— Наверное, это один из тех уроков, которые тебе предстоит мне преподать. — Несмотря на легкое головокружение, она смогла улыбнуться Бирките.

— Кто-то должен это сделать, — пробормотал Кеган.

Морриган неожиданно расхохоталась, и остатки жара внутри ее остыли. Она почувствовала себя довольно глупо оттого, что стоит посреди пещеры, а все на нее пялятся.

Девушка прокашлялась и сказала:

— Значит, решено. Ты проведешь церемонию похорон Кая.

— Да, — согласилась Биркита. — После похорон вы подготовите себя к посвящению и официальному поступлению на службу Богини.

— Хорошо, — с улыбкой отозвалась Морриган.

— Нам следует подготовиться к еще одной церемонии, — сказал Кеган и тут же удостоился внимательных взглядов обеих жриц, пожилой и юной.

— Я что-то упустила из виду, верховный шаман? — спросила Биркита.

— Возможно, нет. — Кеган весело посмотрел на Морриган. — Но есть шанс, что я поторопился с заявлением.

Тут он сделал то, что потрясло девушку, да и жителей Сидеты тоже, судя по дружному вздоху толпы.

Кентавр взял ее за руку, официально поклонился, прижал ладонь к сердцу и заявил:

— Морриган, в этот день, в присутствии твоей Богини, верховной жрицы и твоего народа, я объявляю, что люблю тебя. Я прошу оказать мне честь и соединиться со мной узами брака. Будь моей супругой до конца дней, а если будет на то воля нашей с тобой Богини, то на веки вечные. Ты примешь меня, Морриган, Приносящая Свет народу Сидеты?

У нее чуть сердце из груди не выскочило. Она внимательно посмотрела в голубые глаза Кегана и прочла в них будущее, полное любви, смеха и счастья. Морри поняла, что с ним она больше никогда не испытает одиночества, не будет аутсайдером, увидела в нем родственную душу.

— Да, Кеган, я согласна.

Скульптор радостно вскрикнул, поднял ее на руки и крепко поцеловал. Смех Биркиты заглушили радостные возгласы женщин.

— Вот так и должно быть, — сказала почтенная жрица. — Жизнь компенсирует смерть. Радость рассеивает тьму печали.

Морриган закрыла глаза, поцеловала Кегана и пожелала, чтобы эта минута длилась вечно.

— Кай одобрил бы такую панораму, — сказал Кеган. — Он любил различные цвета и текстуры. Я знаю, мастер-каменщик находил драматизм в пейзаже Соляных равнин с торчащими вверх острыми пиками. Его душа будет довольна.

— Надеюсь, — Морриган прислонилась к кентавру, и он обнял ее одной рукой.

Они стояли на холме, где впервые занимались любовью, с той стороны, откуда открывался вид на Соляные равнины. В центре холма возвышалась гора ветвей, пропитанных алебастровым соком. Оставалось лишь поднести спичку, чтобы вспыхнул погребальный костер.

— Все пройдет как надо?

— Что ты имеешь в виду, пламя мое?

— Как-то странно, что его похороны состоятся, сам знаешь… без нее. — Морриган трудно было называть Шаннон именем родной матери, поэтому у нее вошло в привычку, вообще обходиться без такового.

— Мы с Биркитой сошлись во мнении, что было бы жестоко сообщать Рианнон о смерти ее любимого мастера-каменщика, пока ее собственное горе не улеглось. Было решено, что я привезу ей прах Кая вместе с известием о его смерти, когда закончу работу над обоими памятниками.

— Один для Мирны, второй для Кая.

— Сначала ты должна отыскать камень, в котором заточен образ мастера, а затем я изваяю его портрет. — Кеган пригладил ей волосы и поцеловал в лоб.

— Знаю. Поищу.

Но правда состояла в том, что Морриган никак не могла набраться смелости и обратиться к душам камней. Она твердила себе, что прошло всего два дня после смерти Кая, у нее еще много времени на поиски подходящего материала, но в душе знала, что дело не в сроках. Морриган боялась, хотя не понимала, чего именно.

Последние два дня кругом творилось что-то очень странное. Жрицы разговаривали с ней, вели себя как всегда. Биркита держалась великолепно, хотя Морриган знала, что пожилая женщина недосыпала. Девушку очень тревожило то, какой усталой выглядела Биркита. А Кеган… Морриган со вздохом прижалась к нему еще крепче. Кентавр был изумителен. Зато все остальные либо абсолютно ее игнорировали, либо таращились во все глаза, а потом принимались перешептываться, стоило ей отойти на приличное расстояние. После стычки в Усгаране Шейлу она больше не видела. Биркита рассказала, что Хозяйка Сидеты совершала бдение над телом Кая, ежедневно умащивала его маслами и благовониями, как подобало жене. Морриган удивилась и спросила, где же пропадает Перт, в то время, пока его жена публично демонстрирует свои чувства к другому мужчине. По словам Биркиты выходило, что Хозяин исчез в недрах пещеры вскоре после смерти Кая и с тех пор его больше никто не видел. Она предполагала, что Перт появится через несколько дней после похорон и станет вести себя как ни в чем не бывало, притворяться примерным мужем. Морриган не была в этом уверена. Она считала очевидным, что Шейла пересекла грань разумного. Логичнее было предположить, что спятившая стерва захочет разделаться с муженьком. Впрочем, время покажет.

— Морриган?

— Прости, ты что-то сказал?

— Нет, просто народ начинает собираться.

Кеган указал через ее плечо на тропинку, которая начиналась у пещеры и вела на вершину холма. Морриган увидела, что по ней медленно движется целая процессия.

— Это знак, что мне пора удалиться в тень.

— Морриган, в чем дело? Что тебя беспокоит? Ты сама решила не принимать участия в похоронах Кая.

— Знаю, — отрезала она, но потом вздохнула и виновато улыбнулась. — Просто я устала ничего не делать.

— Это называется совсем по-другому. Ты ведь готовишься к церемонии.

— А по мне, так самое настоящее безделье, — пробормотала Морриган себе под нос.

Кеган последовал за ней, когда она отошла от погребального костра к небольшой рощице низкорослых сосен, храбро укоренившихся на холме. Морриган остановилась в тени длинных тощих ветвей.

«Здесь я буду достаточно близко, увижу всю церемонию, но в то же время не привлеку к себе внимания. Я предпочла бы вообще здесь не появляться, но три причины заставили меня прийти. Во-первых, если мне суждено стать верховной жрицей, как на том настаивают Кеган и Биркита, то необходимо понаблюдать за церемонией, чтобы когда-нибудь самой ее проводить. Во-вторых, я не могу позволить, чтобы Шейла приказывала мне, что надо делать. А в-третьих — и это самое важное, — Кеган и Биркита прощаются со своим другом. Я хочу поддержать их в эту минуту, поэтому и появилась на холме, хотя желала бы оказаться совершенно в другом месте».

— С тобой все будет в порядке? — спросил Кеган, внимательно в нее вглядываясь.

— Ступай. — Морриган натянуто улыбнулась и махнула рукой. — Делай то, что нужно. После поговорим.

Он быстро ее чмокнул и вернулся к сложенному костру. Туда должны были подойти Биркита и другие жрицы, сопровождавшие похоронные носилки с телом Кая.

Морриган почувствовала, как ей в руку ткнулся мокрый нос, и улыбнулась. Пришла Брина!..

— Я рада, что ты здесь, моя красавица, — прошептала она большой кошке и почесала ей макушку, отчего та сразу замурлыкала.

Морриган ласкала зверя и пыталась успокоиться, пока наблюдала и ждала. Последние дни в ней росла тревога, которая только усиливалась от безделья. По наставлениям Биркиты, которые та не уставала повторять, Морриган должна была провести в медитации все дни, оставшиеся до следующей темной луны. Почти целый месяц, черт бы его побрал! Да-да, в медитации!

Морриган понимала, что должна отнестись к этому серьезно, наладить глубокую ментальную связь с Богиней, но из этого ровным счетом ничего не получалось. По нулям. В результате она весь день сидела у себя в спальне, стараясь не заснуть и не умереть от скуки, пока якобы медитировала. На самом же деле Морри жалела, что не имела возможности посмотреть хотя бы паршивую дневную телепередачу.

Даже голоса больше ее не тревожили. Впервые в жизни все они куда-то пропали, оставив ее в покое. Ветер не приносил никаких слов. Никто мысленно не обращался к ней. Это следовало посчитать за благо. Морриган уверяла себя в этом, но отсутствие голосов лишь раздражало ее. Наверняка случится что-то нехорошее. Она это знала.