини.

Морриган сделала глубокий вдох и повернулась. Огромный зал заполнили люди. Морриган с испугом принялась прикидывать, как долго она простояла, не видя ничего вокруг, кроме мозаики с изображением Богини. Явно достаточно для того, чтобы все присутствующие услышали о ее появлении, да еще из других помещений набежало полно зевак, жаждущих поглазеть на нее. Врожденная скромность Морриган словно ждала именно этого момента и пронзила ее насквозь, почти парализовала. Годы занятий в драмкружке привили ей способность действовать, несмотря на страх перед толпой и нелюбовь к публичным выступлениям, но по сути она осталась прежней — юной застенчивой особой, которой всегда больше хотелось скрыться в толпе, нежели выделяться в ней. Теперь здесь, в другом мире, целая куча народу пялилась на нее во все глаза.

«Нет, — строго обратилась Морриган к самой себе. — Не будь такой циничной. Вовсе они не пялятся. Люди просто взволнованы. Да и мир этот не такой уж незнакомый. На самом-то деле он мой, тот самый, где я наконец-то считаюсь своей».

«Они боготворят тебя, и ты это заслужила», — прозвучало у нее в голове.

Морриган постаралась не обращать внимания на тот восторг, который вызвали в ней эти слова.

«Надо же, люди на самом деле меня боготворят! Нечего тут беситься — это же круто! Или нет?»

«Это твое право, твоя судьба».

Морриган снова охватил восторг.

«Неужели это голос Адсагсоны? — подумала она. — Вполне логично, даже правильно, что Богиня захочет меня поддержать. Ведь она сама перенесла меня сюда, и Партолону, в родной дом.

Разве не так?»

Морриган заставила себя отключиться от того сумбура, что творился у нее в голове, и прислушалась к Бирките, исполнявшей церемонию официального знакомства.

— Приносящая Свет, я хотела бы представить вам Перта, носящего титул Хозяина Пещеры, и его супругу, Хозяйку Шейлу, — сказала Биркита и снова встала рядом с гостьей.

Морриган едва не протянула руку для пожатия, но в последнюю секунду опомнилась и правильно сделала, потому что мужчина отвесил поклон, а женщина грациозно присела.

— Ваше присутствие для нас большая честь, — произнес Перт.

— Адсагсона даровала нам великую милость, — поддержала его Шейла.

— С-спасибо, — пробормотала Морриган, переполненная чувствами.

Эта пара, по возрасту годившаяся ей в родители и по-королевски одетая в меха и драгоценности, склонилась в почтительном поклоне.

— Прошу вас, — сказал Перт, жестом приглашая Морриган устроиться во главе стола. — Присоединяйтесь к нам.

— Это почетное место будет вашим, пока вы изволите даровать нам свое присутствие, объяснила Шейла и величественно улыбнулась, продемонстрировав настолько идеальные белые зубы, что им позавидовал бы любой дантист двадцать первого века.

Морриган пробормотала очередное «спасибо», на этот раз уже без заикания, и заняла предложенное место. Она тут же обратила внимание на то, что Брина по-хозяйски растянулась около ее стула, зато Биркита присела в реверансе и грациозно отошла от главного стола.

— Нет, погоди! — выпалила Морриган, прервав разговоры, идущие за соседними столами.

Девушка заметила, что у тех гостей, которые уже смотрели на нее, глаза чуть не вылезли из орбит, нервно сглотнула и продолжила:

— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Морриган немного подумала, повернулась к величественной паре, сидевшей рядом, и добавила: — Если вы не возражаете.

— Разумеется, как пожелаете. — Шейла даже бровью не повела. — Биркита — жрица Адсагсоны, а потому всегда желанный гость за нашим столом.

Морриган не могла не заметить, что слова Шейлы звучали дружелюбно, но Биркита раскраснелась. Она неуверенно подошла к стулу, стоявшему возле Морриган, присела на него и уставилась в тарелку, испытывая явный дискомфорт.

«Ладно, пусть Биркита на самом деле мне не бабушка, но так на нее похожа, что мне надо бы взять над ней шефство и не позволять никому ее расстраивать».

А характер у Морриган был непростой — вспыльчивый и колючий.

— Хорошо, я рада, что Биркита может разделить с нами трапезу, потому что куда я — туда и она. — Девушка встретилась с холодным взглядом Шейлы и притворно улыбнулась. — Верховная жрица важна для Адсагсоны, значит, и для меня. — Огромная кошка лизнула Морриган в лодыжку, заставив ее подпрыгнуть и добавить: — И кошка тоже. Брина везде будет со мной.