Стас не упустил и то, как в зал вошел криво ухмыляющийся Джун. К шоку Стаса оказалось, что хитрый сенсей умудрился иметь место в Совете высших.

Ордынцев не знал, как его могли туда допустить. Возможно, к этому делу когда-то приложил руку Горо, желая подчинить Совет себе. Но факт был неоспорим. Своей персоной Джун заставлял морщиться сторонников Идзуны.

Ведь всем было понятно за кого будет голосовать Джун, бывший сенсеем Широ, который являлся приближенным Джишина.

Наконец все места были заняты и собравшиеся с силой начали сверлить взглядом двух участников этого представления.

Часть внимания доставалась и стоявшим по бокам от Джишина Стасу и Гашу.

Звук гулкого гонга ознаменовал начало борьбы.

— Воители и воительницы! — вперед вышел убеленный сединой старик. Если Стас правильно помнил, он имел какое-то отношение к администрации. Сегодня именно ему была дарована честь открытия данного мероприятия.

Одет он был в тяжелую каригину, чем-то напоминавшую одежду оммёдо. На руках, груди и шее у него были застегнуты толстые металлические браслеты с какой-то причудливой вязью. Было очевидно, что этому одеянию и реквизиту очень много лет.

В руках же старый воитель сжимал длинный посох с круглым навершием на поднятом вверх конце.

— Приветствую вас всех на священной церемонии выбора главы нашего Великого клана. Сумада существуют сотни лет и пережили сотни своих врагов. И мы не собираемся на этом останавливаться!

По рядам воителей прошелся одобрительный гул. Все собравшиеся буквально изнывали от нетерпения начать выборы.

— Сегодня мы решим, кто из двух кандидатов на пост главы клана самый достойный! Могу сказать прямо сейчас, решение будет трудным, но так как здесь собрались самые мудрые из нас, то решение будет верным.

— Да! — старейшины основных семей довольно кивали на слова распорядителя. Так же делали и представители Совета высших.

И всем было глубоко плевать, что мудрости у собравшихся, если быть честным, откровенно мало. Куда больше жадности, высокомерия и звериной жестокости.

И это было неудивительно. Те, кто настолько прочно построили свою жизнь вокруг войны, редко могут похвастаться чем-то хорошим. Сложно развивать искусство и науку, если все, что тебя интересует, это как сподручнее кого-то убить.

— Церемонию буду проводить я, Кобу Сумада. Я был выбран на эту должность за свою нейтральную позицию к обоим кандидатам, в чем клянусь своей честью. Если у кого-то есть возражения к моей кандидатуре, то скажите их здесь и сейчас.

Возражений, как и ожидалось, не нашлось. Личность Кобу была тщательно проверена и одобрена обоими сторонами.

— Поэтому я с гордостью представляю вам, высокочтимое собрание, наших двух кандидатов. Первый кандидат, старший сын ныне покойного главы, Горо, Идзуна Сумада.

Сидящие слева люди старшего наследника подняли правые руки и начали громко скандировать его имя.

— И-дзу-на! И-дзу-на! И-дзу-на! — так они показывали свою верность будущему правителю и морально давили на своих противников.

При этом их крики мешали старику произнести второе имя.

— Второй же кандидат, — тем не менее распорядитель усилил голос праной, чтобы перекричать скандирующую толпу. — Это младший сын Горо-самы, Джишин Сумада!

Дождавшиеся уже своего момента воители младшего наследника с яростью вскочили на ноги и принялись, надрывая глотки, перекрикивать первых.

— Джи-шин! Джи-шин! Джи-шин! — два слога грохотали порой даже лучше трех слогов противника.

Стоявшего рядом с принцем Стаса буквально омывали звуковые волны с двух сторон. А так как амфитеатр имел хорошее звучание, то эти крики чуть ли не заставляли стонать сам камень.

Ордынцев чувствовал себя так, словно он попал в некую смесь особо интенсивного футбольного матча и древнего Новгородского вече.

В последнем существовал принцип, в котором, дабы принять какой-то закон или постановление, собравшийся народ начинал кричать за тот или иной вариант.

В итоге побеждала та сторона, что кричала громче всех.

Однако, несмотря на распирающие их эмоции, никто, кроме распорядителя, не использовал прану для усиления голоса.

И у этого ограничения вполне были веские причины.

Готовясь к будущим выборам, Стас внимательно ознакомился с порядком и устройством будущей церемонии.

Как оказалось, местные довольно тщательно подошли к происходящему, разработав четкую и недвусмысленную последовательность действий со своими правилами и ограничениями.

И наказание за ошибки было довольно суровым. Первый проступок карался предупреждением, второй выводом из зала.

Как говорится, не умеешь держать себя в руках, не имеешь права и голосовать.

— Тишина! — посох старика с силой ударился о камень пола и в ту же секунду распалившиеся группы поддержки спокойно и собранно принялись усаживаться обратно.

Традиция была выполнена и все они показали собравшимся насколько обширна и сильна оппозиция каждого из кандидатов.

— Теперь же своей властью я даю слово наследникам. Представьте собранию вашу волю. — Кобу взмахнул посохом и отошел в сторону, чтобы не загораживать обзор. — Первому дается слово Идзуне Сумада!

Всеобщее внимание перешло на старшего принца.

Сидящий на подушке Идзуна медленно, сохраняя достоинство, встал, после чего сделал небольшой поклон смотрящим на него людям.

— Меня зовут, Идзуна Сумада и я законный, подтвержденный наследник моего отца, Горо Сумада, — старший принц сделал особое ударение на слове «подтвержденный». Это и впрямь был один из его основных козырей, ведь при жизни прошлый глава клана не раз подтверждал, что после себя он хочет видеть именно Идзуну.

— Со своей стороны я хочу обещать, что потрачу все свои силы и время на то, чтобы клан Сумада и дальше являлся сильнейшим кланом воителей среди всех. Верность традициям и заветам наших предков, вот где я вижу победу для нашего народа!

Речь Идзуны была встречена, в целом, положительно. В этом зале собрались уже достаточно неплохо устроившиеся люди. И что-то кардинально менять в своей жизни они точно не хотели.

— Теперь же слово предоставляется Джишину Сумада!

Младший принц так же повторил все полагающиеся ритуалы, застыв перед почтенной публикой.

— Меня зовут Джишин Сумада, и я законный наследник моего отца, Горо Сумада, — и здесь как раз и начиналось то, что вообще позволило им всем здесь собраться. — Законным же меня делает моя сила! Я претендую на место главы клана по праву силы и родства!

Слова Джишина заставили собравшихся слушать его намного внимательнее. Стас нашел глазами сидящего где-то в углу нейтральной зоны, Хидэо.

Взгляд старика был отстраненным. Он словно был сейчас где-то в другом месте. И частично это было правдой.

Скорее всего, в эту секунду Хидэо видел не Джишина, а совсем другого человека. Друга и товарища, который отличался непокорным и смутным нравом.

Буйный Игиро два поколения назад тоже воспользовался правом сильного и начал свою династию, которая дожила до этого момента.

Но Джишин еще не закончил свою речь.

— Я обещаю, что поведу наш клан к таким победам, о которых не могли мечтать никто из Сумада. Я обещаю, что если займу место главы клана, то сделаю все возможное, чтобы клан Сумада вышел победителем из нынешней Мировой войны, занимая подобающее ему место!

Речь младшего принца тоже не осталась без внимания. То, с какой верой и задором он говорил свои слова находили понимание и у более молодых воителей.

К тому же, слова о силе были, как никакие близки по духу к воителям.

— Наследники сказали свое слово! — Кубо вновь вышел вперед, тихо постукивая посохом о пол. — Теперь же слово предоставляется вам, тем, кто сегодня и выберет верного кандидата, — старик положил посох на сгиб локтя и открыл свиток, который все это время держал во второй руке. — Первому слово предоставляется старейшине семьи Оро, Митсуо!