- Ну, все, - проговорил он и повернулся к Эцио. - Пусть эти парни зарядят пушку. Это единственное, на что они способны - и видит Бог, им пришлось долго учиться даже этому - тогда вы сможете пострелять. Смотрите на холмы. Мы установили там мишени на уровне этой пушки. Попробуйте начать с цели, которая находится прямо перед пушкой. Если пушка взорвется, по крайней мере, взрыв не оторвет вам голову.

- Звучит обнадеживающе, - хмыкнул Эцио.

- Попытайтесь, мессер. Здесь стоит предохранитель.

Эцио вставил фитиль в дыру для запала. Долгое время ничего не происходило, а потом Эцио отскочил, потому что пушка взревела. Посмотрев на мишени, Эцио увидел, что ядро поразило одну из них.

- Хорошо! - обрадовался оружейник. - Великолепно! Слава Богу, нашелся хоть кто-то, кто умеет стрелять так же как я.

Эцио приказал зарядить орудие и выстрелил вновь. На этот раз он промахнулся.

- Нельзя поразить все мишени, - посочувствовал оружейник. - Возвращайтесь утром. Мы снова будем тренироваться, и вы наловчитесь стрелять.

- Я приду, - кивнул Эцио, еще не осознавая, что когда ему придется стрелять из этой пушки в следующий раз, это будет не тренировка, а смертельная необходимость.

Эцио вошел в главный зал цитадели Марио. Сгущались вечерние тени, и слуги начали зажигать факелы и свечи, они немного рассеяли мрак. Этот мрак гармонировал с мрачным настроением Эцио, которое ухудшалось по мере приближения часа встречи.

Погруженный в свои мысли, он не заметил человека, застывшего у огромного камина. Ее небольшая, но крепкая фигура казалась совсем маленькой по сравнению с гигантскими кариатидами, располагавшимися по обеим сторонам от камина. Эцио вздрогнул, когда она подошла к нему и взяла за руку. Он тут же узнал ее, черты его лица смягчились, в них светилась неприкрытая радость.

- Доброго тебе вечера, Эцио, - произнесла она, как показалось Эцио, немного застенчиво.

- Доброго вечера, Катерина, - ответил он, кланяясь графине Форли.

Близость, связывавшая их, осталась в прошлом, хотя ни кто из них не забыл о ней. И все же, когда Катерина коснулась его руки, Эцио на мгновение ощутил непреодолимое влечение.

- Клаудиа сказала, что ты здесь, и я с нетерпением ждал этой встречи. Но... - он запнулся. - Монтериджони так далеко от Форли, и...

- Не льсти себе, полагая, что я проделала этот путь лишь для того, чтобы увидеть тебя, - отозвалась она с оттенком резкости в голосе.

Но Эцио видел, что Катерина улыбается, и что говорит это не вполне серьезно. И в глубине души он прекрасно знал, что его по-прежнему привлекает эта независимая и опасная женщина.

- Я всегда к вашим услугам, госпожа, во всяком случае, я постараюсь помочь.

- Некоторые случаи тяжелее других, - возразила она, и в голосе появились жесткие нотки.

- О чем ты?

- Это не просто, - вздохнула Катерина. - Я приехала сюда, чтобы заключить союз.

- Расскажи поподробнее.

- Боюсь, твоя работа еще не закончена, Эцио. Папские армии идут на Форли. Мои владения невелики, но, к счастью, или, к сожалению, для меня, они имеют огромное стратегическое значение для любого, кто контролирует их.

- И ты просишь меня о помощи?

- Мои войска сами по себе слабы. А твои наемники мне бы очень пригодились.

- Мне надо будет обсудить это с Марио.

- Он не откажет мне.

- И я тоже.

- Помогая мне, вы не просто сделаете доброе дело. Вы восстанете против тех сил зла, против которых мы всегда сражались все вместе.

Появился Марио.

- Эцио, графиня, мы собрались и ждем только вас, - сказал он, лицо его было необычайно серьезным.

- Мы еще поговорим об этом, - кивнул Катерине Эцио. - Мне нужно идти на встречу, организованную дядей. Думаю, я надеюсь объяснить все самому себе. Но после... давай потом встретимся.

- Я тоже приглашена на собрание, - ответила Катерина. - Пойдем?

Комната была очень знакома Эцио. На открытой стене висели страницы Кодекса, расположенные по порядку. Стол, обычно заваленный картами, был чист и вокруг него на тяжелых стульях с прямой спинкой из темного дерева сидели собравшиеся в Монтериджони члены Братства Ассассинов и члены семьи Аудиторе, посвященные делу Ордена. Марио сидел за своим столом, а на другом конце сидел серьезный мужчина в темном костюме. Он все еще выглядел молодым, но на лбу его залегли глубокие морщины. Это был один из ближайших товарищей Эцио, и самый неустанный его критик - Никколо Макиавелли. Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Эцио подошел поздороваться с Клаудией и матерью, Марией Аудиторе, ставшей главой семьи после смерти мужа. Мария обняла единственного оставшегося в живых сына так крепко, словно от этого зависела ее жизнь, посмотрела на него блестящими глазами... Эцио вырвался и сел рядом с Катериной, напротив Макиавелли, который встал и вопросительно посмотрел на друга. Стало ясно, что это вовсе невежливое вступление к разговору.

- Во-первых, наверное, я должен перед тобой извиниться, - начал Макиавелли. - Меня не было в Сокровищнице из-за неотложных дел во Флоренции, поэтому я не смог по-настоящему проанализировать то, что там произошло. Марио рассказал нам свою версию, но твой отчет должен быть более подробным.

Эцио поднялся и ответил напрямик.

- Я вошел в Ватикан и столкнулся с Родриго Борджиа, Папой Александром VI, нам пришлось вступить в схватку. У него была одна из частиц Эдема - Посох - и он использовал его против меня. Мне удалось одержать победу. С помощью объединенной силы Посоха и Яблока я открыл проход к тайной Сокровищнице, оставив Родриго снаружи. Он был в отчаянии и просил, чтобы я убил его. Я отказался, - Эцио помолчал.

- И что потом? - напомнил Макиавелли, остальные слушали молча.

- В Сокровищнице было множество странных вещей - вещей, не виданных в нашем мире. - Заметно вздрогнув, Эцио заставил себя продолжать более ровным голосом. - Там мне явилась богиня Минерва. Она рассказала об ужасной трагедии, которая постигнет человечество в будущем. Но она так же сказала о затерянных храмах, которые, если нам удастся их отыскать, помогут искупить наши грехи и спасут всех. Она появилась, чтобы просить об этом призрака, который неким образом был со мной связан, но я не могу сказать, кто это был. После предупреждений и предсказаний она исчезла. Я вышел и увидел умирающего Папу, - мне показалось, что он умирал. Он сказал, что принял яд. Потом что-то заставило меня вернуться. Я забрал Яблоко, но Посох и огромный Меч, - другие частицы Эдема, - поглотила земля, и я рад, что так произошло. Ответственность за одно только Яблоко, которое я отдал на хранение Марио, больше той, какую я вообще хотел бы нести.

- Невероятно! - воскликнула Катерина.

- Чудеса, да и только, - добавила Клаудиа.

- Значит, в Сокровищнице не было ужасного оружия, как мы опасались, - или, по крайней мере, тамплиеры не получили над ним контроль. Это хорошая новость, - спокойно произнес Макиавелли.

- А эта богиня, Минерва, - спросила Клаудиа, - она выглядит как мы?

- Она одновременно похожа и не похожа на человека, - ответил Эцио. - А слова ее доказывают, что она принадлежала к расе намного старше и величественнее нашей. Весь ее род умер много веков назад. Она же ждала все это время. У меня нет слов, чтобы описать чудеса, которые она творила.

- А храмы, о которых она говорила? - вставил Марио.

- Я не знаю.

- Она сказала, что мы должны найти их? Как мы узнаем, на что обращать внимание?

- Наверное, должны. Возможно, сами поиски укажут нам путь.

- Поиск мы организуем, - сухо проговорил Макиавелли. - Но сперва мы должны расчистить путь. Расскажи о Папе. Ты сказал, что он не умер?

- Когда я вернулся, его мантия лежала на полу капеллы. Сам он исчез.

- Он что-нибудь тебе обещал? Он раскаялся?

- Нет. Он стремился к власти. И когда увидел, что не сумеет получить ее, сломался.