Грабительница. И я стала кидаться в него шишками, камнями, каштанами, желудями и палками. (Кидается). Но не попала. Тогда я подошла к нему поближе и изо всех сил показала ему язык. (Показывает). Бээээээээ! А он только улыбнулся. Тогда я сказала: «А у меня зато волосы рыжие!» Потому что я думала, что он сейчас начнет дразниться, и тогда уж мы точно поссоримся. А он сказал: «Красивые какие волосы!» И дал мне конфету. И я поняла, что я с ним никогда не помирюсь. Потому что не поссорюсь. И я ушла... (Ревет страшным басом.)

Писатель (подскакивает как ужаленный). Вы?! Так это были вы?!

Грабительница. Не может быть! Это вы?

Писатель. Вот мой красный шарфик! Только он стал совсем маленьким, как носовой платок. Я ведь думал, что вы обиделись, потому что я вам сосательную конфету дал, а вы хотели кусательную! Вот! Возьмите, пожалуйста, шоколадную! Я специально для вас всю жизнь в кармане ношу! (Показывает огромную конфету.)

Писатель и грабительница бросаются друг к другу в объятья.

Все. Какое счастье!

Писатель. Наконец-то у меня есть вы! Моя собственная, ненаглядная грабительница! Теперь мы с вами по ночам будем подушками драться!

Царь. Вот ведь как хорошо, когда взрослые помнят свое детство...

И тут слышатся всхлипывания.

Все. Кто плачет? Где? Ты не плачешь? Нет, я не плачу вроде...

Появляется Лысое чудовище.

Лысое чудовище. Как же вы тут все здорово вспомнили! Какие чудесные истории... Я так обрадовался, что даже расплакался. А знаете, я, когда был маленьким, я был... Знаете, кем? Я был маленьким, лысеньким чудиком... А потом я стал Лысым чудовищем. И мне все время хотелось стать красавцем.

Все уговаривают Лысое чудовище, что лысина ему очень идет.

Лысое чудовище. Да уж идет, как же! Сами небось не лысые, а вон какие лохматые все... Ну ничего не попишешь. Должен же кто-то быть лысым. Вот я и буду лысым. Я больше никогда не буду похищать бородатых пап. Я прямо сейчас его отпущу. (Открывает дверцу шкафа со скрипом. В шкафу никого нет).

Папа появляется откуда-то сверху или сбоку.

Папа. Да я уже сбежал от тебя давно, а ты все ушами хлопаешь... Смотри, что я тебе принес! Мазь! Против лысины помогает! Полезная!

И Лысое чудовище начинает с восторгом намазывать лысину. (Или папа приносит карандаши и краски, чтобы раскрасить лысину?)

Царь. Видите, как все хорошо получается, когда взрослые помнят, что они тоже были маленькими. Папы! Мамы! Троюродные тети! Семиюродные прадедушки! Все вспомнили, как были маленькими? То-то же! Вот теперь вспоминайте почаще. Приказ очень важной главности.

Папа. А я, когда был маленьким, знал одно волшебное заклинание. Если его сказать, то тут же послышится музыка и пойдет дождь...

Грабительница. Дождь?

Папа. Дождь из конфет! (Воздушных шариков? Летучих лягушат?)

Писатель. Так говорите же скорее ваше заклинание!

Папа. Понимаете, вот когда я был маленький, оно очень хорошо действовало. Бывало, скажешь: вишня-башня-мандарин батмамак-матрас-ичин, и просто тут же – ливень и музыка. А сейчас совершенно не действует. Вот хоть целый день повторяй: вишня, башня... Ну, мандарин, в крайнем случае... Может, волшебство кончилось? Можно прямо сколько угодно повторять, и ни с места.

Царь. Знаете, что. Волшебство не кончилось. Просто, если взрослый заклинание говорит, то оно не сразу сбывается. А мы вот сейчас всех перехитрим. Закройте глаза. И притворитесь, что вы еще маленький.

Папа (с закрытыми глазами). Значит, так... Мне лет шесть... Или шесть с половиной. Сейчас лето. Погода такая хорошая. На улице тепло. Близко река. Скоро мы пойдем кататься на лодке. Я возьму с собой свою собаку. Очень здорово плыть на лодке и босой ногой трогать добрую меховую собаку... Мы причалим к берегу в лесу и разведем костер... День длинный, светлый, вечер наступит еще не скоро, но даже когда уложат спать, можно смотреть на светлое небо, и слышать, как в саду поют птицы... А пока еще утро. На траве лежит мой верный велосипед, на нем можно кататься по лесу, он подпрыгивает и звенит на коричневой лесной дороге. А я сижу на дереве, на большой старой елке, ее ветка такая широкая и удобная, и теплый шершавый ствол. Я смотрю сквозь ветки на небо. И говорю:

Начинается дождь из конфет, мыльных пузырей, бенгальских огней и воздушных шариков. Звучит музыка, все пускаются в пляс, веселятся, ловят конфеты, шарики и все, что полетит сверху.

Занавес

Человек

Аня

Амаранта

Саня-Лисапед

Мама Ани

Толя-Тормоз

Родня Амаранты

Милиционеры

Тетка на крыльце

Прохожий парень

Берег белый, бескрайний – берег озера, а озеро не замерзло. Никого на берегу, потому что утро, вчера был Новый год, и на снегу – новогодний пестрый сор, мандариновые корки, фантики, бутылки и обгоревшие петарды.

На ржавых, покривившихся качелях девочка сидит, качается медленно, потому что качели ей малы, и ноги в сапожках задевают за снег. Девочка смотрит на озеро и не замечает, что по снегу пробирается другая девочка. Идет долго. Садится на соседние качели. Обе смотрят на озеро и качаются вразнобой.

Первая. Ты откуда?

Вторая. Приехала.

Первая. На Новый год?

Вторая. Нет.

Первая. С родителями?

Вторая. Так... Просто...

Помолчали. Качели скрипят.

Первая. Ну, что?

Вторая. Ничего.

Первая вытягивает руку из рукава. На запястье – кожаный шнурок с несколькими крупными, темно-прозрачными бусинами.

Первая. У тебя цело еще?

Вторая тоже вытягивает руку. И у нее на запястье – такой же шнурок с бусинами.

Первая. А у меня порвалось однажды. На физре, прикинь? Когда в волейбол играли. Я – собирать. А все бегают, как эти... Руки мне оттоптали. Собрала.

Опять помолчали.

Первая. Что, совсем ничего?

Вторая. Угу.

Первая. Снится?

Вторая. Иногда.

Первая. И мне.

Берег белый, пустой, праздничный сор и озеро вдали.

Новый год вчера.