При виде презерватива ее и без того большие глаза вытаращились на меня, и голос Джен прорезался.

— Нет, пожалуйста-а-а… — завыла она, и я удивленно выгнул бровь, играя с ней и кладя презерватив на тумбочку.

— Что такое? Я настолько непривлекателен?

Она молчала. Только дрожала, как я и хотел, подо мной, и вовсе не плакала. Но часто сглатывала. Я перевел взгляд на ее губы, внимательно их рассмотрел, после — в глаза. Упрямо и пристально, так как она боится больше всего. Мои пальцы блуждали по ее плечам и ключицам. Никакой нежности. Сплошное любопытство. Она не сводила глаз с моего лица. Так забавно таращилась, что в какой-то момент я почувствовал, как внутри начинает закипать на некоторое время уснувшая ярость.

Рывок — полотенце на полу. Вот тут началось самое интересное. Борьба. Ее вопли, наполненные ужасом, но и злостью. Да, детка, злись, так ты будешь дольше бороться со мной.

Я мысленно порадовался, что сковал ее, иначе на моем лице остались бы следы от ногтей. Наверняка она расцарапала бы меня всего. Теперь же, будучи плененной и бессильной передо мной, она могла лишь кричать, пытаться меня укусить, и, конечно, извиваться. Я посмеивался над этой истеричкой, прижимал ее к кровати, одной рукой стягивая свою футболку.

Мои губы уткнулись в ее шею, когда я резко дернул молнию джинсов. Это принесло небольшое облегчение. Сдерживаться сил не было. Я встал на колени, стащил штаны с бедер и, схватив презерватив, надорвал упаковку зубами, второй рукой стаскивая «боксеры». Я торопился. Знал, что вот-вот перезвонит кто-нибудь из парней. Прошло уже полчаса, а это значило, что звонок раздастся неминуемо скоро. Я быстро натянул презерватив, расправил его, встряхнул орущую Джен и дернул было ее трусы вниз с бедер.

Фак! Все равно сотовый, лежащий у окна, заорал чертовски неожиданно и не вовремя.

Мой взгляд замер на лице Дженни, которая — растрепанная, голая, заметно бледная даже в этом полумраке — лежала на спине, закусывая губы от ужаса и неприязни. Я хмыкнул и спрыгнул с кровати, нервно сдергивая презерватив. Я чувствовал себя более чем отвратительно в этом неудовлетворенном состоянии. Натягивая трусы и джинсы, я подхватил телефон, мысленно все равно проклиная Энди, а звонил именно он…

Девушка за спиной шумно выдохнула, вызвав у меня приступ смеха, потому на звонок я ответил с улыбкой, и, бросив на Джен еще один многозначительный взгляд, под которым она вся сжалась, вышел из комнаты.

Для нее сегодня могло все закончиться неплохим развлечением, если бы не Энди Бауэр. Звонок был действительно важным. Я не мог игнорировать его. Энди и Луи ездили на сделку…

Разговор с Бауэром затянулся на целый час. После мне пришлось разбирать присланные на мой почтовый ящик бумаги, а когда с делами было покончено, я просто упал на диван в гостиной и… не помню, как вырубился.

Я ощутила его пальцы на своих запястьях и вздрогнула, испугавшись и вмиг проснувшись.

— Тише, — пробормотал он, освобождая меня от наручников. — Я вернусь через пару часов.

Ненавижу. Взять бы его пистолет и…

Нет-нет, я не такая. Совсем не такая. Спокойно. Главное, глубоко дышать… Он больше не коснется меня. Он не повторит вчерашнего…

Я не могла не думать об этом. Я помнила все, что он делал, все его взгляды, прикосновения, слова. Он уничтожил меня. Почти уничтожил. Оставалось совсем немного. Я не верила, что все это происходит со мной в моем родном городе. Меня словно закинули на другую планету. Я не узнавала ничего и никого. Меня втоптали в какую-то черную массу, которая залепила мне глаза, и я больше не видела красок. Так не должно быть… Он пугает меня. Я не думала, что сдамся вот так быстро, но когда он смотрел на меня, уже подозревала, что сдалась. Я не плакала, а это означало, что я вот-вот закричу от бессилия. Он видел, как я напугана, но все равно продолжал. Ему плевать на людей. Он сам не человек… Ему плевать… Я просто хочу домой…

Постепенно злость отпустила и дрожь в теле прошла; адреналин, разбушевавшийся в крови, разлился по венам, смешиваясь с ней, а после и вовсе растворился. Я, подавленно зевнув, скрутилась калачиком, в полусне осознавая, как мне холодно, слабо потянула край одеяла на себя и беспокойно уснула…

Голоса, раздавшиеся в коридоре, вынудили меня резко вскочить и прислушаться. Среди них я узнала тембр Стайлса. Он был не один.

У меня дико кружилась голова от усталости и недосыпания. А сердце при одном лишь воспоминании о прошлой ночи ненормально понеслось галопом; во рту пересохло от неприятного сосущего чувства под ложечкой. Я укуталась в одеяло, скрывая обнаженное тело, и притихла.

— О чем ты, Энди? Есть вариант получше? — четко выговаривая слова, словно с британским акцентом, сказал Стайлс. Не замечала этого раньше. — Мы должны разобраться в документах. Я уверен, что нас обвели вокруг пальца. И, Луис, у меня есть к тебе дело. Пора, приятель, платить по счетам. Но об этом позже… А сейчас я хочу узнать, Энди, — тон Стайлса сменился на более вкрадчивый, — каким образом ты попал на благотворительный прием в прошлую пятницу? Я тебя так и не встретил там, но что-то мне подсказывает, ты не хотел оказаться обнаруженным. Поделишься подробностями? Это ведь касается нас всех. Ты теперь работаешь на моего отца?

— Это не твое дело! — слишком нервно выкрикнул тот самый Энди. — Ты начинаешь бессмысленную игру, Стайлс. Если твой отец догадается, что девка вовсе не твоя, а просто похищенная, он тебе голову открутит! Ты этого хочешь?

Последовал грохот, затем ледяной голос Стайлса:

— Может, ты ему об этом расскажешь, Энди? И напомни-ка, с каких пор я начал бояться своего отца? Если он и узнает о бывшей бабе Малика, то его вопросы будут адресованы мне, не тебе. Можешь не трястись за свой зад.

И тут раздался мягкий успокаивающий тембр:

— Гарри… Гарри, остынь. Давай, приятель, отпусти его. Он сейчас задохнется.

Секундная заминка и громкий удушливый кашель.

Я, растеряв остатки сонливости, в ужасе подтянула колени к груди, почти с головой спрятавшись под одеялом, сидя спиной к изголовью, и принялась дожидаться Стайлса, который не забыл обо мне и тут же, отперев дверь, вошел в комнату.

Его приятели последовали за ним, и через мгновение я лицезрела двоих внешне уже знакомых мне парней. Энди, потирая горло, смотрел на меня презрительно, а вот голубоглазый улыбнулся вполне дружелюбно и присел на край кровати. Я сразу же отодвинулась.

— Дженни, меня зовут Луи, — представился парень.

От него приятно пахло, и выглядел он очень ухоженным. Впрочем, Стайлс тоже следил за собой.

Но Луи показался мне другим. Педантом, что ли? Энди — бандит до мозга костей. А Гарри, как по мне, просто сам по себе был жутковатым, когда вот так молчал, стоя у стены, скрестив руки на груди, и не сводил с меня глаз.

Я кивнула Луи, и он добродушно подмигнул. Зная, что во всем этом может быть подвох, я не могла расслабиться.

— Расскажи нам, пожалуйста, что тебе известно о Зейне Малике.

«Сколько можно?»

— Я не буду отвечать, — мой взгляд скользнул по застывшей фигуре Стайлса и остановился на стене. От его вида мне делалось дурно. Казалось, запах Стайлса после вчерашнего просто впитался в мою кожу. По сути, так и было. Ведь я мылась его же средствами. Но не совсем то… Это нечто другое. То, что хотелось тут же немедленно стереть с себя, соскрести вместе с эпидермисом, буквально выдрать и выбросить.

В комнате повисло напряженное молчание. Но последовавший далее звук уничтожил остатки моего зыбкого здравомыслия: что-то щелкнуло. Я резко повернула голову в сторону Энди и увидела в его руках пистолет, направленный на меня.

Внутри все оборвалось, а внезапная тошнота просто перекрыла доступ кислорода к легким, словно их свело судорогой. Я отчаянно сдерживала себя, понимая, что меня непременно вывернет, и к тем все еще не убранным осколкам вазы прибавится кое-что менее приличное на вид.