— Нет, боги, нет! Не останавливайся.

Кеган в мгновение ока покинул озеро и вернулся на вершину небольшого холма, где оставалась их корзина. Он снял Морриган со спины, крепко прижал к себе и поцеловал. Когда кентавр отстранился, она разочарованно охнула и попыталась снова прильнуть к нему.

— Погоди, я должен совершить обряд превращения.

Его слова немного рассеяли красную дымку вожделения, повисшую перед глазами Морриган.

— Ладно, а мне что делать? — слабо кивнула она.

— Ты должна сидеть очень тихо, даже если то, что увидишь, тебя напугает.

— Но…

— Ты мне доверяешь?

Морриган ни секунды не сомневалась:

— Да.

Кеган коротко поцеловал ее, а потом отошел в сторону на несколько шагов. Вокруг сгущались сумерки, среди клочков тумана поблескивали золотом острые камни. Кентавр опустил голову и начал молитву. Он тихо произносил что-то на незнакомом ей языке. Она чувствовала силу этих слов своей кожей. Не переставая говорить, Кеган начал поднимать руки, и Морриган показалось, будто его кожа сперва как-то странно завибрировала, затем засияла. Молитва звучала все громче и громче. Девушка уставилась ему в лицо, увидела, что оно искажено гримасой боли, и ладонями зажала себе рот. В следующую секунду тело кентавра взорвалось тысячами искр.

Морриган быстро заморгала, стараясь разогнать черные пятна, стоявшие перед глазами. Ей хотелось окликнуть Кегана, но она по-прежнему боялась издать хоть звук.

— Теперь можно говорить, — с трудом произнес Кеган, хватая ртом воздух.

Зрение девушки восстановилось. Она увидела, что Кеган, абсолютно нагой, если не считать кожаного жилета, который так и остался на нем, стоит на коленях — абсолютно человеческих! Голова его была наклонена, а сам он тяжело опирался на одну руку, которая дрожала довольно сильно. Морриган бросилась к нему, присела рядом, убрала взмокшие пряди с его лица.

— Боже, Кеган! Ты в порядке? Я едва не окочурилась от страха!

Он поднял на нее взгляд, криво усмехнулся и сказал:

— Да, к превращению нужно привыкнуть.

— Черта с два к такому привыкнешь! Ужас какой-то. Тебе ведь было больно.

— Не стану отрицать. — Кеган заулыбался, начал дышать ровнее, потом поднялся на слегка дрожащих ногах и потянул ее за собой.

— Тебе следовало меня предупредить, что будет так тяжело. — Морриган легко прикоснулась к его груди, словно боялась причинить лишнюю боль.

— Я не думал об этом, когда решил прибегнуть к превращению.

— Что ж, в следующий раз буду знать, — покачала она головой.

— Я доволен тем, что он будет.

Кеган наклонился, чмокнул ее в щеку, потом, к удивлению Морриган, взял ее за руку и медленно повел туда, где оставил корзину. Немало не смущаясь, он сбросил с себя жилет, открыл корзину и вытащил оттуда одеяло. Пока он расстилал его на земле, Морриган как следует рассмотрела Кегана-мужчину и пришла в абсолютный восторг от того, что увидела. Она занервничала, причем сильно, хотя еще секунду назад беспокойство о нем отодвинуло необузданное желание на задний план.

— Я прошел осмотр?

— Да, — быстро ответила она, только сейчас осознав, что последние несколько минут он наблюдает за тем, как она его разглядывает.

— Хорошо. Я рад, что мой внешний вид тебе по душе.

— Ты нравился мне и кентавром.

Морри не кривила душой. Кеган прекрасно смотрелся и в том, и в другом облике.

— Хорошо, — повторил он с улыбкой. — Могу я попросить вас об одном одолжении, миледи?

Морриган посмотрела на него с сомнением, но ответила:

— Да.

Кеган махнул рукой в сторону Соляных равнин. Морриган проследила за его жестом. Кристаллы по-прежнему мерцали, но уже не сияли, как раньше. Небо обрело серый цвет. Туман сгустился, создав сюрреалистический пейзаж.

— Заставь их снова зажечься.

Морриган перевела взгляд с равнин на Кегана и спросила:

— Ты хочешь, чтобы я туда вернулась?

— Нет. Останься здесь, со мной.

— Но отсюда я не смогу ничего сделать.

— А мне кажется, что сумеешь. — Он подошел к краю обрыва и протянул девушке руку.

Морриган присоединилась к нему и позволила развернуть себя так, что оказалась лицом к равнинам с неярко мерцающими кристаллами. Кеган остался позади нее, положил руки ей на плечи, наклонился и защекотал ухо теплым дыханием, заставив вспомнить о страсти и затрепетать всем телом.

— Вели им загореться. Они тебя услышат.

— Даже не знаю. Очень далеко.

— Ну и что? Ты ведь по-прежнему не потеряла связи с душами камней. Почувствуй землю под ногами. Где-то внизу находится пещера, а внутри ее — твои кристаллы. Они свяжут тебя с теми, что находятся здесь, на равнине. Сосредоточься, Приносящая Свет. Позови их. Они тебе ответят.

«Воспользуйся своей силой», — прозвучало у нее в голове.

Морриган сосредоточилась, направив все внимание к земле под ногами, как делала это чуть раньше, когда стояла на валуне. На этот раз она чувствовала глубже, старалась сильнее… Есть!

Вскоре из недр пришел ответ:

«Приносящая Свет! Мы тебя слышим».

Ликующий голосок звучал слабо, но определенно принадлежал душам кристаллов, находящихся в пещере.

Морриган заулыбалась, подняла руки и крикнула:

— Еще раз осветите для меня Соляные равнины! Зажгитесь!

Морриган перестала дышать, когда энергия света прошла сквозь нее, хлынув на равнину. Острые каменные пики, торчавшие из мелкого озера, вновь загорелись солнечным светом.

— Я знал, что у тебя получится. Ты мой огонь, мое сияние, — с хрипотцой произнес Кеган, охваченный желанием.

Морриган оторвала взгляд от горящих камней и повернулась в его объятиях. Ей не нужно было смотреть себе на руки, чтобы убедиться в том, что ее кожа сияет. Свет растекался по телу вместе с кровью, наполняя его знакомой жаркой страстью, которую девушка стремилась утолить.

«К черту невинность!»

Вся нервозность Морриган улетучилась от горячего желания. Она прильнула к губам Кегана. Этот поцелуй был долгим, страстным и требовательным. Затем Морри прошла к одеялу, уже расстеленному на земле. Кеган следовал за ней. Она поняла это, даже не оборачиваясь. Его жар опалял ей кожу, сливался с ее собственным. По-прежнему не поворачиваясь к нему лицом, юная жрица сбросила одежду, которая упала к ее ногам. Только тогда Морриган обернулась.

Они кинулись друг к другу так же стремительно, как две отпущенные пружины. В Морриган не было ни сомнения, ни робости. Недостаток опыта она компенсировала страстью. Ей хотелось трогать его, ощущать, познать. Ее светящаяся кожа словно поглощала желание мужчины. Чем больше она до него дотрагивалась, тем сильнее возбуждалась.

Кеган был опытным любовником. Он не торопился, хотя пыл Морри мешал ему сдерживаться, исследовал ее тело, готовил его, прежде чем окончательно овладел ею одним движением.

Морриган почувствовала в своем теле твердую плоть и громко вскрикнула от боли.

Кеган резко вскинул голову и, задыхаясь, спросил:

— Я у тебя первый?

Она кивнула.

— Боги! — Он прижался лбом к ее лицу и прошептал: — Ты должна была меня предупредить. Я действовал бы нежнее. Я бы…

Ее губы остановили поток слов. Она целовала его, позволив жару внутри, только временно пригашенному, вновь запылать огнем. Тело Морри уже привыкало к новым ощущениям. Она беспокойно задвигалась, желая получить их вновь.

Кеган откликнулся на это, отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. Когда их тела слились, а потом расслабились, она выкрикнула его имя.

Он снова припал к ее губам, а потом прошептал:

— Мое пламя…

Морриган лежала в объятиях Кегана, который наблюдал за тем, как постепенно затухало мерцание ее кожи. Сказать, что она его околдовала, было бы явным преуменьшением. То, что началось из любопытства, как простое физическое влечение, интерес к ее дару, превратилось в нечто незнакомое, совершенно чуждое его прежним чувствам. Скульптор признался себе в том, что полностью покорен.