– Хочешь сказать, что у тебя не было замужних любовниц?

– При чём тут это?!

– Ты не ответил на вопрос.

– Ну, были. Женщины лицемерны! – снова в сердце что-то сжалось, словно соврал. А раньше я не замечал в себе таких нюансов.

– А ты сам разве нет? – с хитрым прищуром посмотрел на меня Мастер.

Я нервно пожал плечами.

– И скольких ты бросил?

– Не считал. Зачем?

– А об этом стоит подумать. И о том, что есть сейчас... Внимание, знаешь ли, такая штука, которая и составляет нашу жизнь. Куда его направишь, тем и живёшь. А жизнь всегда на пятьдесят процентов белая, на пятьдесят – чёрная. Можешь считать это багом матрицы или условиями игры.

«Постой, – вдруг подумал я, – он намекает на то, что я постоянно живу прошлым? Да нет, у меня и в настоящем всего хватает. Даже не успеваю высыпаться, так много всего».

– Итак, в настоящем, – продолжил Мастер, – прямо сейчас, в данный моментсколько в тебе боли?

– Ну... Прямо сейчас процентов... двадцать. Или даже десять.

– Что-то изменилось?

Я открыл было рот, и в моей груди ёкнуло. Одновременно наглая сосновая лапасодрала с моего плеча рюкзак. Гаечкин. Обернулся, ища её глазами. Гаечка! Именно это изменилось в моей жизни! А я, кретин, не заметил. С ней просто ихорошо. И не больно. Словно дома. Срочно захотелось взять её за руку и не отпускать. Я оглянулся: за нами только кусты и жёлтая хвоя, укрывшая тропинку покромке склона. Оказалось, что мы с Мастером прилично обогнали всех. Я склонился вниз и увидел вереницу из наших: Милана в голубом, в чёрном с жёлтымВован, докторша с дочкой, переводчица, соседи по этажу. Перебрал всех. Чёрт, аГаечка где?!

– Что такое? – спросил Мастер опять с хитрющим прищуром древнего китайца. – Не замечаешь, что происходит в настоящем?

Я глянул на него, потом снова на проходящую по тропе, словно по веранде этажомниже, группу. Ещё раз вгляделся в каждого, а потом вдаль в кусты. Сердце упало: Гаечки не было среди них.

– Простите, Мастер, мне надо прервать разговор, – сказал я быстро.

– Не уверен, что в ближайшее время у тебя будет возможность поговорить не привсех...

Тысячная доля секунды на колебания. Сердце сжалось, и вдруг всё, кроме Гаечки, показалось несущественным. Куда она делась?!

– Значит, не судьба, – выпалил я. – Мне надо вернуться.

– Хорошо, – улыбнулся Мастер и спокойно пошёл вперёд.

А я рванул обратно, перескочил через корягу, по камням вниз. Через пару мгновений оказался перед Вованом.

– Элю не видели?

– Она же с тобой была, – ответил Вован. – Забыл, что я говорил — каждый несётответственность за свою пару, выбранную ещё для игры «Слепой-Поводырь».

– Я не слышал этого... Не могли присмотреть?! – буркнул я.

– Ты же должен за ней присматривать, – заявил Вован.

Лиза добавила:

– Я спросила ещё до провала из белых камней, всё ли в порядке, она сказала, чтода и что просто хочет отдохнуть.

– Она, кажется, обратно пошла, – сказала Тина, подруга пластиковой Барби.

– Одна?! – удивился я. Тревога включилась на полную. А затем и пятая скорость.

– Элю не видели? Элю не видели? – спрашивал я всех и каждого, пробегая обратнопо тропе.

Не видели. Не заметили. Не обратили внимания. А разве она не тут? – послышалось в ответ.

Тоже мне йоги, практикующие внимательность! – разозлился я, и потомрассердился на себя. Я же её оставил одну. На минутку вроде.

В груди сжалось сильнее и затарахтело. А вдруг с ней что-то случилось? Толькоэтого не хватало! Но ведь прошло... я глянул на часы – пятнадцать минут. Вроде не много! Но вокруг горы и лес. И она одна. Я перескочил через камень, наступил неудачно, поскользнулся на шишках и полетел головокружительно вниз по склону вместе с камнями, шишками и мёртвой хвоей.

Артём

В последний момент я успел ухватиться за ветку и повис над пропастью. Суставы в плечах вывернулись не по-детски. Камни и шишки с щелчками и шумом улетели за мою спину. Резко засаднили свезённые пальцы на сухой кряжистой коре, но я схватился ещё крепче. По сравнению с жестью, которая ждала меня внизу, это были цветочки. Вид заострённых камней и накренившаяся под моей тяжестью сосенка, растущая, казалось, на голых скалах, заставили меня соображать быстро. Я сконцентрировался, увидел паз между камнями. Вытянулся в струну и вставил туда правую ногу. Перехватился руками за осколок скалы. Ветка резко спружинила и подпрыгнула прямо перед носом, колюче приласкав мою щёку. Я застыл, удерживаясь на пальцах. Задвинул на задворки ума страх и панику. Вверх шла отвесная стена, а потом рыхлый склон, с которого я сорвался.

Вниз? В принципе, можно спуститься, если осторожно. Чёрт! А если Гаечка тоже поскользнулась? Сердце сжалось от страха за неё и забилось, как оглашенное. Нет, стоп-стоп. Панику нафиг. Внимание. Фокус на пальцах рук и носках ног. Если дотянусь до той трещины в валуне и до следующей, дальше спущусь, как по лестнице. Пот градом полил по вискам. Футболка прилипла к спине. Как говорил Мастер? Внимание обратить в настоящий момент? Этим и живём? Что ж, я весь превратился во внимание. Вытянулся, словно в асане, продышал и добавил внимания в плечи и мышцы рук. Ещё одна неосторожность будет стоить мне прекрасного надгробья на Новодевичьем или палаты в Склифосовского.

Я оттолкнулся и почти плашмя влип в скалу. Ухватился за осколки трещины. Полдела сделано. Растянутый, как бельё на верёвочке, я перенёс внимание в ногу. Йес! Получилось! Снова вдох в мышцы. Внимание на скалу. Серая сволочь, как асфальт с прожилками. Я сосредоточился. Ещё один рывок. Попал!

Самое трудное преодолено. Теперь осторожно, как паук, подкрадывающийся к мухе, я полез вниз. Шаг. Другой. Лицом к камню. Снова царапнуло, едва качнулся. Переступил, перехватился. А Гаечка ждёт где-то... Или в гостиницу действительно пошла?

Спуск длился ужасно долго. Когда, я, наконец, оказался на твёрдой поверхности и взглянул вверх, по спине пробежали мурашки: и оттуда я карабкался на одних пальцах?! Офигеть! Я вроде только в студенчестве альпинизмом баловался...

Я перевёл дух и снова осмотрелся. Понял, что оказался в итоге ниже и правее тропы, по которой мы шли. Посмотрел в телефоне приложение с GPS-трэкингом, считающим шаги и отслеживающим мой маршрут в течение дня. Рассчитал, как нужно возвращаться, и пошёл, внимательнее глядя под ноги. На жаре сосны пахли так, словно тлели в виде ароматических палочек. Я отёр со лба пот, кожа на правой стороне лица защипала. На всякий случай осмотрел всё, что мог, понизу и выдохнул с облегчением: Гаечки там не было. Не разбилась! Аккуратно и внимательно, как охотник Дерсу-Узала по тайге, я вышел на знакомую тропу, сверился с приложением и потопал второй раз по тем же камням.

Всего лишь пять минут, и я издалека приметил синюю футболку и золотые волосы на горке. Гаечка! Сердце подпрыгнуло и заликовало, а дух от волнения перехватило. Я бросился к ней так живо, словно она сидела не на краю крутого подъёма в неизвестных мне горах, а на ступеньках собора Сан-Марко, где толпятся голуби и туристы и самое опасное — это не дождаться своей очереди в кассу католического музея.

Гаечка, моя Гаечка! – пело сердце и радовалось. И вдруг всё на свете отошло на задний план: проекты, инвестиции, прогнившие от старости боли, винтажные обиды и нынешние комплексы. Если по весу мерить, как Мастер говорил, то я внезапно и резко стал легче на целую тонну. Хм, стоило сорваться со скалы... почти сорваться, чтобы увидеть мою Гаечку здесь и сейчас! Поймать, расшифровать, как исходный код, собственные ощущения. Чёрт его знает, как это назвать, но так хорошо стало просто от того, что увидел её живой, что в голове с вибрато разнеслось одно слово: «Люблю». И я даже не шарахнулся от собственных мыслей.