Серега знал, что такие случаи бывали. Читал он и сводки по обоймам, и отчеты командиров… и уже тогда понимал, что командир должен уметь разделять эти понятия. Но одно дело – «понимать» здесь, в безопасности Дома. И совсем другое дело – отдать приказ по-настоящему. Слишком тяжел выбор: кому жить, а кому умирать. Как же можно своим решением убить, например, того же Пашку Злодея? Или Маньяка? Или, тем более, – Гришку? Немыслимо! Но Наставник был непреклонен: задача, поставленная Домом, важнее. Друг – он один, а людей в Доме – много. Выбирая между жизнью одного человека и жизнью общины, командир не имеет права сомневаться.

И Сергей согласился. Но он словно загнал вглубь себя эти мысли, понадеявшись на божественный и всемогущий русский «авось». Авось и пронесет. Небось и минует. Может, и не встанет перед ним такого страшного выбора? Может быть, если неустанно тренироваться и доводить обойму до совершенства – не придется когда-то выбирать?.. Ведь правильно же Петр Иваныч сказал: многое от командира зависит, от того, как он свою обойму гоняет. Будем работать, глядишь, и мимо пройдет.

Вот так и получилось, что в Дальние Казармы он шел хоть и не официальным еще – но все же командиром обоймы. И все два года выстраивал и слаживал группу под себя. Впрочем – он уже чувствовал, что готов, заряжен и замотивирован собрать обойму. А уж за официальным признанием дело не станет.

Теперь оставалось сдать последний экзамен – Инициацию.

Размышляя о том, сколько вопросов предстоит решить в ближайший месяц, Серега ошибался разве что в меньшую сторону. С первого же дня суета подготовки подхватила и закружила его в бешеном ритме, время между подъемом и отбоем летело пулей, а часто его даже и не хватало. Хорошо еще, что люди, узнав о предстоящей экспедиции, все как один старались помочь и поддержать, даже указаний сверху не понадобилось. Получить снарягу со складов?.. Пожалуйста, товарищ майор, ваша обойма первая в очереди. Провести ремонт и техобслугу стрелковки?.. Без проблем, сделаем вмиг. Провиант?.. Все лучшее в дело!

Первым делом Сергей реорганизовал обойму – сведение двух групп в одну требовало изменения штатного расписания. Конечно, можно пойти по простому пути, влив первую в третью и увеличив тем самым количество отделений до шести – но с таким укрупнением потеряется скорость боевого управления, увеличится время реагирования, время ответа на опасность: пока еще командир нарежет каждому отделению задачи, пока зам проконтролирует исполнение… Долго. А в бою, как известно, каждая секунда на счету. Да и Гриша обидится, слетев с заместителей на место простого комода. В итоге Сотников поступил просто: Букаш становился прямым замом, вторым, наряду со Злодеем, и получал в подчинение свою же обойму. Таким образом сводная укрупненная обойма – он присвоил ей индекс «31» – четко делилась на две группы, третью и первую, похожие друг на друга как две капли воды: по три отделения, в составе каждого комод с пулеметом и два стрелка с автоматами. Спецов обойм – Дровосека, Одноглазого и Точку, снайпера первой, а также научников – он подчинил непосредственно себе, выведя за штат. Если бой – они рядом с командиром в ядре. Вперед не лезут, подстраховывают по мере необходимости. Поступая так, Сергей обязан был мыслить только категориями командира-начальника, но никак не дружескими-приятельскими – жизни спецов куда важнее жизней рядовых бойцов, и кидать их в пекло он не имел права. Разве что иного выхода нет.

И еще одно соображение – создав внутри одной большой обоймы две группы, он тем самым оставлял конкуренцию. Которая, как известно, рождает качество. Обе группы, что первая, что третья, будут жопу рвать, лишь бы уделать соседа, показать командиру, кто из них лучше – а от этого общему делу одни только плюсы.

Командир обязан знать каждого своего бойца. Знать его оружие, снаряжение, возможности, моральную составляющую и множество другой информации. Вплоть до обостряющегося по понедельникам геморроя или неравнодушие к дамам определенной наружности. И если своих Серега знал как облупленных, то приданных – не очень. Здесь, правда, ему помог Гришка, дав примерный расклад на каждого. Понятно, что все интимные подробности так сразу не обозначишь, они в совместной работе познаются – но хотя бы основное… Кроме того, два вечера потратил и на изучение личных дел. Наиболее интересным оказался раздел «Особые отметки», куда и заносились сведения как раз таки о геморрое, дамах и остальном… Оказалось, что Росич брезговал заниматься разделкой живой добычи; Стас Один, комод второго, питал неприязнь к тараканам; сам же Букаш – личное дело друга Серега получил из рук Важняка, но знал это и без него – побаивался высоты. Имелись и другие не менее интересные сведения, и все это нужно было помнить и учитывать.

Новой обоймой сразу же приступили к тренировкам. И стадион, и стрельбище, и тактическое поле обычно не пустовали – однако теперь они на месяц поступали в полное распоряжение Карбофоса. Чем Серега и воспользовался, немедленно перекроив расписание и подвинув остальных. При этом особый упор сделал на первую группу, опять же по той же самой причине – профессионализм ее бойцов серьезно уступал третьей. Здесь, как всегда, все зависело от командования. Упустил момент – боевая подготовка немедленно начинает сползать по наклонной. Скорее всего, Большой Папа недоглядел по преклонности лет, предпочитая избегать охоты и больше заниматься поиском – но это напрямую отразилось на людях. Со стрелковыми навыками у ребят было удовлетворительно – а вот практики именно боевой работы не хватало. Да, они отлично стреляли, неплохо двигались, им вполне хватало тактической грамотности и физухи… но мелочи, те мелочи, которые могут в конечном итоге привести к смертельному исходу – были потеряны. И на первой же тренировке Серега понадавал кучу замечаний.

Тир, рубеж сто метров, цель – порядком покорёженный остов КШР-400. Задача: учитывая настоящие условия, в одиночку, от укрытия к укрытию, подойти на расстояние броска гранаты, произвести бросок – и, огрызаясь огнем, отойти на исходную. Казалось бы, все просто. Куда там…

На рубеж встал Бурый – Олег Бурашов, первая группа, второе отделение, четыре года в составе. Встал грамотно, уверенно – сейчас-то я эту железяку в три патрона расчикаю…

Старт!

Всадив в цель две очереди, Бурый одновременно с этим изрядными скачками погнал в атаку. Продолжая колбасить в буратину короткими, добежал до первого укрытия, влип спиной в стенку, судорожно рванул клапан подсумка, нашаривая новый магазин. Пять секунд ушло на перезарядку: во-первых, не сразу и вставил, магазин торчал горловиной наоборот и пришлось перехватывать; во-вторых – сбросовый подсумок[128] оказался свернут. Справившись, наконец, Олег, развернувшись лицом в сторону контрóллера, принял упор на правую ногу, работая корпусом, вывесился из-за препятствия, шкрябнув пламегасителем по бетону – и, отстреляв короткой очередью, снова дернул вперед. Серега синхронно двигался за ним, держась строго за спиной и подмечая косяки. А их за короткие мгновения набралось уже ни много ни мало – пять штук.

Передвигаясь от укрытия к укрытию такими же скачкообразными движениями и укладывая куда-то в сторону цели очереди на три пули, Олег добрался до предпоследнего. Снова, в который раз вывесившись справа, отстрелял три одиночных – и тут автомат, клацнув металлом, смолк. Сбросив магазин в подсумок, Бурый, затратив всего пару секунд, воткнул новый. Очередь с сторону чернеющего на конце стрелковой дорожки механизма – и снова вперед, к последнему укрытию. Добрался, упал на бок, бросив калаш, выдернул из подсумка металлическую болванку, и, сымитировав рывок за кольцо, отправил «гранату» в цель. Подхватил автомат, намереваясь начать отход… и здесь Серега его остановил.

Хватит. Насмотрелся. Бурый, не пройдя первый год Казарм, ушел в подразделение боевого охранения. Но привилегия командира ПСО такова, что в обойму он имеет право взять любого – не хватает грамотных людей для спецуры, хоть ты тресни. Вот и понабрал Большой Папа…