В конце концов, он оказался в саду, где впервые увидел свидание Лукреции с ее любовником. При дневном свете было видно, что ее комнаты - лишь часть огромного комплекса. Позади располагались большие величественные покои, которые, как догадался Эцио, принадлежали Папе. Но едва он двинулся к ним, как услышал разговор, долетавший из комнаты Лукреции. Эцио прокрался к открытому окну, из-за которого доносились голоса, и прислушался. Он видел только Лукрецию, которая ничуть не пострадала после того, как ей пришлось посидеть в камере, и слугу, которого она послала к ревнивому Чезаре сообщать о ее романе с Пьетро. И, судя по тому, как быстро Чезаре вернулся в Рим, он отлично справился с заданием.

- Не понимаю, - раздраженно проговорила Лукреция. - Я только вчера вечером заказала новую партию кантареллы. Тоффана лично передал мне ее в полдень. Ты ее видел? Что произошло?

- Мне очень жаль, госпожа, но я слышал, что Папа перехватил ваш заказ. Он все забрал себе.

- Старый ублюдок! Где он?

- В своих покоях, Госпожа. У него встреча...

- Встреча? С кем?

Слуга заколебался.

- С Чезаре, госпожа.

Лукреция помолчала и произнесла, обращаясь то ли к самой себе, то ли к слуге.

- Странно. Отец не говорил, что Чезаре вернулся.

Погруженная в мысли, она вышла из комнаты.

Оставшись в одиночестве, слуга начал уборку, переставляя столы и стулья и что-то ворча себе под нос.

Эцио думал, что он скажет хоть что-то полезное, но тот проговорил только:

- От этой женщины столько хлопот... Почему я не остался в конюшне, там было хорошо! Продвижение по службе? У меня сердце останавливается при каждом приказе. И мне приходится пробовать ее еду, прежде чем она сама сядет есть. - Он помолчал.

- Чертова семейка! - добавил он.

Но Эцио ушел раньше, чем услышал эти слова. Он через сад прокрался в покои Папы. Единственный вход в них охранялся, и Эцио, не желая привлекать к себе внимания, - тела стражников, которых убил на лестнице, уже должны были обнаружить, - нашел место, откуда он легко мог подобраться к окну. Его догадка, что окно это окажется окном в покои Папы, оправдалась, и к тому же у окна снаружи был широкий подоконник, на котором он мог устроиться, не боясь, что его заметят. С помощью кинжала он вынул боковое окошко, чтобы слышать, что происходит в комнате.

Родриго - Папа Александр VI - в одиночестве стоял у стола, на котором стояла огромная чаша с красными и желтыми яблоками, и явно нервничал. Дверь без предупреждения распахнулась, и в комнату влетел Чезаре. Он был зол и без предисловий язвительно начал:

- Что, черт возьми, происходит?

- Не понимаю о чем ты, - холодно ответил ему отец.

- Нет, понимаешь! У меня кончились средства, войска разбегаются.

- Ну, ты же знаешь, что после трагической... гибели твоего банкира, Агостино Киджи взял на себя все его дела...

Чезаре невесело рассмеялся.

- Твой банкир! Стоило догадаться! А мои люди?

- У всех нас иногда бывают финансовые трудности, сынок, даже у тех, кто обладает армиями и чрезмерным тщеславием.

- Ты собирался попросить Киджи выдать мне деньги или нет?

- Нет.

- Еще посмотрим, кто кого! - в бешенстве Чезаре схватил из чаши яблоко. Эцио увидел, как внимательно Папа посмотрел на сына.

- Киджи тебе не поможет, - спокойно произнес Папа. - И он не подчинится тебе.

- В таком случае я воспользуюсь Частицей Эдема, чтобы получить то, что хочу. И твоя помощь мне не понадобится! - С улыбкой он укусил яблоко.

- Я этого ожидал, - сухо кивнул Папа. - Кстати, ты уже слышал о гибели генерала Валуа?

Улыбка исчезла с лица Чезаре.

- Нет. Я только что вернулся в Рим. - Внезапно его тон стал угрожающим. - Это ты..?

Папа развел руками.

- И зачем, по-твоему, я стал бы его убивать? Или он замыслил против меня заговор, возможно, вместе с моим собственным, дорогим, блестящим, коварным генерал-капитаном?

Чезаре еще раз укусил яблоко.

- Я не собираюсь это выслушивать! - прожевав, прорычал он.

- Если хочешь знать, его убили Ассассины.

Чезаре сглотнул, глаза его расширились. А потом лицо потемнело от ярости.

- Почему ты их не остановил?

- А я мог? Это ты решил атаковать Монтериджони, а не я. Пора тебе отвечать за свои поступки, - если, конечно, еще не слишком поздно.

- За мои действия, - гордо ответил Чезаре. - И это несмотря на постоянное вмешательство таких неудачников как ты!

Парень повернулся, чтобы уйти, но Папа поспешил его остановить, преградив путь.

- Ты никуда не пойдешь, - прорычал он. - И ты ошибаешься. Частица Эдема у меня!

- Лжец! Убирайся с дороги, старый дурак!

Папа только покачал головой.

- Я дал тебе все, что имел, но тебе все равно мало.

И тут Эцио увидел, как в комнату ворвалась Лукреция, глаза у нее яростно сверкали.

- Чезаре! - крикнула она. - Осторожнее! Он хочет тебя отравить!

Чезаре замер. Он посмотрел на яблоко в руке, выплюнул кусок, лицо его окаменело. На лице Родриго торжество сменилось страхом. Он отошел от сына, встав так, что между ними был стол.

- Ты отравил меня? - произнес Чезаре, сверля отца взглядом.

- Ты не хотел слышать голос разума, - пробормотал папа.

Чезаре улыбнулся и подошел к Родриго ближе.

- Отец, дорогой отец. Разве ты не понял? Я контролирую все. Все это. Если я хочу жить, то, не смотря на все твои усилия, буду жить. Если я чего-то хочу, я это получаю! - Чезаре схватил Папу за шиворот, в другой руке он держал отравленное яблоко. – И, например, если я захочу, чтобы ты умер, ты умрешь!

С этими словами он запихнул в рот отца яблоко, прежде чем тот успел отстраниться и, схватив за голову, заставил его сомкнуть зубы. Родриго пытался вырваться, яблоко застряло у него в горле, он задыхался. Папа упал на пол, корчась в конвульсиях, а двое его детей хладнокровно смотрели, как он умирает.

Чезаре, не теряя времени, опустился на колени и обыскал мертвого отца.

Ничего не было. Он поднялся и подошел к сестре, которая отчаянно пыталась стать незаметной.

- Тебе нужно к доктору. Тебя отравили, - воскликнула она.

- Все нормально, - хрипло огрызнулся он. - Ты думаешь, я был настолько глуп, чтобы не принять в качестве профилактики противоядие еще до возвращения в замок? Я знаю, каким старым куском дерьма был наш отец, и как он поступит, осознав, что реальная власть уходит из его рук в мои. Он сказал, что Частица Эдема у него.

- Он... он... сказал правду.

Чезаре ударил ее наотмашь.

- Почему я об этом не знаю?

- Ты уехал... он решил действовать... он боялся Ассассинов...

Чезаре еще раз ударил сестру.

- Ты заодно с ним!

- Нет! Нет! Я думала, он сообщил тебе!

- Лгунья!

- Я говорю правду. Я, правда, думала, что ты знаешь или, по крайней мере, узнаешь довольно скоро о том, что сделал отец.

Чезаре еще раз ударил ее, так сильно, что девушка упала.

- Чезаре! - воскликнула она, задыхаясь, в ее глазах смешались страх и паника. - Ты сошел с ума? Это же я, Лукреция! Твоя сестра! Твой друг! Твоя любовница! Твоя королева! - Она поднялась и робко коснулась его щеки. В ответ Чезаре схватил ее за горло и стал трясти.

- Ты сука! - он наклонился к ней ближе. - А теперь скажи, - продолжил Чезаре, в голосе его звучала угроза. - Где. Яблоко?

Когда Лукреция ответила, борясь с тошнотой, в ее голосе звучало недоверие.

- Ты... никогда меня не любил?

Чезаре отпустил ее горло и ударил сестру кулаком в лицо.

- Где Яблоко? Яблоко! - заорал он. - Говори!

Она плюнула ему в лицо, Чезаре схватил ее за руку и швырнул на пол, а потом принялся грубо пинать ногами, раз за разом повторяя свой вопрос. Эцио силой заставил себя не вмешиваться, он был сильно потрясен увиденным. Но Ассассин хотел услышать ответ.

- Хорошо! Хорошо! - дрожащим голосом воскликнула девушка.

Чезаре поставил ее на ноги, Лукреция шепнула ему что-то на ухо, к невероятному разочарованию Эцио.