Через Трафальгарскую площадь, Стрэнд и Флит стрит процессия проследовала к базилике Святого Павла. Именно в этом соборе, символизирующем героизм лондонцев в годы бомбежек, состоялась панихида, на которой присутствовали представители ста десяти наций. Усопшему была оказана небывалая честь: сама королева прибыла в собор, чтобы попрощаться с одним из своих подданных, в жилах которого не текла королевская кровь. Тем не менее, он был самым прославленным «простолюдином». Рядом с Елизаветой II в соборе находилась вся королевская семья: королева-мать, герцог Эдинбургский, принц Чарльз, а также первые люди королевства: архиепископ Кентерберийский, епископ Лондонский, архиепископ Вестминстерский, премьер-министр Гарольд Уилсон, члены правительства, служащие органов управления и суда, генералы и адмиралы. Самые прославленные из тех, кто работал вместе с премьер-министром Черчиллем в период с 1940 по 1945 год, держали концы гробового покрывала: лорд Маунтбеттен, генерал Исмей, Клемент Эттли, Энтони Иден, лорд Эвон, Гарольд Макмиллан, маршалы Александер, Портал, Слим.

Со всей планеты в базилику Святого Павла съехались короли, руководители государств, премьер-министры. Из товарищей по военному времени — генерал Де Голль в форме защитного цвета, ставший президентом Французской Республики, генерал Эйзенхауэр в гражданском костюме, королева голландская Юлиана, король норвежский Олав, австралиец Мензис, маршал Советского Союза Конев. Представители Германии и Италии, США и Канады, Испании и Латинской Америки, Индии и Африки поспешили отдать последнюю дань великому Черчиллю. Король греческий Константин рядом с наследным принцем Эфиопии, канцлер Эрхард и президент Замбии Каунда в ярко-красном африканском одеянии, Бен Гурион и принц иорданский Хассан. По окончании службы, сопровождавшейся музыкальными фрагментами из произведений Перселла, Элгара и Вогэна Уильямса, под сводами собора, в Галерее Шепота полились звукиThe Last Post[5], затем трубач сыграл зорю.

От собора Святого Павла процессия двинулась к последнему памятному месту столицы — лондонскому Тауэру. Там она была встречена шеренгой солдат шотландского полка в сине-зелено-красных шотландках под душераздирающие звуки волынок и шеренгой неподвижных, безмолвных йоменов-стражников Тауэра, вооруженных пиками и одетых в красно-золотые мундиры. На пристани под залпы тауэрских пушек гроб установили на палубе портового катера, с тем чтобы доставить его к вокзалу Ватерлоо. И здесь присутствующие стали свидетелями необычного зрелища: когда катер, на корме которого развевался столь дорогой усопшему штандарт лорда Уордена — управляющего пятью портами, начал подниматься вверх по Темзе под звукиRule Britannia(«Правь, Британия»), крановщики всех доков единым движением, словно безмолвные часовые, склонили к реке высокие стрелы своих кранов, приветствуя ушедшего героя.

С вокзала Ватерлоо специальный поезд с локомотивом классаBattle of Britainдоставил траурную процессию к маленькому сельскому кладбищу — месту последнего упокоения Черчилля. На протяжении всего пути, то есть в течение двух часов, в окнах домов, у садовых калиток, на вокзалах и вблизи железнодорожных путей толпились люди, молчаливо и серьезно глядя на проезжавший поезд и отдавая великому человеку последнюю дань любви и признательности. Среди них были и ветераны в увешанных медалями мундирах, и дети, размахивавшие английскими национальными флагами.

Погребение совершилось в узком кругу семьи и нескольких очень близких друзей в деревеньке Бладон, в Оксфордшире, где расположены родовой замок и поместье Черчиллей Бленхейм. При въезде в деревушку катафалк встретили мальчики из окрестных селений, каждый из них нес по огромной свече. Пастор приходской церкви произнес Божественную литургию. Так завершился жизненный путь Уинстона Черчилля, — теперь его прах покоится в нескольких километрах от того места, где он родился, рядом с прахом его отца и матери, лорда и леди Рандольф. На свежую могилу Черчилля возложили венок из роз, гладиолусов и лилий, собранных в соседней долине. Надпись, сделанная от руки на ленте венка, гласила: «От благодарной Родины и Британского содружества наций. Елизавета Р». Великолепие похорон и нарочитая торжественность остались позади, страна погрузилась в задумчивость и молчаливую скорбь.

Это был единодушный порыв целого народа, так трогательно проводившего в последний путь своего кумира. Миллионы людей поспешили отдать ему последнюю дань уважения и признательности. Телевидение подхватило эстафету и сделало весь мир свидетелем прощания с героем Британии. Половина жителей в самой Англии и десятая часть населения всей планеты следили за траурной церемонией у экранов телевизоров — фантастические для того времени цифры. Во время похорон всеобъемлющее ощущение трагедии во всех уголках земного шара — ведь речь шла о кончине одного из великих мира сего — усиливалось поражающим воображение беспрецедентным обрамлением самой церемонии, которая была вполне под стать ушедшему титану XX века. В великолепии происходящего все составляющие этого действа идеально сочетались и дополняли друг друга, усиливая впечатление, — от величественной исторической части Лондона, обремененной десятивековой историей, до безукоризненно выстроенной процессии карет, людей в мундирах, оркестров, сопровождавших гроб с останками героя. От представителей королевских домов, руководителей государств, высокопоставленных чиновников, присутствовавших на похоронах, до глубокой скорби миллионов простых людей, собравшихся на пути следования похоронной процессии. От захватывающего дух величия церемонии, состоявшейся в соборе Святого Павла, до скромной могилы на крошечном сельском кладбище и переливов тысяч цветов, искусно вкрапленных на протяжении всего скорбного пути и смягчавших серый гнет неба и черную печать траура. Едва ли можно себе представить более пышные похороны, которыми благодарный народ мог бы почтить своего спасителя.

На следующий день придворному поэту Сесилу Дэй-Льюису оставалось лишь воспеть на Би-би-си в полуэпическом, полуэлегическом стихотворении под названиемWho goes home?проводы к месту последнего упокоения выдающегося государственного деятеля и патриота:

Уинстон Черчилль, этот титан политики XX века, всегда волновал воображение соотечественников и чужеземцев. Так было при жизни легендарного премьер-министра, а после его смерти этот интерес, пожалуй, только усилился. «Великий Черчилль» — так генерал Де Голль, президент Французской Республики, назвал его в своей торжественной речи, произнесенной однажды в английском парламенте, чем вызвал слезы на глазах своего старого, восьмидесятилетнего товарища. Солдат, журналист, депутат, политик, писатель, художник, историк, оратор, государственный деятель — это все Черчилль. За свою долгую жизнь он совершил немало ярких поступков, его заслуги были не раз отмечены всевозможными наградами: в 1922 году Черчилль стал кавалером ордена Чести, в 1946-м — кавалером ордена «За заслуги», в 1954-м — кавалером ордена Подвязки, в 1958-м — кавалером ордена участника движения Сопротивления, в 1963 году — почетным гражданином Соединенных Штатов Америки. О Черчилле говорили, что он на пятьдесят процентов был американцем, но англичанином — на все сто. Уинстон Черчилль творил и писал историю.