— Брина, красавица, откуда ты узнала, что именно сейчас мне нужна твоя компания?

Девушка внезапно вросла в пол, когда Кай с усталым стоном повернулся, сел и оперся спиной о колонну. Он протянул руку, погладил уши Брины так, как это любила кошка, и только потом заметил Морриган.

— Привет. Простите, если помешала, — сбивчиво поздоровалась Морриган.

Кай улыбнулся ей. Он был застигнут на коленях перед каменной глыбой, неизвестно за каким занятием, но держался так, словно это не являлось причиной для смущения.

— Нет, вы не помешали. Как я сказал Брине, мне нужна компания.

Любопытство и явная открытость собеседника помогли Морриган побороть нерешительность.

Она вошла в огромную пещеру, присоединилась к Каю и спросила:

— Что это?

Тот поднял руку над головой, машинально, очень по-свойски погладил камень и ответил:

— Это самый прекрасный мрамор во всей Партолоне. Именно из него Кеган изваяет образ Мирны. — Мастер нежно похлопал по камню.

Морриган внимательно рассмотрела огромную глыбу и спросила:

— Откуда вы знаете, что это подходящий кусок?

— Мне легко ответить на этот вопрос, задав вам встречный. Как вы отыскали эту пещеру?

— Меня привели сюда кристаллы. Еще в Усгаране я попросила их… в общем, показать мне все вокруг. Вот так я здесь и оказалась.

— Это и есть ответ, — улыбнулся Кай.

— То есть вас привел сюда мрамор?

— Да. Он разговаривает со мной точно так же, как души кристаллов — с вами. Разница в том, что я не вызываю в нем свет, но знаю, что скрыто в этом камне, какие формы ему присущи, какой долг он желает выполнить.

— Правда? Расскажите подробнее, как это у вас получается. — Заинтригованная Морриган задрала голову и обошла вокруг столба.

— Вам уже известно, что кристаллы имеют душу. — Кай по-прежнему сидел на корточках и почесывал уши Брины. — Земля живая. У всего есть свое предназначение. Душа любой вещи заранее его знает. — Он взмахнул рукой, — В отличие от людей, которые зачастую мечутся из стороны в сторону, постоянно ищут чего-то, вместо того чтобы остановиться, прислушаться к себе и узнать все, что им нужно.

Морриган подумала о своих подружках, оставшихся в Оклахоме, и решила, что мастер правильно описал, как они проводят свое время.

— Итак, камни сообщают вам о своем предназначении?

— Да.

— Вы слышите голоса их душ?

— Я могу связаться с любыми породами, но мрамор для меня понятнее всего. А вы слышите все камни или с вами говорят только священные кристаллы?

Морриган завершила круг, остановилась перед Каем и ответила:

— Не знаю. До сих пор я об этом как-то не задумывалась. — Она криво усмехнулась. — Голоса кристаллов такие громкие, что я даже не представляю, смогла бы услышать что-нибудь еще.

Мастер понимающе улыбнулся и подтвердил:

— Души вещей, не имеющих возможности передвигаться самостоятельно, вроде камней, деревьев и самой: земли, часто бывают на удивление речисты.

— Да, это точно. Они такие говорливые, что мне даже в голову не пришло попытаться услышать другие голоса.

— Мне кажется, вам следует попробовать. — Он последний раз приласкал Брину и поднялся. — В этой пещере священные кристаллы расположены только у входа, поэтому они не смогут заглушить голос мрамора.

— Ладно. Попробую, пожалуй. — Морриган подняла руку и собралась прилгать ладонь к каменному столбу, но мастер-каменщик быстро преградил ей дорогу, чем немало удивил девушку.

— Только не этот.

— Почему? — поинтересовалась Морриган больше с любопытством, чем с раздражением.

— Душа этого камня пребывает в скорби. Она знает, что ее предназначение — служить изваянием в память о покойной дочери Избранной Эпоны.

— Так мрамор горюет, не хочет стать могильным камнем Мирны?

— Нет, дело совершенно в другом. Он доволен своей судьбой. Как только из него изваяют образ Мирны, камень будет служить утешением тем, кто придет на ее могилу. Его душа скорбит из-за страданий леди Рианнон. Она не только Избранная Эпоны. Наша повелительница родилась под знаком земли, поэтому у нее сильная связь с ней, деревьями и камнями. Ее боль в какой-то степени ощущает вся Партолона, особенно тот самый камень, которому суждено стать памятником ее дочери.

— Рианнон родилась тридцатого апреля? — У Морриган пересохло во рту.

— Да. — Кай будто совсем не удивился ее вопросу.

— Я тоже.

— В этот день появилась на свет и Мирна, — сказал мастер-каменщик и добавил с мягким состраданием: — Вы ведь знали об этом?

Морриган не смогла отвести взгляда от его темно-карих глаз, таких умных и прозорливых. С этим мудрым немолодым мужчиной было очень легко разговаривать. Он тоже слышал души камней. Он был словно отец, которого она никогда не знала.

— Я знаю, что похожа на нее, — прошептала Морриган.

— Да, верно. Вам известна причина?

Юная жрица покачала головой и сказала правду:

— На самом деле я вообще ничего не знаю. — Она помялась и продолжила: — Кеган рассказал мне, что вы очень близки к Рианнон и ее семье.

— Да.

— Я действительно на нее похожа? — с дрожью в голосе спросила Морри.

Кай выждал несколько секунд, потом ответил:

— Вы выглядите так, как смотрелась бы Мирна, коснись ее рука Богини.

Морриган невольно испытала удовольствие от этих слов. Мирна была похожа на нее, родилась в один день с ней и даже воспитывалась мамой, которую девушка всю жизнь считала своей. Зато у Мирны никогда не было ее силы.

«А ведь именно эти возможности делают тебя уникальной».

Эти слова прозвучали в ее в голове едва слышно, но все равно, как ни странно, сумели подогреть тот гнев, который все еще теплился в душе девушки после ритуала молитвы.

— Значит, у Мирны не было никаких талантов, дарованных Богиней?

— Ни одного, насколько мне известно.

Морриган хотела произнести что-то резкое. Мол, наверняка ее мамочка, мисс Избранная Эпоны, была этим очень разочарована.

Но девушка увидела печаль во взгляде Кая, передумала и вместо этого спросила:

— Вы ее любили?

Кай удивился и уточнил:

— Мирну?

— Разумеется, именно ее.

— Она выросла на моих глазах, из не по годам развитого ребенка превратилась в умную женщину, которая сумела отстоять свой выбор, когда дело коснулось мужчины и жизненного пути. Хотя ее мать, самая могущественная персона в Партолоне, хотела от нее совсем другого, прямо противоположного. Да, я уважал ее и, можно сказать, любил. Как отец обожает дочь.

— Теперь из-за моего сходства с ней вам трудно со мной общаться?

— Да, пожалуй. Но это не означает, что я не хочу узнать вас получше, — поспешил он добавить.

— Опять же из-за моего сходства с Мирной?

— Нет, из-за вашего различия.

— В самом деле? — Морриган вздернула бровь.

— Да. — Кай указал на глыбу светло-желтого мрамора, торчащую в шаге от них. — Давайте, к примеру, посмотрим, услышите ли вы голоса в этом камне так же хорошо, как души священных кристаллов.

— Давайте.

Морриган и мастер шагнули к мраморной глыбе. Это был грубо обработанный прямоугольный камень высотой примерно ей по грудь. Если бы они с Каем соединили руки, то и тогда вряд ли смогли бы обхватить его.

— Что теперь? — спросила девушка.

— То же самое, что и со всеми другими душами. Просто коснитесь этой глыбы и задайте вопрос.

Морриган вытерла ладошки о бока, приложила их к гладкой поверхности камня, закрыла глаза, сосредоточилась и направила все мысли внутрь мрамора.

— Привет, — неуверенно произнесла она. — Там есть кто-нибудь?

Под ладошками девушки что-то шевельнулось, Морриган почувствовала поток тепла, словно поднесла руки к разгорающемуся костру. Потом у нее перехватило дыхание. Перед мысленным взором Морри один за другим начали возникать образы. Она увидела светлые здания, увенчанные дивными куполами. Невероятно красивые женщины занимались различными делами. Кто-то слушал лекции, другие брали уроки рисования или изучали огромную темную карту, усыпанную блестящими кристаллами. Девушка решила, что на ней представлены созвездия. Наконец образы перестали мелькать. Осталась одна чрезвычайно привлекательная картина. Это был сад, в котором росли розы всех оттенков белого и желтого, какие только можно себе вообразить. Через секунду тепло ушло из ладоней Морри, образы померкли, оставив после себя только темноту.