Так что обезопасив себя и остров, герцоги занялись строительством города, покровительствовали наукам и искусствам, развивали торговлю. Город разрастался, богател. Всё было очень хорошо, но у меня опять появился вопрос. Ладно, я готов во всё это поверить, но почему герцоги так жёстко карают за малейшее сомнение в своём почти божественном происхождении? Ладно бы очень гордились происхождением от великого героя древности, но казнить усомнившихся? А ведь Антела, очень сердитая на мои слова после бала, прямо говорила, что на острове меня за это точно сожрут. Во всяком случае, живым я отсюда не выберусь. Так в чём причина? Диктаторские замашки герцогов, болезненное самолюбие? Ещё какая-то причина? Почему любой усомнившийся в праве герцогов карать немедленно уничтожается? Всё чинно, благородно, но никакой демократии и в помине нет. Её нигде нет, но на острове, похоже, её ещё меньше, чем в других местах.

Упоминалась местная академия, но ни единого слова о местных магах. Сколько их, как и где учатся, чем занимаются. Ещё заметил, что родословная герцога была расписана достаточно подробно, но только уже умершие родственники. Обычно все правители очень ждут наследников, гордятся ими, планируют всякие межгосударственные браки, а здесь вообще глухо. Даже неизвестно, есть ли у герцога дети, и сколько их. А это почему? Так боятся, что какие-нибудь враги могут перебить наследников, и уникальный род, гарантия безопасности острова, прервётся? Ну, может быть, но остальные-то королевские рода как-то выживают.

А вообще-то было бы даже смешно встретить в городе симпатичную девчонку, задружить с ней, а потом выяснится, что папа у неё герцог. Я бы точно от такой радости заикаться начал.

Кстати, нигде не упоминалось посещение острова другими королевскими особами. Никаких послов или посольств. Наверняка какие-то связи есть, но их не афишируют, и скорее всего, это делается на уровне разведок. Тогда можно предположить, что герцог и его семья, озабоченные своей безопасностью, вообще не покидают остров. Можно их даже пожалеть за это, но в мире половина людей, наверное, дальше своего городка или области вообще не выезжают и считают это нормальным, а герцог для своих развлечений и удовольствий может получить вообще что угодно.

Но чем больше я читал и разбирался, тем больше складывалось впечатление об острове, как о какой-то резервации. Богатой, красивой, но резервации. И даже сказочный образ нарисовался — дракон, стерегущий свои сокровища. Но что это могут быть за сокровища, мне даже думать не хотелось.

Не забывал я и о подготовке к возможному запуску моей птички, и уже присмотрел для этого удобное место. Примерно в километре слева от порта скалы начинали резко вздыматься, но там была заметна тропа, по которой иногда ходили люди. На мой сухопутный взгляд, там было очень удобное место для установки какого-нибудь маяка, но когда я на третий день, отдуваясь, забрался наверх, там было пусто. Даже слишком пусто. Скала, её вершина — это всегда камни, трещины, бугры-впадины, а вот на этой скале вершина была словно вылизана. Вернее, участок примерно пятьдесят на сто метров был словно срезан ножом. Очень ровный, словно здесь хорошо поработали маги земли. Работали они здесь очень давно, уже появились новые трещины, выбоины, но в целом состояние было очень хорошим. С одного края площадка резко обрывалась в море, слева относительно пологий спуск к порту, а справа резкие перепады к другим скалам. Похоже, здесь что-то хотели строить, но потом передумали. Может как раз маяк и хотели поставить.

Голо, пусто, но для моих целей подходило идеально. Если подойти к краю в сторону порта, то весь город как на ладони. И вид великолепный, хотя с утра солнце и будет светить в глаза. Ну и что? У всех художников, наверное, есть картины с лунной дорожкой на воде, восход солнца, заход солнца. Да и город при разном освещении может выглядеть совершенно по-разному. Мне даже стало интересно — если забраться сюда в темноте и именно здесь встретить рассвет, то может получиться красиво. А можно прийти к вечеру. А можно днём, и тогда мои прогулки с большой сумкой с зонтом получит очень хорошее оправдание. Мне даже самому уже становится интересно попробовать свои силы как рисовальщика. Пусть по квадратикам, но всё-таки.

И для запуска дельтаплана идеальное место. Стоит отойти к другому краю площадки, и со стороны города меня никто не увидит. Проверить окрестности сканером, и можно спокойно собирать дельтаплан. А потом подойти к обрыву в сторону моря, чуть подтолкнуть, и дельтаплан сам полетит. И управлять им будет просто — обзор отличный. И дворец герцога как на ладони, и даже стену немного видно. Если охрана там такая бдительная, то она появление непонятной птички не должна пропустить. Правда, как она за ней побежит? Жаль я не увижу как они буду сжимать кулаки в бессильной ярости.

К концу первой недели я уже достаточно освоился, и чувствовал себя почти настоящим художником. Утром уходил на скалу у порта, ставил мольберт и до обеда рисовал, чтобы ни у кого не возникло сомнений чем я занимаюсь. Первый эскиз уже был готов, и я даже начал наносить первые мазки краски. Пока что получалась пёстрая мазня, но в начале раскраски всегда так.

В обед отдыхал, потом работал в библиотеке, а вечером, когда жара спадала, шёл гулять в центральную часть города. На людей посмотреть, да и не спеша поужинать в какой-нибудь кафешке. Здесь кафешки были не совсем тем, как на материке. Здесь это было не просто место сытно поесть и выпить, не просто повод молодёжи собраться и потусоваться. Здесь к вечеру в кафешки собирались самые обычные жители. Зачастую просто поговорить на интересные только им темы. И вот в один из вечеров я сидел на веранде, наслаждаясь вином и прохладой, и вдруг слева кто-то сказал:

— Забавный у вас цветок.

Я сначала даже не понял, что это со мной и обо мне говорят. Мало ли — может какие-то влюблённые или о влюблённых говорят. Повернул голову посмотреть что там, и встретился взглядом с мужчиной средних лет. Маг земли, уровень средний. Внешность почти привычная, европеец.

— О чём вы?

Мужчина взглядом указал на мой левый рукав.

— Я о вашем цветке на рукаве. Первый раз вижу, чтобы делали привязку простейшего заклинания к вышивке.

У меня вдруг пересохло в горле.

— А… на каком лепестке вы видите заклинание?

Мужчина снова посмотрел на мой рукав.

— Вышивка красными нитками, но само заклинание выглядит каким-то сереньким, мутным.

— А его цвет?

— Я же говорю — серенькое, мутное, без всякого цвета. И это странно, я ведь маг земли. Вы не объясните в чём фокус?

Я молча указал на свободный стул за моим столиком, и пока маг устраивался, попытался собрать мысли в кучу. Я ведь сделал цветок для придания себе веса в возможном разговоре с герцогом, а ведь, по сути, стал ходячим тестером для возможных цветных магов. Как та шкатулка с пятью кольцами, только ходячая, у всех на виду. И что теперь делать?

Мужчина продолжал ждать разъяснений, и я, наконец, решился.

Я чуть наклонился к нему.

— Вы умеете хранить тайны? Или хотя бы не будете громко кричать, узнав что-то необычное, новое?

Мужчина не сводил с меня настороженного взгляда, и всё-таки медленно кивнул.

— Ну тогда… -я помолчал, собираясь с духом — Если в двух словах, то вы увидели одну из новых стихий.

После долгого молчания мужчина спросил.

— Новая стихия? Одна из…? — я кивнул — И что это значит?

— То и значит. Есть четыре известных стихии, а есть ещё… несколько. Судя по цвету вышивки, вы смогли увидеть красную стихию.

— Красная? И что это значит? — снова повторил он — Это какая-то разновидность стихии земли?

— Нет, это принципиально другая. Вы оказались способны увидеть одну из цветных стихий — я показал пальцем на цветок — Если ещё и сможете создавать заклинания в этой стихии, то вас можно будет назвать цветным магом.