Оставалось надеяться, что удастся обойтись малой кровью. Вдруг они ошиблись и напрасно подняли панику и нет никакого одержимого?..

На улице хлестал дождь, ветер норовил опрокинуть мужчин, сбить с ног. Над морем сверкало и клокотало, грязно-серая, отливающая воронёной сталью пена облаков накатывала на берег, а под ней вздымались маслянистые гряды высоких волн. Не требовалось подходить ближе к воде, чтобы это видеть: расстояние с лёгкостью покрывала фантазия. Дан и Кир, как и все дети, много раз бегали в шторм к воде, когда выдавалась удача ускользнуть из дома. Буйство стихии завораживало, а беспокойство взрослых казалось глупым. Можно было поручиться, что и сейчас вон там, слева от набережной, на камнях сидят мокрые взъерошенные мальчишки, а над их головами с тревожными криками носятся чайки.

— Веди, ты лучше дорогу знаешь! — Кириану приходилось почти кричать, чтобы перекрыть свист ветра.

Блак кивнул и припустил трусцой, не обращая внимания на удары стихии. Всей прочей защите на одежде оба некроманта ещё со времён службы предпочитали защиту от воды, а ветер и холод неплохо переносили сами по себе — как большинство уроженцев Клари и других приморских городов.

Им предстоял сложный путь, и оставалoсь молиться Творцу хотя бы об одном: чтобы с местом ритуала они угадали. Ну или просто ошиблись, вместе с Кущиным увлёкшись теорией заговора. Но в последнее, увы, не верилось: слишком аккуратно сходилось всё один к одному и слишком правдоподобной была эта безумная версия.

— Да не мельтешите вы так! — не выдержал вскоре полицейский, скучавший на стуле у стены. Он, кажется, пытался дремать, но мешало моё метание от стены к стене и нервное приплясывание возле двери.

— Извините, — пробормотала невнятно, но опять прильнула к окну, силясь разглядеть за ним что-то, кроме мутной серой пелены. Порой её разрывали отсветы пока ещё далёких молний, но гром глушили толстые стены.

Прошло всего несколько минут, но я уже совершенно извелась от беспокойства. Если наша теория верна, то некромантам предстоит столкнуться с самым чудовищным созданием, какое вообще порождал Разлом. Можно ли выжить после такoй встречи? В человеческих ли силах побороть столь необъяснимое, чуждое существо, пусть даже сто лет назад оно действительно было человеком?

Творец! Пусть всё это окажется неправдой. Пусть Зенор Донт окажется простым убийцей и талантливым алхимиком, пусть поход этот завершится ничем. Ну не может же быть такого, чтобы один безумец оказался проницательней всех вокруг. Ладно, пусть когда-то он был гениален, но…

Мою маету и скачущие мысли оборвала внезапно распахнувшаяся дверь. Колокольчик звякнул как-то придушенно, неуверенно, а я от неожиданности отпрянула, запуталась в собственных ногах и едва не грохнулась, когда на пороге возникла тёмная фигура в плаще с капюшоном. Новый сполох на фоне чёрно-серого сумрака на долю мгновения разлетелся брызгами в бесчисленных каплях, окутал эту тень зловещим ореолом.

Наваждение потусторонней жути пропало, когда неожиданный посетитель шагнул внутрь, обеими руками аккуратно снимая капюшон. Посетительница. Знакомая, как это ни странно.

— Аптека закрыта! — тут же всполошился полицейский. — Госпожа Дхур… — растерянно продолжил он, опознав пришелицу.

— Я знаю, — холодно, властно оборвала его женщина. Таким тоном, что бедолага от неожиданности потерял дар речи.

А я именно в эту минуту окончательно поверила словам Блака о биографии этой особы. Вот сейчас передо мной стояла та, что привыкла приказывать и с полным на то правом и основанием носила прозвище «Железной». Я и сама едва не отступила еще на пару шагов, уже из опасения перед конкретным человеком, а не от неожиданности.

— Ушли уже? — мрачно спросила она, окинув полутёмный зал цепким взглядом. — Чуть-чуть я не успела… — вздохнула сокрушённо, качнула головой. — А ты почему еще здесь? — требовательно уставилась на меня.

— А где должна быть? — растерялась я.

— Рядом с ним, конечно! Если тебе не всё равно, — чуть сощурилась она и склонила голову к плечу, разглядывая меня с подозрением и интересом.

— О чём вы вообще? — я наконец собралась, взяла себя в руки и ответила старой некромантке прямым пристальным взглядом.

— Адриан отправился к Голoве Чайки, да? Полагаю, вместе с Киром. Хотят остановить ритуал. И если ты хочешь, чтобы Блак вернулся, мне непонятно, что ты тут делаешь. Чтобы удержать, надо быть ближе, а не на другом конце города. Душа к душе, знаешь?

— Хочу, конечно, и я бы… — согласилась озадаченно, но снова одёрнула себя. — А с чего вы взяли, будто у меня получится как-то повлиять на происходящее? И откуда знаете про ритуал?

— Чувствую, — отмахнулась женщина. — Силы во мне, может, и мало осталось, но на чутьё пока не жалуюсь. А что именно там — так самое сильное место в округе, где ещё!

— И почему я должна вам верить? — ещё сильнее насторожилась я, быстро нашла взглядом полицейского. Он стоял немного в стoроне, с интеpесом и без малейшего смущения прислушивался к разгoвору, и такая поддержка придала мне дополнительной уверенности. — Вы подозреваемая, госпожа Дхур, и подозрений с вас никто не снимал. Откуда вы знаете про ритуал? Почему явились именно сюда? Только не надо говорить, что спросили у прохожих, там ни одной собаки нет из-за погоды!

Старая некромантка слушала меня со странным выражением лица. Не сердилась; кажется, это была смесь досады и… одобрения?

— Пойдём, без лишних ушей поговорим, — сказала она, выдержав паузу, и кивнула на дверь в потайную комнату. То обстоятельство, что позвала некромантка меня не вглубь дома, а именно туда, насторожило ещё больше, но повода возражать не нашлось. Не на улицу же!

А подозревать, что она попытается как-то на меня повлиять… Полицейский — нейтрал, и вряд ли у них тут есть какие-то серьёзные защитные артефакты. С одинаковым успехом, если бы хотела и могла, она вырубила бы обоих.

В клетушку без окон, где с ухода Кириана продолжал гореть свет, Касадра Дхур зашла спокойно и уверенно, не выказывая удивления и любопытства. Поверхностным взглядом прошлась по разложенным в стопки листам, недовольно поджала губы и опустилась на единственный стул. Я остановилась в проходе.

— Может, зайдёшь и прикроешь за собой дверь? — женщина выразительно приподняла брови.

— Говорите так. Зачем вы пришли? — Поскольку она перестала изображать благообразную чудаковатую старушку, я тоже позволила себе стрoгий деловой тон.

— Я хочу помочь.

— Почему?

— Потому что после смерти Амальты я чувствую себя обязанной позаботиться о мальчике. Он хороший, но…

— Госпожа Дхур, может быть, вы опустите лирическую часть? — не выдержала я. — Я вижу, вы здесь уже бывали, расчёты вас тоже не очень-то заинтересовали. Может, начистоту?

Она смерила меня задумчивым взглядом, улыбнулась уголками губ.

— Всё же он повзрослел… К делу, значит. Я знаю, что Зенор — одержимый. Давно знаю, почти с самого начала, — огорошила она меня, одновременно добив и без того робкую надежду на безобидное разрешение ситуации.

Отговариваться спешкой некромантка тоже не стала, вкратце рассказала эту историю. Аптекарь тогда уехал вглубь лепестка по какой-то неубедительной надобности вроде посещения дальней родственницы, но местные сплетницы вполне удовлетворились и такой формальной отговoркой. Свой диагноз он не афишировал, хотя наблюдательная Касадра и отметила нездоровый вид. Но тогда не придала значения.

Тогда был жив старший аптекарь, отец Зенора, поэтому временная потеря на жизни Клари сказалась слабо. Некромантке нравился желчный язвительный алхимик, это было взаимно, и двое стариков раз в декаду с удовольствием пропускали стаканчик в компании друг друга. В один из таких вечеров аптекарь и пожаловался приятельнице под большим секретом, что единственный сын болен и, скорее всего, не доживёт до конца года. Поехал, мол, к какому-то чудо-лекарю из Зелёного лепестка, который аж у Разлома живёт, нo вряд ли это поможет.