– Спасибо! – буркнула Руслана. – Как-нибудь сами справимся.

Татьяна в недоумении оглянулась на подругу – та выглядела весьма хмуро.

Пока она оглядывалась, дедок исчез. Открыв дверь, Татьяна соскочила и побежала вперед, надеясь догнать его и расспросить получше.

Но вскоре она вернулась.

– И куда он пропал? – расстроенно пробурчала она, забирая рюкзак с сиденья.

– Дальше по делам рванул, – ответила Руслана и тоже вылезла из машины.

– Так уж и рванул?

– Поверь, этот дедуля – жилистый, – процедила Руслана. Она явно была не в духе. Рассерженно пнула колесо машины. – Короче, леди, дальше пойдем ножками. Знать бы еще куда.

Это стало последней каплей. Татьяна выпрямилась:

– Ты как хочешь, а я пойду домой.

– И далеко собралась? – хмыкнула подруга, продолжая изучать колеса. – Спустило шину на переднем, вот же…

– Напролом.

Видя, что она настроена решительно, Руслана схватила ее за руку:

– Стой, а тачка? Ее же теперь лошадьми надо вытаскивать. Все равно придется в село идти.

– Какие лошади? – ужаснулась Татьяна. – Ты давно вообще коня видела? Извини меня, конечно, но… Ты как-то совсем на себя не похожа! То тебя в горы не вытащишь, то строишь из себя заправского водителя.

Руслана неожиданно смутилась: выпрямилась, пригладила волосы, ощупала свое лицо, похлопала по бедрам.

– Я не выспалась, – заявила она и зевнула – очень ненатурально. – Поездка, гм… модели эти… И вот тебя еще в такую передрягу закинула.

Последнюю фразу она проговорила в полном отчаянии, и Таня смягчилась.

– Ладно, – буркнула девушка. – Пошли вперед. Найдем людей, хоть каких-нибудь, не таких жилистых.

Про себя она подумала, что не стоило им тащиться в горы, не спросив дороги. Хоть бы карту какую-нибудь раздобыли… И почему Руслана вообще в это ввязалась да еще взяла на себя роль проводника?

Девушки перешли шаткий мост над быстрой речушкой, протопали по извилистой тропке меж папоротниковых зарослей и, раздвинув густые ветви лещины, увидали наконец село Цямброне.

Оно оказалось неожиданно большим – дворов сто. И хаты были добротные, с ухоженными крышами и ставнями в ярких узорах. Во дворах мычали коровы и лаяли собаки.

Пока они искали нужный адрес, небо заполонили темные паруса туч. Где-то вдали пророкотал пока еще слабый гром. Повеял свежий предгрозовой ветер, и стало намного прохладнее.

Дом почившей прабабки нашелся на отшибе и выглядел победнее остальных: черепица на крыше во многих местах обвалилась, краска на стенах поблекла, ставни на окнах покосились.

– Ну, – Татьяна сделала глубокий вдох. – Пойдем!

Но Руслана опять взбрыкнула.

– Э-э, знаешь, что? – Ее глаза так и забегали. – Я тебя здесь подожду… Э-э, погуляю, пока погода не испортилась.

Будто в опровержение ее слов, огромная молния разрезала небо на две части. От молнии пошли лучистые ручейки, и ударил настоящий весенний гром.

На какой-то миг Татьяне стало страшно. Она тряхнула головой, борясь с тяжелыми предчувствиями, и сделала еще одну попытку:

– Давай вместе, а?

– Я же сказала – тут подожду! – вдруг рявкнула Руслана и отошла к забору.

Татьяна разозлилась, но решила оставить выяснение отношений на более подходящее время – домой-то все равно вместе добираться. Она толкнула скрипучую калитку, прошла по дорожке к дому и осторожно постучала в крепкую, обитую железом дверь.

Тишина. Девушка стукнула громче и уверенней.

Раздались медленные, шаркающие шаги, заскрипел засов, и на пороге появилась старушка. Была она сухонькая, какая-то вся маленькая, сморщенная, с испуганными недоверчивыми глазками.

– Что вам угодно? – Голос был дребезжащий, тихий. – Кто вы?

– Окрайчик, – непонятно отчего робея, представилась гостья. – Татьяна Окрайчик. Это вы мне написали? – Девушка в волнении протянула записку вместе с надорванным конвертом.

Близоруко прищурившись, старуха посмотрела на клочок бумажки:

– Да, это я писала. Проходите. Какие еще предъявите доказательства?

– Доказательства чего? – опешила девушка.

– Вашей личности, конечно. – Старуха смерила ее подозрительным взглядом.

– Это сгодится? – Поудобнее перекинув рюкзак, Таня вытащила из кармашка паспорт.

Старуха внимательно изучила документ.

– Пожалуй, все верно. Хотя паспорт и подделать можно, – изрекла она, продолжая недоверчиво коситься на гостью.

Татьяна окончательно уверовала в то, что сегодня с нее хватит чудаков, включая лучшую подругу.

– Знаете что, дорогая бабушка, – процедила она. – Как вы думаете, хотелось ли мне тащиться в неизвестное село за каким-то чертовым наследством да еще попасть в грозу?

Девушка выпрямилась, готовая к ответной тираде хозяйки дома, но та вдруг отступила, глазки ее забегали, и она пролепетала:

– Извините, пани, сразу кровь не признала.

Она скрылась в соседней комнате и тут же вернулась, неся в руках солидный темный сундучок.

Татьяна тут же приняла наследство, оказавшееся неожиданно тяжелым, – наверное, килограммов семь.

– А теперь, пани, уходите. И дорогу в наше село забудьте.

– Но… – Татьяна немного опешила. – Но мне кажется… Я ведь должна…

– Уходи немедленно! – громко прошептала бабка, опасливо оглядываясь. – Не Марьяны тебе бояться нужно, а тех, кто ее боится!

Быстро справившись с изумлением, девушка почти бегом припустила по дорожке, толкнула калитку и так рванула с места, словно за ней черти погнались.

Руслана еле поспевала за ней, но Татьяна остановилась только на вершине дальнего холма и лишь тогда оглянулась. В предвечерних сумерках село показалось ей неестественно притихшим: не было слышно ни людского говора, ни мычания коров, ни петушиного пения – будто все вымерли. Она поискала глазами домик старухи, но не нашла – все хаты казались одинаково страшными.

Руслана подошла, тронула за плечо:

– Эй, что с тобой?

– Странно все, – прошептала Татьяна, едва шевеля губами, – непонятно…

В ту же минуту дождь обрушился на них лавиной холодных тяжелых капель, безжалостно захлестал по лицу.

Девушки рванули вниз, то и дело поскальзываясь, – ноги разъезжались на вязкой болотной земле. Но все-таки обратный путь занял у них куда меньше времени.

Очутившись на переднем сиденье машины, Татьяна наконец-то почувствовала себя в относительной безопасности.

– Трогай, быстрей! – резко скомандовала она, прижимая к груди заветный сундук. Теперь, лежащий у нее на коленях, пахнущий сыростью, деревом и паутиной, он казался ей самым дорогим на свете.

Руслана беспрекословно повиновалась. Взвизгнув, машина сразу завелась, колеса вспороли пласт мокрой земли и, поднимая фонтан грязевых брызг, уверенно покатили вниз по дороге.

Татьяна с детства считалась симпатичной: cветло-пепельный перелив волос, глаза необычайно яркого зеленого оттенка, курносый нос и пухлые губы немного детского очерка делали ее лицо милым и приятным. Ее жизнь складывалась из простых, но интересных дел: в основном это была учеба на разных курсах – от изучения английского до скалолазания, на которых она потихоньку искала свое дело, пользуясь деньгами хорошо зарабатывающих родителей, но все никак не находила. За добрый, приветливый нрав ее любили – рядом всегда были друзья и подружки. Да и с парнями проблем не было, разве что с Толиком, который почему-то не находил особой радости в активном времяпрепровождении, предпочитая приглашать свою девушку в рестораны или на пикники, где в окружении таких же, как он, занудных знакомых подолгу рассуждал о самых разных вещах, в которых абсолютно не разбирался.

Да, проблем особых не было, и четких целей тоже не было, и далеко идущих планов. Татьяне просто хотелось жить и радоваться. Как говорят: живи свободно, не мешая другим!

Но где-то глубоко внутри пряталось неясное ощущение, будто делает она что-то не так и жизнь ее идет не туда, неправильно, словно бы она чужую проживает, а своя без дела в чулане лежит… И ощущение это росло с каждым днем, и вот сегодня, в день получения наследства от загадочной прабабки, оно превратилось в полную уверенность – скоро все изменится.