— Да? — я вздрогнула от незнакомого женского голоса.

— О… простите… Я мисс Дэвис. Хлои Дэвис — моя мать, и она, кажется, должна сегодня…

— Да-да-да, мисс Дэвис, я поняла. Сейчас проверю, закончилась ли операция.

— Будьте добры.

Несколько минут молчания, только едва уловимые клики «мышью», затем парочка щелчков по клавишам.

— Хлои Дэвис, Челси, штат Массачусетс, верно? — уточнила дежурная медсестра, у которой находился сотовый мамы.

— Да, все именно так.

Я нервно сжала губы и притормозила у двери дома.

— Так… секундочку, пожалуйста… Ох, вот она, я нашла, — меня передернуло от напряжения, — все в порядке, мисс Дэвис. Вашей матери провели операцию утром. Сейчас она в реанимационном отделении. Думаю, лучше позвонить ближе к вечеру. Или завтра. Мы не всегда отвечаем на звонки родственников. Телефон вернут пациентке, как только она немного придет в себя.

Как же мне захотелось горячо отблагодарить эту милую женщину за то, что она все же сняла трубку. Иначе я просто свихнулась бы от ожидания.

— Спасибо, мэм, спасибо вам, огромное спасибо. Вы очень добры. Я позвоню вечером. Всего хорошего, мэм.

— Всего хорошего, мисс Дэвис, — судя по тону, улыбнулась женщина.

Внутри немного посветлело. На душе стало теплее. Теперь, главное, чтобы мама прошла курс реабилитации и поскорее вернулась в Челси. Так далеко от нее я не желала находиться. Вернее, я боялась оставаться без нее и оставлять ее саму. Всему есть предел, а терпению и подавно. Сколько мне еще ждать возвращения нормального течения моей жизни?

Уже дома я, будто вернувшись из далекого полета, сообразила вдруг, что не все так просто, ведь нужно выполнить обещанное Стайлсу.

Распаковав и разложив покупки в шкафу, я еще раз внимательно рассмотрела ботильоны, поставила их на полку в прихожей и принялась за готовку. Делать что-то долгое и нудное, времени не было, поэтому я наспех приготовила пасту с сыром и специями, в сковородке под крышкой потомила пару кусочков куриной грудки и, порезав томаты, уселась за обед.

По ТВ шли новости. Я слушала вполуха, не особо заморачиваясь насчет происходящего в мире, поскольку в моей собственной жизни творилось полное… полный отстой. Но когда дело дошло до вещания местных новостей, я невольно покосилась в маленький телевизор старого образца, что стоял на холодильнике. Речь пошла о делах транспортной компании и о удачной покупке какой-то техники, которую совершил Эдгар Стайлс.

О, ну конечно. Я тут ботинки приобрела, а эти ребята технику. Что ж, круто.

Я вовсе не завидовала их богатству. Я мысленно язвила по поводу наглости и безнаказанности этих подонков, покупавших не только вещи, но и людей. Хотя кто виноват, если некоторые люди имеют свойство продаваться?

Где-то в гостиной раздался короткий сигнал пришедшего на мой сотовый смс. Я, доедая пасту, поднялась, попутно отпила немного воды и вышла в гостиную. Телефон нашелся только спустя полчаса — время, за которое я едва не перевернула всю комнату. Конечно, он мирно лежал прямо перед моим носом, как это обычно случается у рассеянных людей — на столе рядом с видавшим виды макбуком.

Конвертик на экране сотового открыл мне следующую информацию от незнакомого номера: Здание «Стайлс Бизнес Сервис Инк» на Баттеримарч-стрит. Тринадцатый этаж. И лучше бы тебе, Дженни, принести то, о чем ты сказала Томлинсону».

С минуту я соображала, кто такой этот Томлинсон. После дошло, что это фамилия Луи.

Так. Все хорошо.

Конечно нет, все отвратительно! Но я сама напросилась. И что теперь? Прямиком в объятья монстра? Но ведь в офисе он мне ничего не сделает, правда?

Боже, кого я обманываю? Ему плевать на мораль и все такое.

Ладно. Теперь надо перерыть то, что у меня есть от Зейна и отвезти это Стайлсу. Но что, черт возьми, я отвезу, кроме фотоснимков? Вот это я дура. Вот это я вляпалась.

Метнувшись к спальне, а там, распахнув двери гардеробной, я зажгла свет и вытащила три коробки, надеясь, что в том состоянии, в котором я прятала вещи после гибели Зейна, мне удалось чему-то не уделить особого внимания и среди всего этого барахла найдется что-то важное.

Только бы отыскать это… Только бы отыскать…

Колени дрожали. Руки с силой прижимали к груди бумаги и пальто. На плече висела сумочка. Мой новый костюм пригодился как нельзя кстати. Ботильоны замечательно дополняли образ. Кроссовки и ветровка никак не вписались бы в атмосферу этого офиса. Здесь было слишком светло и шикарно. Я, конечно, может, и должна была бы произвести благоприятное впечатление на всех, кто увидит меня в этом здании. Однако мой сегодняшний наряд предназначался вовсе не для Стайлса и его подопечных, а для зачета у профессора Коллинза. Я готовилась. Но, зная Коллинза, меня неслабо колотило от волнения. Я была уверена в своих силах, но после случая со Стайлсом, я не знала, чего мне ожидать от профессора.

Страх усилился. Все время, что огромный лифт с зеркальными стенами поднимался на тринадцатый этаж, я пялилась на себя, ничуть не смущаясь стоящих передо мной двоих мужчин, кидающих на мое отражение косые взгляды.

Темный, но ненавязчивый оттенок матовой помады на губах, свободно ниспадающие выпрямленные волосы, лихорадочно горящий взгляд каре-зеленых подкрашенных глаз. Я готова. Я готова встретиться с ним… Но… кому, как не мне известно, что все это — защита. Моя реакция на стресс и страх перед ним.

Я не знала, чего ожидать от Стайлса. Что если он возьмет и ворвется в мою квартиру, наденет на мою голову мешок и утащит снова? Эти мысли были просто невыносимы. Лучше не позволять себе подобного, иначе я точно разрыдаюсь, как подросток с нестабильной психикой. Вполне хватит того, что я испытываю при виде Стайлса, не говоря уже о поступках этого человека. Он будто на грани. Всегда. Двадцать четыре часа в сутки. Только дай ему повод…

Итак. В моих пальцах была зажата папка с бумагами. Я нашла ее вчера. Но совсем не там, где искала раньше. О коробках, которые стояли в подвале дома, где жила моя мама, я вспомнила случайно, когда, роясь в своей гардеробной, вдруг задумалась, а куда запропастились мои коньки. Вот тогда и дошло, что я могу проверить коробки в квартире матери.

Это оказались документы, отчеты. Кое-что было помечено ручкой, и я с ужасом поняла из всего прочитанного, что Зейн отыскал какую-то нестыковку в финансовых подсчетах, потому что его почерком было написано о том, как должно быть и как есть на самом деле. То есть это оказалось потерей большой прибыли. Я бы сказала, огромной потерей. Речь шла о нескольких десятках тысяч долларов.

Я не тупая, и экономика у меня шла хорошо, так что не составило труда разобраться, что к чему, но напугали меня не суммы, явно кем-то украденные, а то, во что ввязался Зейн. Это было еще ужаснее, чем я предполагала…

Раздался тихий сигнал, оповестивший меня о прибытии на нужный этаж. Дверцы распахнулись. Я сглотнула. Забыв о помаде, немного облизала губы и вышла в просторное помещение, где тут же увидела стойку ресепшн. Молодая женщина вскинула на меня пронзительные серые глаза и обнажила ряд белоснежных зубов.

— Мисс? Вы записаны на прием?

Я приблизилась к ней, приглушенно стуча каблуками, и кивнула, говоря:

— Мисс Дэвис.

— Ах, да. Вас ожидают, прошу вот сюда, — тут же поднялась женщина, и у меня возникло впечатление, что она прекрасно знала, кто я такая и к кому пришла. Хотя, конечно, и так понятно, к кому. Видимо, весь этот огромный этаж являлся офисом Стайлса. Интересно, а его папочка ниже или выше?

Женщина пропустила меня в кабинет Стайлса, закрыла за собой дверь, и я встала на месте. Вот тут вся моя решительность испарилась, лопнула, как мыльный пузырь. Ничего особенного, никаких эффектных поз Гарри. Он не стоял у огромных окон, не восседал на краю стола, не пил виски, звеня льдом.