Жоржетта
Арнольф
Жоржетта
Арнольф
Жоржетта
Слуги в меру комичны, в меру хитры и лживы, что доставляет немалое удовольствие публике, предвкушающей, как с их помощью будет жестоко посрамлен самодовольный Арнольф.
Выход Агнессы вызывает в зале бурное оживление и восторженный шепоток: «Мадемуазель де Бри! Сегодня играет де Бри!»
Я читал о ней в истории «Дома Мольера», где де Бри представлена как лучшая актриса труппы. Она играла Агнессу много лет подряд, вызывая неизменные восторги зала, а когда в преддверии своего шестидесятилетия отказалась от этой роли, публика освистала заменившую ее юную дю Парк и потребовала возвращения «настоящей Агнессы»…
Она действительно блестяще играет наивность, которую способен принять за глупость только очень недалекий человек, и это само по себе срабатывает против ее опекуна, у которого текут слюни при виде ее юных прелестей.
Между прочим, в данный момент де Бри уже за сорок…
Опекун еще не делает ей формального предложения, но ее согласие не вызывает у него сомнений, и это обстоятельство еще более распаляет в зрителях злорадное ожидание крушения всех его надежд.
А тут на сцену выходит Орас, молодой вертопрах, который познакомился с Агнессой во время деловой поездки Арнольфа. Мало того, он — сын его давнего друга, и опекун Агнессы, еще не зная о том, что молодые люди уже успели полюбить друг друга, просвещает, по своему обыкновению, юношу относительно удовольствий парижской жизни и советует, не теряя зря времени, пуститься во все тяжкие, оставив без внимания такое понятие, как честь «кротких мужей».
Opaca играет актер ла Гранж, молодой, темпераментный, жизнелюбивый, как и его персонаж. Не зная о том, что Арнольф — опекун его возлюбленной, Орас доверчиво делится своим счастьем и своими тревогами с этим благообразным человеком, так умело выуживающим из него все, что можно будет потом обернуть против союза двух любящих сердец…
И снова Арнольф грозно распекает своих незадачливых слуг, которые охотно каются во всех возможных грехах и столь же охотно обещают блюсти интересы своего господина, который, нужно заметить, уже заметно порастратил былую самоуверенность.
Оставшись одни, слуги пускаются в философские рассуждения на тему ревности.
Ален
Жоржетта
Ален
В зале слышится неровный гул возмущенных дамских голосов, перекрываемый слаженным хором мужчин, выражавших бурное одобрение столь образному сравнению.
А на сцене Арнольф пытается выяснить у Агнессы, как далеко зашли их отношения с этим до неприличия молодым и нахальным Орасом…
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Арнольф
Агнесса
Зал разражается бурей аплодисментов, воздавая должное как остроумному тексту пьесы, так и великолепной игре двух мастеров сцены — де Бри и Мольера.
Через несколько минут зал снова выразит свое восхищение, когда Арнольф будет слушать любовное воркование Агнессы и Opaca. Слушать, но… как! Руки мелко трясутся, глаза растерянно бегают во все стороны, брови то сходятся, то расходятся, и будто видно, как надо лбом медленно и мучительно прорастают рога…
А потом он бурно негодует, злобствует, неистовствует, умоляет, плачет, угрожает, пытаясь спасти свои надежды от справедливого краха…
Но — увы…
Гениально играет Мольер, завершая свой урок веселой науки любви, которая так многолика и так неоднозначна в своих проявлениях…
Пока дамы и кавалеры покидали зал, живо обмениваясь впечатлениями о спектакле, я, пользуясь своей невидимостью, поднялся на обезлюдевшую сцену, прошелся по ней, вдохнул запах еще не совсем просохшей краски на декорациях и подумал о великом таинстве театра, родившегося из древних любовных оргий и с тех пор так и не оторвавшегося от материнского лона…
А еще я подумал о великом Вилли Шекспире, который никогда бы не был великим и даже просто заметным на тусклом фоне обыденного бытия, если бы не любовь, которая властно пробудила в нем то, что принято называть талантом, искрой Божьей или Миссией…
