— Ладно, идём завтракать, — он неожиданно отступает назад. Поворачивается ко мне спиной и, молча, уходит.

— Эй, постой, — я хватаю его за запястье, и он останавливается.

— Да? — Произносит обыденным тоном, будто не было минуты назад этого дурацкого недопонимания между нами.

— Дай денег на маршрутку. Пожалуйста.

— Пешком дойдешь, — он вырывает из моих пальцев свою руку и показывает взглядом на дверь. — Давай, вали отсюда, пока я не передумал.

— Значит, не дашь денег?

— Ни копейки.

— Ну и хрен с тобой. Пойду пешком, — я круто разворачиваюсь и в спешке надеваю туфли.

Валить. Нужно срочно валить отсюда и побыстрее. Выхожу из квартиры с каким-то тяжёлым камнем на душе. Внутри меня всё затягивается в плотный узел. Почему он так поступил? Разве трудно дать денег на проезд? Ну и ладно, перебьюсь. Не сахарная, не растаю, пока дойду до общаги.

Выхожу из парадной и спросив у первого встречного адрес, беру курс в нужном направлении. Успеваю пройти метров двести, как за спиной слышится звук шуршащих покрышек. Я даже не оборачиваюсь, зная, кто следует по моим пятам. Видимо, его нервы сдают раньше, чем я успеваю среагировать и отскочить в сторону. Чёрный внедорожник обгоняет меня с левой стороны и блокирует проход. Опускается тонированное стекло, и мы встречаемся друг с другом пронзительным взглядом.

Карина

— Садись, — рычит его низкий голос. — Ну… Я жду.

Я демонстративно скрещиваю на груди руки и остаюсь стоять на месте. Никуда я не пойду. Разбежалась!

— Тебя запихнуть силой? — Он приспускает с лица чёрные Ray-Ban и теперь прожигает взглядом дыры по всему моему телу.

— А ты только так и умеешь, что нахрапом брать. Что? Что ты так на меня смотришь?

— Болтливая слишком, — он первым сдаёт позиции потому, как выходит из внедорожника и теперь размашисто шагает в мою сторону.

Убежать не удается. Да и как бегать на высоченных каблуках, высотой в десять сантиметров? Тут любой ноги сломает. Эх, были бы мои любимые кроссовки, в жизни не догнал. Что-что, а по физкультуре у меня одни "пятёрки".

— Не выводи меня из себя. Садись в эту чёртовую машину, — я вижу, как у него дёргается бровь, а вместе с ней и глаз. Нервный тик, что ли? Отлично. Я как раз знаю одного психиатра на Канатной.

— А если я не хочу садиться в эту чёртовую машину? — Копирую его тон и тут же жалею.

Он срывается с места и, преодолев в считанные секунды разделяющее нас расстояние, дёргает меня за руку. Я едва не падаю камнем ему на грудь. Ух, чудовище...

— За похищение человека предусмотрена статья в Уголовным Кодексе, между прочем, — протягиваю я, когда он пытается меня насильно запихнуть в свою тачку.

Удивительно, но мимо идущие прохожие не торопятся вмешиваться. Более того, один странный тип предлагает помощь Максиму, не мне!

— Мы сами разберемся, — Макс отмахивается от того типа и усадив меня на переднее сиденье, пристегивает ремнём безопасности, а затем блокирует центральный замок, чтобы я не сбежала.

Оказавшись за рулём, чудовище проворачивает ключ зажигания. Включает первую передачу, и проделав манипуляции с педалями, резво трогается с места. Я наблюдаю за ним со стороны, едва сдерживая порывы откровенно высказаться. Что за психи? То выгоняет, то догоняет…

— Куда ты меня везёшь? — Я всё-таки не выдерживаю напряжённой тишины. — В общагу?

— Да, — он ненадолго поворачивает голову в мою сторону и окидывает тяжелым взглядом, что мне приходится чуть ли не вжаться в дверь.

— Что ты за человек такой?

— Какой?

— Психованный.

— Импульсивный, — поправляет, криво ухмыляясь. — Я уже понял, что не нравлюсь тебе, так что лучше помолчи и не делай мне квадратную голову.

— Прекрасно. Мне подходит.

Мы едем в абсолютной тишине, лишь иногда бросаем взгляд в сторону друг друга. Шумно выдыхаем, но молчим. Он действительно подъезжает к общаге. Демонстративно останавливается у центрального входа, заехав на пешеходный тротуар. Местные барышни, сидящие на лавочке, только и успевают подобрать с асфальта свою челюсть, настолько сильно впечатлены чёрным Геликом, как и его водителем. Я бы и сама глаза по крупицам собирала, если бы не знала, что красивая оболочка прокаченного мужского тела — всего лишь фарс. Внутри сплошное дерьмо.

Он вальяжно выходит из машины. Не спеша ступает на подножку, выставляя свои длинные ноги. И красивый же засранец! Черные джинсы идеально сидят на его узких бедрах, подчеркивая упругую задницу. Задница… И зачем я туда смотрю, а потом краснею, когда он ловит мой взгляд и подмигивает, наслаждаясь зрелищем. Не смотреть… Ни в коем случае! Но я смотрю, сама того не желая. Глаза цепляются за бугристые мышцы на руках. Бицепсы, трицепсы, что там ещё бывает?! Они просто идеальны.

— Не жалеешь? — Он нагло ухмыляется, когда я выхожу из машины и прохожу мимо.

Оборачиваюсь. Засовываю руки в карманы джинсов и выдавливаю из себя такую кривую улыбку, которой могла бы позавидовать сама Харли Квинн.

— О чём я должна жалеть?

— Это всё, — он окидывает взглядом машину, а затем проводит ладонями по своей широкой груди и опускает их на… — Могло быть твоим, если бы ты только сказала: "Да".

— Это всё, — закатываю глаза вверх и притворно морщусь, копируя его жесты. — Галимые панты. Под этим "всем" скрывается одно дерьмо, а меня не привлекает возиться с фекалиями.

Довольная своей репликой, я круто разворачиваюсь и ухожу. Точнее, пытаюсь уйти. Пять шагов и меня тянет назад, как в пропасть. Падаю, потеряв равновесие. Он нависает надо мной, обхватив талию точно шурупами, а не руками. Его пальцы вонзаются в кожу, оставляя болезненное послевкусие. Оскал на мужском лице заставляет меня дрожать.

— Отпусти. Мне больно, — мой голос запинается, но оно и понятно. Когда тебя зажимают тисками и устрашающе смотрят с высока, разве есть другие варианты?!

— Придешь. Сама. Я больше и пальцем не пошевелю. Поняла?

— Не приду, — отрицательно машу головой. Ни за что и никогда больше не увижусь с ним. Не дождется!

— Придешь, — он резко отпускает из капкана своих рук, а я едва не падаю на асфальт.

Мне ничего не остается другого, как смотреть вслед удаляющемуся Гелику. Выпендрёжник! Он объезжает меня по кругу и, останавливаясь напротив, выглядывает из окна, приспустив с глаз черные Ray-Ban.

— Девочка моя, если ты ещё не поняла, то я не привык к отказам. Поэтому настоятельно рекомендую хорошо подумать. В твоих интересах не злить меня.

— То есть до этого ты был добрым?

— Старался. Даю тебе одну неделю. Не придёшь, пеняй на себя. Я тебя предупредил.

Максим

Я подъезжаю к знакомому коттеджу. В сердце неприятно щемит, стоит только увидеть забытые места. Сколько лет мои ноги не ступали по этой земле? Семь? Кажется, что никуда и не уезжал. Ничего не поменялось. Всё такой же двухметровый бетонный забор, такой же двухэтажный дом, такие же туи растут во дворе. Я долго жду, пока откроются металлические роллеты. Не спеша заезжаю, вглядываясь в незнакомое лицо охранника.